Венера плюс икс. Мечтающие кристаллы - Эдвард Гамильтон Уолдо

как ни странно, привел Тома в чувство. Игнорируя удары левого рулевого рычага и сцепления, он дотянулся до левого края панели и взялся за рычаг декомпрессии. Бульдозер бешено закружился на месте. Поняв, что вот-вот вылетит, Том успел вырубить сжатие. Клапаны головок цилиндра открылись и вновь закрылись; распыленное топливо и перегретый воздух хлынули наружу, Том ударился головой и плечами оземь, и обезумевшая машина наконец-то затихла – только вода булькала в охладителе.

Том со стоном поднял голову, откатился в сторону и сел, уткнувшись подбородком в колени. Боль накатывала волнами.

Немного оправившись, он подполз к бульдозеру, встал, придерживаясь за гусеницу, и начал его обезвреживать.

Открыл бак и резервуар топливного насоса. Нашел кусок проволоки и прикрутил выключатель компрессии, чтобы не включился опять. Потом залез на капот, сорвал колпак и банку с очистителя воздухозабора, запихал в трубку свою рубашку. Отвел дроссель вперед до отказа и закрепил чекой. Перекрыл топливопровод от бака к насосу.

Проделав все это, он кое-как слез и поплелся на край плато, где оставил Риверу.

Травмами самого Тома занялись только часа через полтора. Надо было соорудить носилки, снести Риверу вниз, уложить в контейнер из-под двигателя и поставить сверху палатку. Достали аптечку, медицинский справочник, сделали что могли: примотали парню шину, дали обезболивающее. Том был весь в синяках и сильно обжег правый локоть, которым зацепился за выхлопную трубу. Старый Пиблз управлялся с сульфатным порошком и бинтами как хорошая медсестра. Теперь и поговорить можно было.

– Видел я, как один мужик свалился со скрепера, – сказал Деннис, когда все расселись вокруг кофейника с сухими пайками. – Сидел на подлокотнике кресла, смотрел назад, а машина на камень наехала и выкинула его прямо на гусеницу. Развезло бедолагу футов на десять. – Деннис заглотнул кофе, не переставая жевать. – Даже на скрепере только дурак будет сидеть половинкой задницы. Не пойму, с чего Гуни вздумалось так сесть на бульдозере.

– Он так не сидел, – сказал Том.

– Так его прямо с сиденья выкинуло? – удивился Келли.

– Ну да.

После недоверчивой паузы Деннис спросил:

– Что ж он, больше шестидесяти ускорился?

Том обвел взглядом кружок лиц, ярко освещенных карбидным фонарем. Что они подумают, расскажи он все как было? Сказать что-то надо, но, по всей видимости, не правду.

– Он выковыривал камень из старой постройки там, на горушке. Камень-то вывернулся, а регулятор, видно, свихнулся. Машина взвилась, что твой жеребец, и понеслась не пойми куда.

– Сама, что ли?

Том молча кивнул.

– Вот что бывает, когда механика сажаешь в кабину, – подытожил Деннис.

– Дело не в этом, – отрезал Том.

– А «семерка» что, сломалась? – поспешно вмешался Пиблз.

– Вроде того. Надо бы рычаги проверить. И нагрелась она сильно.

– Не иначе головка лопнула, – сказал Харрис, молодой парень с плечищами как у буйвола.

– А ты почем знаешь?

– Видел, когда мы с Элом пошли за Гуни, а вы все палатку ставили. Из нее кипяток хлестал.

– Вам, придуркам, велели парня забрать, а ты поперся наверх посмотреть на трактор? Я ж сказал, где лежит Ривера!

– Куда наверх-то? – выпучил глаза Эл. – Машина в двадцати футах от парня стояла!

– Чего?!

– Так и было, Том, – сказал Харрис. – А в чем дело-то? Где ты ее оставил?

– Сказал же, на пригорке. Где развалины.

– С включенным пусковым двигателем?

– Что? – Том представил себе двухтактный бензиновый моторчик, привинченный сбоку к картеру дизеля вместе с муфтой Бендикса. Нет, когда он уходил, машина стояла тихо, только вода внутри булькала. – Черт! Нет, конечно!

