Венера плюс икс. Мечтающие кристаллы - Эдвард Гамильтон Уолдо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Том со стоном поднял голову, откатился в сторону и сел, уткнувшись подбородком в колени. Боль накатывала волнами.
Немного оправившись, он подполз к бульдозеру, встал, придерживаясь за гусеницу, и начал его обезвреживать.
Открыл бак и резервуар топливного насоса. Нашел кусок проволоки и прикрутил выключатель компрессии, чтобы не включился опять. Потом залез на капот, сорвал колпак и банку с очистителя воздухозабора, запихал в трубку свою рубашку. Отвел дроссель вперед до отказа и закрепил чекой. Перекрыл топливопровод от бака к насосу.
Проделав все это, он кое-как слез и поплелся на край плато, где оставил Риверу.
Травмами самого Тома занялись только часа через полтора. Надо было соорудить носилки, снести Риверу вниз, уложить в контейнер из-под двигателя и поставить сверху палатку. Достали аптечку, медицинский справочник, сделали что могли: примотали парню шину, дали обезболивающее. Том был весь в синяках и сильно обжег правый локоть, которым зацепился за выхлопную трубу. Старый Пиблз управлялся с сульфатным порошком и бинтами как хорошая медсестра. Теперь и поговорить можно было.
– Видел я, как один мужик свалился со скрепера, – сказал Деннис, когда все расселись вокруг кофейника с сухими пайками. – Сидел на подлокотнике кресла, смотрел назад, а машина на камень наехала и выкинула его прямо на гусеницу. Развезло бедолагу футов на десять. – Деннис заглотнул кофе, не переставая жевать. – Даже на скрепере только дурак будет сидеть половинкой задницы. Не пойму, с чего Гуни вздумалось так сесть на бульдозере.
– Он так не сидел, – сказал Том.
– Так его прямо с сиденья выкинуло? – удивился Келли.
– Ну да.
После недоверчивой паузы Деннис спросил:
– Что ж он, больше шестидесяти ускорился?
Том обвел взглядом кружок лиц, ярко освещенных карбидным фонарем. Что они подумают, расскажи он все как было? Сказать что-то надо, но, по всей видимости, не правду.
– Он выковыривал камень из старой постройки там, на горушке. Камень-то вывернулся, а регулятор, видно, свихнулся. Машина взвилась, что твой жеребец, и понеслась не пойми куда.
– Сама, что ли?
Том молча кивнул.
– Вот что бывает, когда механика сажаешь в кабину, – подытожил Деннис.
– Дело не в этом, – отрезал Том.
– А «семерка» что, сломалась? – поспешно вмешался Пиблз.
– Вроде того. Надо бы рычаги проверить. И нагрелась она сильно.
– Не иначе головка лопнула, – сказал Харрис, молодой парень с плечищами как у буйвола.
– А ты почем знаешь?
– Видел, когда мы с Элом пошли за Гуни, а вы все палатку ставили. Из нее кипяток хлестал.
– Вам, придуркам, велели парня забрать, а ты поперся наверх посмотреть на трактор? Я ж сказал, где лежит Ривера!
– Куда наверх-то? – выпучил глаза Эл. – Машина в двадцати футах от парня стояла!
– Чего?!
– Так и было, Том, – сказал Харрис. – А в чем дело-то? Где ты ее оставил?
– Сказал же, на пригорке. Где развалины.
– С включенным пусковым двигателем?
– Что? – Том представил себе двухтактный бензиновый моторчик, привинченный сбоку к картеру дизеля вместе с муфтой Бендикса. Нет, когда он уходил, машина стояла тихо, только вода внутри булькала. – Черт! Нет, конечно!
Эл и Харрис переглянулись.
– Ты, видать, малость не в себе был тогда, – добродушно предположил Харрис. – Мы еще на середине горы его услыхали, а тарахтит он сам знаешь как – ни с чем не спутаешь. Под нагрузкой, похоже, работал.
