Мир чеченцев. XIX век - Зарема Хасановна Ибрагимова

с помощью Указов, особых Положений; однако некоторые представители структуры управления считали такие действия аморальными по отношению к гражданам и не считали оправданным нарушение частного права – столпа экономического развития и политической стабильности общества.

Земли у горцев всегда служили предметом гражданского оборота: купли-продажи, залога, дара. Следовательно, такое владение заключало в себе все элементы права полной собственности, указанные в российских законах, т. е. – владение, пользование и распоряжение. Посягательство на пашню, луг или сад коренного жителя Кавказа, было равносильно посягательству на его личную свободу. Для полного сближения обычного права горцев на землю с правом собственности на основании общегражданских законов недоставало, следовательно, лишь формального момента укрепления его за фактическим владельцем в порядке, установленном гражданскими законами.

В 1906 году приказом главнокомандующего Кавказским военным округом от 18 апреля, в городе Владикавказе была образована Комиссия для исследования правового и экономического положения на Северном Кавказе. Собственником земли комиссия посчитала казну, указывая, что у горцев земли никогда не было, и что они ее не желают. Комиссия предположила, что меньшинство владеет землей, но не имеет права на ее недра, только – на поверхность. Высказываясь против права собственности горцев на землю, Комиссия утверждала, что укрепление собственности на Кавказе – совершенно излишняя формальность. По мнению чиновников, тот факт, что население регулярно платило подати государству, указывает на то, что жители фактически признали право государства на землю.

В условиях аграрного кавказского общества, сложившейся социальной стратификации и традиционного права собственности на землю, основанного на трудовой заимке, давности владения, праве сильного, отсутствовало понятие юридического оформления собственности на землю. Это давало возможность Российскому правительству, опираясь на военное превосходство, объявлять предгорные и плоскостные земли Северного Кавказа казенными, но при этом официально не отрицались права коренного населения на эти земли. Администрация, обещая узаконить собственность, постоянно откладывала решение вопроса, создавая для этого различные комитеты и комиссии.

Деморализация и разорение стали естественным результатом отсутствия в крае твердо установленного права собственности. У земли отняли хозяина. Это обстоятельство стало большим тормозом не только для экономики региона, но и для культурного развития страны в целом, а также вызывало осуждение других государств. Нарушение традиционных структур общества ради достижения рациональной общественной организации не принесло ожидаемого благополучия. Произошло отчуждение человека от истории, распадение связи времен. Среди управляющих Кавказом чиновников были лица, понимавшие несправедливость уничтожения кавказских обычаев и нарушение частных прав граждан Российской империи. В 1907 году наместник на Кавказе, И.И. Воронцов – Дашков в своем отчете императору указывал на пагубные последствия уничтожения института традиционных частных собственников на Северном Кавказе.

После завершения Кавказской войны государство не заключало двусторонних договоров с горцами, только прокламации и петиции в одностороннем порядке провозглашали права и обязанности коренного населения Кавказа. В Терской области действовало особое, «военнонародное» управление, однако государственного закона, в котором были бы разъяснены права и обязанности данной категории граждан, не существовало, поэтому царил произвол, и невозможно было подать иск в судебную инстанцию. Население Северо – Восточного Кавказа не только не получило прав, обещанных правительством, но даже во многом было лишено привилегий населения центральных регионов России. Кавказские горцы стали открыто заявлять о своих правах, на конфискованные земли только в начале XX века, на заседаниях Государственной Думы. Однако рассмотрение этих вопросов так и осталось на риторическом уровне.

В пореформенный период в сельской общине чеченцев, как и у других горских народов Северного Кавказа, происходили существенные изменения, связанные с изменением состава самих общинников. Так, например, появилось деление на коренных жителей и пришлых, а управление общиной было взято под контроль царской администрации, стремившейся сохранить общину, как податную единицу, в новых условиях, приспособив ее к ним, чтобы задержать процесс классового расслоения. Во главе сельских общин царской администрацией были поставлены старшины, которые или избирались народом, или назначались властью. Основным признаком вхождения территории в состав государства являлось не завершение военных действий, а начало сбора податей с населения вновь присоединенных территорий, призыв на военную службу и т. п. Установление фискально-податного порядка было направлено, прежде всего, на получение дохода от налогового сбора с каждого «дыма» (двора). «Подымщина» – система налогообложения, налог с «дыма», действовала в России с IX века по XVIII век (1724 г.), а затем была заменена подушной податью. На Кавказе эту отжившую систему установили после завершения Кавказской войны. В Терской области установление подымных окладов, где податной единицей служил не предмет дохода – земля, а двор («дым»), таило в себе возможность произвола, несправедливого и неравномерного налогового обложения. Общества должны были вносить подать и за те семьи, которые фактически не пользовались землей по бедности или по другим причинам. Причитавшаяся сумма взималась круговой порукой и не подлежала изменению, впредь, до составления нового камерального описания.

Деньги, собранные с горцев, шли в основном на содержание областного управления. Денежный земельный оброк, установленный на Кавказе, превышал аналогичный оброк для крестьян в Европейской России. В 1871 году отпуск государственных средств на удовлетворение местных потребностей в Терской области был прекращен. Не смотря на совокупную тяжесть всей налоговой системы, чеченское население – казалось бы, самое «беспокойное и ненадежное» исправнее других выплачивало все сборы, подати, регулярно исполняло повинности. Прежде всего, это говорит о порядочности и законопослушности этих людей, т. к. заставить силой исполнять эти обязательства, у правительства не было возможности в тот период времени. Даже в самые тяжелые времена и трагичные годы, например, во время мощного восстания 1877 года, когда войсками были уничтожены целые села, угонялся скот, сжигались посевы – за одно только подозрение в оказании помощи восставшим – областное руководство констатировало, что по крупнейшим чеченским округам: Веденскому и Аргунскому, денежные сборы поступали почти без недоимок. Уже в 80-е годы XIX века Северный Кавказ становится прибыльным для Российской империи. Богатейший Кавказский край начал вносить свою существенную лепту в государственную казну Российской империи.

Среди комплекса причин, обусловивших проведение крестьянской реформы у народов Северного Кавказа, на первом месте стоит военно-политический фактор, который требовал включения региона в общероссийскую систему, с тем, чтобы создать надежный тыл для российских провинций в Закавказье. Необходимость укрепления позиций России в регионе требовала колоссальных затрат на содержание армии, кавказской администрации, казачества, горской милиции, решения различных проблем. Для этого решено было ускорить экономическое освоение края, разработку полезных ископаемых Кавказа и ввести подворный сбор налогов с местного населения, который бы компенсировал расходы казны. На Северном Кавказе были созданы новые административно-территориальные единицы: Терская и Кубанская области, в которых, наряду с военными, появляются гражданские органы управления. Это требовало пересмотра установившихся методов управления и решения местных вопросов на