Эл и Харрис переглянулись.

– Ты, видать, малость не в себе был тогда, – добродушно предположил Харрис. – Мы еще на середине горы его услыхали, а тарахтит он сам знаешь как – ни с чем не спутаешь. Под нагрузкой, похоже, работал.

Том прижал к вискам кулаки.

– Машину я вырубил вмертвую, – сказал он. – Декомпрессировал, рычаг прикрутил. Рубашку затолкал в воздухозабор. Горючее выпустил. А вот пускач я не трогал.

Пиблз поинтересовался, зачем Том все это делал, но Том только головой тряс, бормоча:

– Надо было провода вырвать, а я не додумался. Так пускач работал, Харрис? Когда вы туда поднялись?

– Нет, не работал, но сильно горячий был. Заклинило его, видно, – иначе никак. Ты оставил его включенным, и муфту заело. – Харрис сам понимал, что такого просто не может быть: требуется семнадцать приемов, чтобы завести трактор такого типа. – Но машина доползла туда на одном пускаче.

– Я так ехал однажды, – сказал Чад. – У «восьмерки» моей, когда шоссе прокладывали, полетела тяга, и я проехал три четверти мили на пусковом. Останавливался только каждую сотню ярдов, чтобы его охладить.

– Похоже, «семерке» крепко не понравился Гуни, – саркастически вставил Деннис. – Сначала выкинула его, потом пришла, чтоб прикончить.

Эд Ноулс заржал.

Том встал и пошел в лазарет, сооруженный для пострадавшего.

Внутри горела тусклая лампочка. Ривера лежал очень тихо, закрыв глаза. Том остановился в дверях, которыми служил открытый конец контейнера. В безветренной ночи слышались только голоса строителей. Лицо Риверы приобрело цвет, свойственный оливковой коже, когда от нее отливает кровь. На секунду Тому показалось, что парень не дышит; он вошел и приложил руку к его сердцу. Ривера вздрогнул, открыл глаза, испустил хриплый вздох и позвал слабо:

– Том… Том!

– Я здесь, Гуни… que pasa?

– Она возвращается, Том!

– Кто?

– El de siete.

Дейзи Этта.

– Она не вернется, парень. Тебя в лагерь перенесли, выше нос.

Затуманенные глаза Риверы смотрели невидящим взглядом. Том отошел, но взгляд не переместился.

– Спи, – сказал он. Глаза закрылись.

Келли утверждал, что на стройке можно пострадать только из-за чьей-то тупости.

– Иногда сам не соображаешь, какую дурь творишь, пока кто-то не пострадает.

– Сажать на машину необученного сопляка, вот что тупо, – важно произнес Деннис.

– Я уже слышал, как ты поешь эту песню, – тихо сказал старый Пиблз. – Не люблю говорить такое людям и сравнивать не люблю, но я с Риверой давно работаю, и он ничуть не хуже кого другого. Ты хорош на скрепере, а на бульдозере рядом с этим парнем как есть бухгалтер.

Деннис выругался, но быстро понял, что из всей компании его поддерживает только Эл Ноулс. Пиблз, попыхивая трубкой, спокойно смотрел из-под лохматых бровей, и Деннис сменил тактику.

– Раз он такой спец, чего тогда вывалился?

– Я и сам еще не допер, – сказал Чаб голосом, в котором звучало «не хотелось бы признаваться, но»…

Том вернулся, шагая словно лунатик, и встал так, чтобы между ним и Деннисом приходился фонарь.

– И не допрешь, – гнул свое Деннис, не предчувствуя, что его ждет. – Этот пуэрториканец тот еще фрукт. Том сказал что-то, ему не понравилось, он и захотел посчитаться, нож в спину воткнуть. Они все такие. Том такой побитый не потому, что машину останавливал. Долго небось дрался, пока Гуни не уложил. Потом давит его бульдозером, приходит и говорит…

Том сгреб его за грудки здоровой рукой и встряхнул, как пустой мешок.

– Ах ты скунс поганый. Тебя бы задавить, вот кого. – Другой рукой он ткнул Денниса в лицо. Тот съежился и заверещал:

– Да я же пошутил, Том. Просто шутка.

– Еще и