Венера плюс икс. Мечтающие кристаллы - Эдвард Гамильтон Уолдо

– Жалко, что землю нельзя языком ровнять. Ты бы единолично справился, – добавил Чаб ему вслед и зашагал к мысу, подкидывая гальку разбивочным колышком и ругаясь вполголоса. Он был человек простой и подходил ко всему просто. Ему нравилось хорошо делать свою работу без дополнительных сложностей. Он трудился на земляных работах долго – и водителем, и топографом, – но никогда не вступал ни в какие клики и сторонился интриг, без которых большинство строителей жить не могут. Подсиживание, наблюдаемое им на многих своих работах, вызывало у него исключительно неприятные чувства. Если это делалось напрямую, он испытывал отвращение, а всяческих тонкостей просто не понимал. У него недоставало ума, чтобы маскировать свою природную честность; он знал, что и начальники, и подчиненные слишком честных не любят, но не мог, да и не старался вести себя по-другому. Если у Чаба болел зуб, он его выдирал. Если непосредственный начальник предлагал ему что-то нечестное, он тут же давал отпор – а если начальнику это не по нутру, всегда можно найти другую работу. Так же и с интриганами, которые к нему подъезжали: он либо увольнялся, либо посылал их подальше. Он с ходу отметал всё, что мешало его работе, и начальство его за это ценило. Вот и теперь он без всяких сомнений знал, как ему поступить. Только… как бы поделикатней спросить человека, убийца он или нет?

Прораб здоровенным ключом прикручивал к «семерке» новую гусеницу.

– А, Чаб. Хорошо, что пришел. Давай наденем на него трубу и приналяжем как следует. – Они надели обрезок трубы на рукоять четырехфутового ключа и налегали, пока их пот не прошиб. Том, время от времени проверявший зазор ломом, счел наконец, что болт закручен надежно, и они разогнулись, переводя дух.

– Том, – спросил Чаб, – это ты пуэрториканца убил?

Том дернулся, как будто его прижгли сигаретой.

– Если да, – договорил Чаб, – то тебе больше нельзя быть прорабом.

– Ну и шуточки у тебя, Чаб.

– Ты знаешь, что я не шучу. Так да или нет?

– Нет! – Том сел на бочонок, вытер лицо банданой. – С чего это взбрело тебе в голову?

– Кое-кто из ребят беспокоится, вот я и спросил.

– Я, кажется, знаю кто, – прищурился Том. – Слушай, Чаб: Риверу убила она. – Большим пальцем через плечо он указал на «семерку», стоявшую в полной готовности – оставалось только приварить к отвалу отломившийся угол, и Пиблз уже налаживал сварочный агрегат. – Если ты хочешь сказать, что на эту машину его я посадил, то да, убил я, и не думай, что я не переживаю по этому поводу. Я чуял что-то неладное, но не мог сказать что, и уж точно не думал, что кто-нибудь пострадает.

– Что же неладно-то было?

– Так до сих пор и не знаю. – Том встал. – Надоело мне ходить вокруг да около, Чаб, и пусть себе думают что хотят. С этой «семеркой» что-то неладно, хотя изначально всё было в порядке. Тракторов лучше этого еще не строили, но там наверху в нее что-то вселилось. Придумай сам, что сказать ребятам, но втолкуй им одно: чтоб на эту машину никто, кроме меня, не садился, ясно? Никто!

– Том…

– И больше ни слова! – вышел из терпения прораб. – Если кто и пострадает, то это буду я – чего тебе еще надо?

Том повернулся и зашагал прочь. Чаб после долгой паузы вынул изо рта сигару, увидел, что перекусил ее надвое, выплюнул оставшуюся половину и потряс головой.

– Ну как она, Пиби?

Пиблз поднял глаза.

– Через двадцать минут будет вся твоя, Чаб. – Он прикинул расстояние между сварочным агрегатом и «семеркой». – Сорок футов провода, вот что мне надо. Не стоит ради этого подгонять буксир, и заводить «семерку» тоже не стоит. – Пиблз снял с крюка бухту заземляющего провода и начал разматывать. Футах в восьми от трактора он уже выбрал всю слабину, взялся правой рукой за отвал бульдозера, а левой попытался дотянуть до него заземление.

Чаб, жуя сигару, рассеянно включил агрегат. Загудел шестицилиндровый двигатель. Чаб покрутил селектор, щелкнул тумблером дугового генератора…

Голубовато-белый разряд из электрододержателя перелетел к Пиблзу, окружив его голову и плечи лиловым нимбом. Старый механик скорчился и упал. Аварийный выключатель сработал поздно. «Семерка» откатилась назад по ровному месту и уткнулась в дорожный каток.

Чаб выронил сигару, даже не заметив этого, и больно прикусил костяшки на правой руке. Он трясся, теряя разум от страха. Старого Пиблза прожгло током чуть ли не пополам.

Его похоронили рядом с Риверой. Говорить никому не хотелось; Пиблз был им всем ближе, чем они себе представляли. Харрис притих чуть ли не впервые за свою беззаботную, разгульную жизнь, походка Келли утратила прежнюю легкость. Деннис так закусил губу, что она распухла. Эла Ноулса происшествие не слишком затронуло – чего еще ждать от парня с куриными мозгами. Чаб за пару часов немного пришел в себя. В Томе Джейгере кипела черная ярость на загадочное проклятие, постигшее их бригаду.

Они продолжали работу – что им еще оставалось? Ковш экскаватора ритмично вгрызался в холм, думпторы сновали между ним и болотом, почти засыпанным. Дальний конец взлетно-посадочной полосы очистили от травы, Чаб и Том поставили колышки, Деннис понемногу разравнивал бугристый грунт скрепером, Харрис на другом скрепере подчищал за ним. Через три дня взлетная полоса и параллельная ей рулежная дорожка стали уже вырисовываться. Шок от гибели Пиблза прошел настолько, что о ней начали говорить, но от разговоров легче не становилось. Том то подменял Келли на экскаваторе, то садился на скрепер, то работал на думпторе. Его рука заживала медленно, но он не обращал на нее внимания, находя в боли какое-то извращенное удовольствие. Все остальные наблюдали за ним с тревогой, как мать за новорожденным первенцем.

Свое отношение к смерти Пиблза Том выразил только тем, что как-то отвел в сторону Келли и расспросил его про дуговую сварку. Келли довелось когда-то поучиться в техническом колледже, где он постигал электротехнику и женские прелести. В первой науке он преуспел мало, во второй достаточно, чтобы его выгнали. Том надеялся, что он хоть что-то запомнил насчет дуговых разрядов.

– Что это за разряд был? – Келли отгонял мух водительскими перчатками. – Откуда ж я знаю. Слышал ты когда-нибудь, чтоб сварочные машины такое выделывали?

– Ни разу. В них и тока такого нет. Видел, как человека тряхануло 400-амперной машиной, и ничего с ним не сделалось.

– Убивают не амперы, а напряжение, – пояснил Келли. – Если я, например, плесну на тебя из кружки водой, тебе ничего не будет. Если окачу из узкого шланга, будет чувствительно. А если накачивать воду через дырочки в дизельном инжекторном сопле с силой 1200 фунтов, у тебя кровь пойдет. Но дуговой генератор не может такое напряжение создавать. Не понимаю, как это могло случиться, пусть даже обмотку