Младшая сестра - Лев Маркович Вайсенберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«За яркий камушек? Он ошибается! О, если б только он знал правду!..»
Вернулся Теймур вместе с Карой и Калантаром.
— Это мои друзья, — представил он их Юнусу, — а с этого дня и твои!
Одного взгляда было достаточно, чтоб попять, кто эти люди.
Гости сели за стол, выпили, но разговор не клеился. Юнусу было не по себе. Посидев для приличия с полчаса, он распрощался и ушел.
Юнус уже завернул за угол, как вдруг почувствовал, что кто-то тронул его за плечо.
— Баджи? — удивился он.
— Возьми, брат! — шепнула Баджи, стараясь сунуть ему в карман синий мешочек.
— Нет, — ответил он сухо, отстраняя ее руку. — Мне деньги Теймура не нужны!
Юнус пошел бульваром.
Сентябрьский вечер был душен, но от моря и деревьев бульвара веяло прохладой. Юнус присел на скамейку неподалеку от кафе. Оно было ярко освещено, из раскрытых окон и дверей доносились звуки музыки; люди, сидящие за столиками и прогуливающиеся в аллеях, оживленно разговаривали и смеялись. Хотелось, ни о чем не думая, слушать музыку, вдыхать свежий запах моря.
Но мысли Юнуса настойчиво возвращались к Баджи… Зачем она вышла замуж за этого негодяя? Неужели в самом деле из-за этих розовых и голубых камушков, из-за шелкового платка? Нет, его сестра не такова! Может быть, она полюбила Теймура? Нет, этого быть не может никогда! Но почему же в таком случае? Почему?.. Юнус перебирал в памяти каждое слово, каждый жест Баджи и Теймура, стремясь найти ответ.
«Много пришлось мне потрудиться…» — вспомнил он слова Теймура, вспомнил и странный настороженный взгляд Баджи, едва эти слова были произнесены. Что имел в виду Теймур, говоря так, и почему так странно взглянула на него Баджи?.. «Много пришлось мне потрудиться…» И вдруг догадка осенила Юнуса: Теймур освободил его, и ради этого вышла Баджи замуж за Теймура!
Юнус закрыл лицо руками… Четыре года прошло с той поры, как он дал перед мертвым отцом клятву, и до сих пор не смог ни в чем еще помочь сестре, не смог ее защитить от обид и унижений, вырвать ее из неволи, и вот она замужем за его врагом и врагом их отца.
Почему так случилось? Разве он не боролся за счастье сестры? Боролся как мог. И что же? Торговец Шамси, кочи Теймур, мулла хаджи Абдул-Фатах, мусаватист Хабибулла всегда выступали против него в этой борьбе. И только ль они? Ведь всякий раз, когда удача, казалось, была близка, на помощь врагам словно являлась какая-то тайная злая сила, и об нее, как о скалу, разбивались все его старания.
Нет, не только торговец Шамси, не только кочи Теймур, не только мулла хаджи Абдул-Фатах и мусаватист Хабибулла, но весь тот мир, который их породил, в котором они жили преуспевая, — весь этот старый мир стоял против него в борьбе за счастье сестры… И вдруг Юнус с особенной ясностью понял, что только идя плечом к плечу с теми, кто несет этому старому миру смерть, можно сломить своих врагов, вырвать из их цепких рук не только свою сестру, но много сотен и тысяч таких же, как она.
Снова среди друзей
Невеселые мысли одолевали Юнуса в вагоне поезда.
С «Апшерона», его, наверно, давно уволили — с такими, как он, теперь хозяева не церемонятся. Где найти новую работу? Как себя прокормить? И где жить? Прощай, казарма для бессемейных, три с лишним года служившая кровом, семьей, школой!
Юнус сидел хмурый. Но вот в окне вагона показались одиночные вышки, образовавшие вскоре сплошной темный лес, черная, пропитанная нефтью, изрезанная трубами земля, приземистые серые строения — жилища рабочих, — и сердце Юнуса забилось веселей. Знакомые, родные места!
Ну и встречу устроили Юнусу апшеронцы, едва он вошел в ворота промысла! Позавидовал бы такой встрече сам Нури-паша! Даже инженер Кулль и Министрац бросили ему несколько приветственных слов. Что же до товарищей по казарме, то от их мощных дружеских хлопков едва не распухло плечо.
— А где Газанфар?.. Арам? — спросил Юнус, не видя своих друзей среди обступивших его обитателей казармы.
— Все еще в тюрьме… — сокрушенно ответил ардебилец и опустил голову.
Юнус вздохнул.
— А семья Арама как живет? — спросил он.
— Плохо, конечно, ветвям без ствола, — сказал ардебилец и, вспомнив, как всегда, свою семью там, за мутным широким Араксом, тоже вздохнул.
— Розанна все же не отчаивается, — сказал кто-то. — Берет на дом стирать белье. А старшая дочка Сато — та поступила куда-то работать поломойкой.
— Да и райком им помогает, — заметил другой.
— Ну и мы сами жену Арама и его дочек в обиду не даем — чем можем стараемся помочь, — добавил третий.
— Молодцы! — воскликнул Юнус, растроганный и охваченный благодарностью, как если б помощь была оказана ему самому.
Юнус застал Розанну подле лохани с бельем. Всплеснув мыльными руками, Розанна горячо обняла Юнуса, и он в ответ поцеловал ее в плечо. Славная она, тетя Розанна, добрая, хотя и любит поворчать и поспорить с Арамом и его друзьями!
— Слава богу, что вернулся… — промолвила Розанна. — А вот…
Две слезы выкатились у нее из глаз, и нетрудно было понять, по ком эти слезы.
— Не расстраивайся, тетя Розанна. Придет день — Арам и Газанфар будут снова среди нас. Даю слово! — Юнус говорил убежденно, ему самому верилось, что так будет.
Вскоре вернулась с работы Сато. Завидя Юнуса, она радостно взвизгнула и кинулась к нему на шею.
Юнус на мгновенье смутился — при тете Розанне! — но Сато не дала ему времени размышлять. Пришлось Юнусу раскрыть объятия и крепко-крепко прижать ее к себе.
Как она выросла за это время, похорошела! Пожалуй, стала такая же красивая, как Баджи. Интересно, сколько ей лет? Она, кажется, ровесница Баджи, значит — ей лет пятнадцать.
В беседе быстро прошел час, другой. Стало смеркаться.
— Оставайся у нас! — предложила Розанна. — Хотя ты и длинный, места тебе на кушетке хватит!
Юнус встретился взглядом с Сато.
«Оставайся, конечно!» — говорил ее взгляд.
Юнус вспомнил тюремные стены, грязь, насекомых. Каким чистым, красивым, уютным казалось ему сейчас жилище Арама! Как хотелось продолжать беседу с Розанной и Сато! Какой отдых сулила мягкая кушетка! Но то ли застенчивость, то ли боязнь быть лишним не позволили ему согласиться. И, приложив обе руки к груди, как принято, когда благодарят от чистого сердца, он ответил:
— Спасибо, тетя Розанна… Большое спасибо… Но я не