Том прижал к вискам кулаки.
– Машину я вырубил вмертвую, – сказал он. – Декомпрессировал, рычаг прикрутил. Рубашку затолкал в воздухозабор. Горючее выпустил. А вот пускач я не трогал.
Пиблз поинтересовался, зачем Том все это делал, но Том только головой тряс, бормоча:
– Надо было провода вырвать, а я не додумался. Так пускач работал, Харрис? Когда вы туда поднялись?
– Нет, не работал, но сильно горячий был. Заклинило его, видно, – иначе никак. Ты оставил его включенным, и муфту заело. – Харрис сам понимал, что такого просто не может быть: требуется семнадцать приемов, чтобы завести трактор такого типа. – Но машина доползла туда на одном пускаче.
– Я так ехал однажды, – сказал Чад. – У «восьмерки» моей, когда шоссе прокладывали, полетела тяга, и я проехал три четверти мили на пусковом. Останавливался только каждую сотню ярдов, чтобы его охладить.
– Похоже, «семерке» крепко не понравился Гуни, – саркастически вставил Деннис. – Сначала выкинула его, потом пришла, чтоб прикончить.
Эд Ноулс заржал.
Том встал и пошел в лазарет, сооруженный для пострадавшего.
Внутри горела тусклая лампочка. Ривера лежал очень тихо, закрыв глаза. Том остановился в дверях, которыми служил открытый конец контейнера. В безветренной ночи слышались только голоса строителей. Лицо Риверы приобрело цвет, свойственный оливковой коже, когда от нее отливает кровь. На секунду Тому показалось, что парень не дышит; он вошел и приложил руку к его сердцу. Ривера вздрогнул, открыл глаза, испустил хриплый вздох и позвал слабо:
– Том… Том!
– Я здесь, Гуни… que pasa?
– Она возвращается, Том!
– Кто?
– El de siete.
Дейзи Этта.
– Она не вернется, парень. Тебя в лагерь перенесли, выше нос.
Затуманенные глаза Риверы смотрели невидящим взглядом. Том отошел, но взгляд не переместился.
– Спи, – сказал он. Глаза закрылись.
Келли утверждал, что на стройке можно пострадать только из-за чьей-то тупости.
– Иногда сам не соображаешь, какую дурь творишь, пока кто-то не пострадает.
– Сажать на машину необученного сопляка, вот что тупо, – важно произнес Деннис.
– Я уже слышал, как ты поешь эту песню, – тихо сказал старый Пиблз. – Не люблю говорить такое людям и сравнивать не люблю, но я с Риверой давно работаю, и он ничуть не хуже кого другого. Ты хорош на скрепере, а на бульдозере рядом с этим парнем как есть бухгалтер.
Деннис выругался, но быстро понял, что из всей компании его поддерживает только Эл Ноулс. Пиблз, попыхивая трубкой, спокойно смотрел из-под лохматых бровей, и Деннис сменил тактику.
– Раз он такой спец, чего тогда вывалился?
– Я и сам еще не допер, – сказал Чаб голосом, в котором звучало «не хотелось бы признаваться, но»…
Том вернулся, шагая словно лунатик, и встал так, чтобы между ним и Деннисом приходился фонарь.
– И не допрешь, – гнул свое Деннис, не предчувствуя, что его ждет. – Этот пуэрториканец тот еще фрукт. Том сказал что-то, ему не понравилось, он и захотел посчитаться, нож в спину воткнуть. Они все такие. Том такой побитый не потому, что машину останавливал. Долго небось дрался, пока Гуни не уложил. Потом давит его бульдозером, приходит и говорит…
Том сгреб его за грудки здоровой рукой и встряхнул, как пустой мешок.
– Ах ты скунс поганый. Тебя бы задавить, вот кого. – Другой рукой он ткнул Денниса в лицо. Тот съежился и заверещал:
– Да я же пошутил, Том. Просто шутка.
– Еще и
