Оправдание Острова - Водолазкин Евгений Германович

Евгений Германович Водолазкин

Оправдание Острова

Татьяне и Наталии

И земля сотрясется,

и воспламенится черная вода на Севере,

и потечет пылающая вода на Юге.

И будет лететь пепел с небес,

и сердца ваши обратятся в пепел.

Пророчество Агафона

© Водолазкин Е.Г.

© ООО «Издательство АСТ»

От издателя

Островную общественность недавно всколыхнуло известие о том, что знаменитая История Острова, первая отечественная хроника, имеет, оказывается, продолжение. Это сделало необходимым новое – полное – ее издание.

В своем прежнем виде История Острова публиковалась неоднократно. Она входит в школьные и университетские программы и давно уже успела разойтись на цитаты. «Мы еще посмотрим, чем всё это кончится», «Он понимал, что война способна возобновиться, поскольку был одним из тех, кто желал ее возобновить», «Счастливы времена, не вошедшие в анналы», «Ему, времени, спешить некуда» – эти фразы прочно вошли в нашу повседневность, так что не все уже помнят, что восходят они к хронике.

С полным текстом Истории Острова мы попросили ознакомиться Их Светлейших Высочеств Парфения и Ксению. Их суждения о публикуемом труде казались нам чрезвычайно важными, и они согласились ими поделиться. Записи незаметно приобрели дневниковый характер, чему мы несказанно рады, ведь любое слово княжеской четы – это слово самой истории. С позволения авторов заметки разбиты нами на фрагменты и опубликованы в качестве своего рода комментариев к тексту хроники.

События последнего года изменили первоначальные планы издания. Мы дожили до времени, когда древние пророчества начали сбываться. Время это не назовешь радостным, но оно многому нас научило. Мы стали мудрее, а в многой мудрости, по слову Екклесиаста, много печали.

Глядя на происходящее с нами, о сущности истории задумался и весь мир. Не только нашей истории – истории вообще. Этому способствовал и недавний выход фильма Оправдание Острова, снятого великим Жаном-Мари Леклером. То, что консультантами французского режиссера согласились выступить главные герои, многих вначале удивило, но грандиозный успех картины подтвердил, что это решение было правильным.

Сейчас, когда народ наш стоит на распутье, выход этой книги в свет имеет особый смысл. В свет – из тьмы нашего времени.

Глава первая

Феодор

Прежде у нас не было истории. Память хранила отдельные события, но только те, которые имели свойство повторяться. Оттого существование наше как бы шло по кругу.

Мы знали, что за ночью следует день, а за зимой весна. Эти круги дают светила, плавающие по небесной тверди, и предел их странствия год. Год был и естественным пределом нашей памяти.

Мы смутно помнили о страшных ураганах и землетрясениях, о свирепых зимах, когда замерзало Море, о междоусобных войнах и нашествиях иноплеменников, но когда они были, определить уже не могли.

Говорили только: это случилось однажды летом. Или же: это случилось весной, много весен тому назад. И оттого все ураганы слились для нас в один большой ураган, а междоусобные войны превратились в одну бесконечную войну.

С крещением мы услышали слово Священного Писания, а раньше слышали только ветхие слова друг друга. Эти слова рассыпа́лись в прах, ибо сохраняется лишь то, что записано, а до крещения и письменности не было.

А потом на Остров прибыли книги, и мы узнали о событиях, что были до нас, и это помогло нам понять события нынешние.

Теперь мы знаем, что человеческая история имеет начало и стремится к своему концу. С этими мыслями приступаем к изложению мимотекущих лет и событий.

Господи, благослови.

Парфений

Историю Острова писали монахи. Ничего удивительного: лишь сосредоточенный на вечности способен отразить время, а земное лучше всего понимает тот, кто думает о небесном. Да и время тогда было другим – вязким, тягучим. Не таким, как нынешнее. В детстве время медленное, оно тянется, но потом берет разбег и к концу жизни уже летит. Вещь, в общем, известная. Не похожа ли жизнь народа на жизнь отдельного человека?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Полагают, что первые главы хроники принадлежат перу иеромонаха Никона Историка. За всю историю своего существования рукопись ни разу не покидала стен Спасо-Островного монастыря: это было строжайше запрещено.

Находясь в священном пространстве, история, по мнению хронистов, была защищена от подделок. Сейчас с историей обращаются свободно: пишет ее кто угодно и где угодно. Не в этом ли причина многочисленных фальсификаций?

Запрет выносить хронику из монастыря не отменял возможности ознакомления с ней в монастырских стенах. Во всяком случае, для правящих князей. Считалось (и до сих пор считается), что знание прошлого необходимо тем, кто находится у власти. Эта мысль кажется мне справедливой. Справедливо, правда, и то, что знание истории никого еще не уберегло от ошибок.

В дни благочестивого князя Феодора наш Остров был крещен. А до этого князя звали не Феодором, а Александром. И он не был благочестив.

И правил лишь северной частью Острова, но в междоусобной войне захватил южную часть и стал князем всего Острова.

В восьмое же лето своего правления сказал:

Все соберитесь на Песчаной отмели, и там будете крещены.

Сказал:

Кто не примет крещение, тот мне не друг.

Крестились все или почти все, понимая, что трудное это дело – не быть другом князю.

Ксения

Согласно 47-й новелле византийского императора Юстиниана, исторические события датируются годом правления очередного императора. Следуя византийской традиции, Никон Историк (как и все последующие хронисты) датирует события годом правления князя: императоров у нас, как известно, не было.

И привезли на Остров Евангелие, и читали его людям, и все узнали о жизни Господа нашего Иисуса Христа.

О старых же богах выяснилось, что они древо суть, что защищать их не нужно, так как если бы они были богами, то сами бы себя защитили. И никто за них особенно не держался, кроме нескольких волхвов, которые им служили.

Когда языческих богов сожгли, волхвы сказали, что настанет день, когда сгорят и книжные буквы. Никто им не поверил, поскольку все считали, что так они говорят от бессильной злобы. И оттого еще, может быть, что у них письменных слов никогда не было. Слова же, произносимые ими, висели в воздухе до ближайшего ветра и уносились прочь.

В лето двадцатое Феодора на Остров были присланы исторические книги. Мы храним их как зеницу ока: нет ничего хуже, чем остаться без истории тогда, когда только начинаешь понимать, что́ это такое. Из книг нам открылось, что история единственна и всеобща, и, даже затерянная на неведомом острове, является она ветвью общего древа.

Мы узнали кроме того, что история предсказана в пророчествах, которые охватывают как всё ее целое, так и малые части. Упорядоченности времени пророчество противостоит как его, времени, преодоление. Великий же пророк Илия, взошедший на небо в огненной колеснице, был освобожден Господом от смерти и времени, которые в конечном счете суть одно и то же.

Есть свой пророк и у островного народа, имя ему Агафон Впередсмотрящий. Говорит по наитию, а не по книгам, ибо нет еще о нашем Острове книг. Дает предсказания на длительное время, так что проверить его пока не было возможности. Тем не менее, умонастроение и общая сосредоточенность Агафона говорят о том, что предречения его сбудутся, на что и уповаем. В особенности же на предсказание о том, что вражда, сотрясающая данный участок суши, надолго прервется, когда две княжеские ветви сойдутся воедино.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})