Младшая сестра - Лев Маркович Вайсенберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стоят теплые дни, двери и окна всюду раскрыты настежь. Шум и крики спорящих, готовых затеять драку людей разносятся по всему двору, врываются в тихую квартиру Ага-Шерифа. Баджи охвачена стыдом и досадой: уже не скрыть, что Теймур, ее муж — дурной человек.
Не скрыть… А вместе с тем — странно! — Ага-Шериф по-прежнему позволяет ей слушать, как он занимается с учениками, а Зийнет-ханум ласкова с ней, как всегда. Может быть, старики ни о чем не догадываются? Иначе разве стали бы такие хорошие люди дружить с нею? Но если так, то почему же взгляды ее друзей сейчас еще печальней и жалостливей? Эти добрые умные люди, конечно, все понимают и только не хотят ее унижать!..
Однажды, после удачного дельца, Теймур протянул Баджи красивый шелковый платок. Баджи оттолкнула Теймура: не нужен ей его подарок!
— Ты что это? — недоумевает Теймур, вертя в руках платок.
Баджи не отвечает.
— Ты что же, от мужа подарки не хочешь принимать?
Баджи молчит: неужели он сам не понимает, что такие подарки стыдно принимать? О, как прав был Юнус, когда отказался от ее синего мешочка!
Глаза Теймура суживаются:
— Смотри, Баджи, если будешь валять дурака…
Баджи вызывающе вскидывается:
— Ну?..
Теймур чувствует, что Баджи ею не боится, и злобно договаривает:
— Обратно упеку брата в тюрьму!
Баджи в досаде стискивает зубы: да, он это может сделать. Она вырывает платок из рук Теймура:
— Ладно!..
Теймур запретил Баджи выходить на улицу: надо приструнить разбаловавшуюся жену. Немалую роль при этом играло и то, что на каждом углу мерещился Теймуру поджидающий Баджи лакированный фаэтон. В последнее время Теймур дошел до того, что запретил Баджи ходить даже к соседям.
Это вовсе не значит, что в отсутствие мужа Баджи покорно сидит дома, в четырех стенах. Отнюдь нет! Стоит Теймуру уйти, как Баджи, наскоро выполнив домашние дела, спешит к Ага-Шерифу и Зийнет-ханум. Конечно, она принимает меры, чтоб не попасться: во дворе немало босоногих ребят, готовых за кусочек халвы часок-другой поторчать на ближайшем перекрестке и, завидя возвращающегося Теймура, предупредить Баджи. Теймура эти ребята не любят, а услужить Баджи всегда готовы.
Однажды, стоя в дверях комнаты Ага-Шерифа, Баджи видит, что ученик затрудняется ответить на вопрос, заданный преподавателем. Баджи помнит, как хорошо ответил на подобный вопрос другой ученик, и с ее губ невольно срывается правильный ответ.
Ага-Шериф подзывает Баджи и ласково произносит:
— Я тебе уже не раз говорил: незачем тебе стоять в дверях — можешь сесть рядом с учениками и заниматься!
Баджи медлит… Нет, это, пожалуй, слишком! Впрочем, если Ага-Шериф приглашает…
Внезапно дверь распахивается, и на пороге появляется Теймур. Баджи — жертва предательства: ее босоногий дозорный не только покинул пост на перекрестке, но и указал Теймуру, что она у Ага-Шерифа.
Теймур бесцеремонно входит в комнату. Он, по обыкновению, пьян.
— Ты чего жену с мужем разлучаешь? — набрасывается он на Ага-Шерифа.
— Напрасно ты так говоришь, Теймур, — отвечает Ага-Шериф спокойно, — просто я хочу обучить твою жену грамоте.
— Грамоте обучают мужчин, а не баб! — обрывает его Теймур. — А с мальчишками, с которыми ты возишься, пусть любезничает твоя старуха!
— Напрасно, напрасно ты так говоришь… — отвечает Ага-Шериф, вскипая гневом, но внешне сдержанно: сам он не трус и мог бы ответить Теймуру так, как тот заслуживает, но он боится повредить Баджи — закон-то ведь на стороне мужа.
Щеки Баджи пылают от стыда: так оскорбить этих хороших людей! Провалиться бы ей сквозь землю!
Но Теймур не унимается.
— Русификатор!.. — орет он во весь голос, сам, впрочем, толком не понимая значения этого слова. Он слышал, что так называл Ага-Шерифа кто-то из мусаватистов, и однажды видел это слово, написанное углем на дверях квартиры Ага-Шерифа.
Баджи тоже не понимает, что значит «русификатор», но по тому, с какой злобой и презрением произносит Теймур это слово, она принимает его за величайшее оскорбление.
— Хватит! — внезапно обрывает она Теймура с такой яростью, что тот на мгновение умолкает.
Но сообразив, он приходит в бешенство: женщина, жена — осмеливается на него кричать? Он замахивается на Баджи кулаком.
— А ну, попробуй… — злобно шепчет Баджи, и в глазах ее вспыхивает ненависть.
Теймур понимает: она готова на все. Он поворачивается к Ага-Шерифу и угрожающе заявляет:
— Если еще раз увижу, что ты или твоя старуха портите мою жену — пеняйте на себя: заявлю куда следует, что ты чужих жен, добрых мусульманок, с законными мужьями разлучаешь и с мальчишками сводишь, тогда посмотрим, как поможет тебе твоя чертова наука!.. А ты, — он снова поворачивается к Баджи, — пошла домой!
Баджи не трогается с места.
— Ну, кому говорю!
Баджи готова затеять спор, драку, но уловив растерянный, испуганный взгляд Зийнет-ханум, приходит в себя. Она, Баджи, молодая и сильная и в обиду себя не даст. В крайнем случае пустит в ход зубы и ногти — обидчику несдобровать! А вот как постоят за себя эти тихие, старые люди, если она навлечет на них гнев Теймура?
Потупив взгляд, Баджи покидает дом своих друзей.
Жена да покорится мужу!
Теймур забивает раму окна, выходящего из спальни на галерею, и, уходя из дому, запирает Баджи на ключ; так верней!
Неужели кончилось учение Баджи у Ага-Шерифа? Неужели кончилась ее дружба с Зийнет-ханум? Как бы не так! Баджи незаметно, но терпеливо расшатывает раму, выдергивает гвозди. И вот окно снова открыто! К приходу Теймура Баджи приводит окно в прежний вид, и Теймур остается в уверенности, что рама забита. Что касается входной двери, то ко всякому замку можно подобрать ключ, если только прилежно искать! И опять, покончив с домашними делами, Баджи спешит к своим друзьям. Правда, вероломство мальчишки-дозорного заставляет ее быть более осторожной: теперь на страже стоят верные пареньки — нередко из учеников Ага-Шерифа.
«Шамси Шамсиев и зять»
Однажды Фатьма разревелась: Баджи на год моложе ее и даже не родная племянница отца, а он уже выдал ее замуж, муж забрасывает ее подарками и водит в театр; а она, Фатьма, на год старше Баджи и у отца родная, единственная дочь, а он и не думает выдавать ее замуж. Что ж, она хуже Баджи, чтоб сидеть в старых девках?
Фатьма была несправедлива к отцу: он не только думал
