Бегом на шпильках - Анна Макстед

Благодарно киваю, глотаю еще несколько таблеток и принимаюсь за дело: меняю тему разговора.

— Ты права. Просто я все никак не могу поверить, что действительно собираюсь этим заняться. Ведь я же никогда не рискую, никогда! Меня нельзя назвать импульсивной. И все же я чувствую, что поступаю правильно. Я чувствую себя… такое странное слово: здоровой. Да, я сейчас приятно возбуждена, но мне очень страшно. Поэтому-то я и веду себя как тряпка, ладно, что мы все обо мне да обо мне, ты-то как?

Алекс водит пальцем по краю своей чашки.

— Да так, Натали, всякие мелочи.

Не могу удержаться:

— Какие?

Алекс глубоко вздыхает.

— На прошлой неделе, — говорит она, — залезли в мою машину, разбили стекло, украли магнитолу. Причем на следующий же день после того, как закончилась страховка. Оказывается, это такое хлопотное дело, ты просто не поверишь. И еще, в эти выходные мы с младшей сестрой ездили в гости к подруге, в Олдершот. И вот, сидим мы в пабе, а за другим столиком — компания, похоже, военные. Ну, знаешь, такие шумные, грубоватые белые парни. В смысле они вроде как и не прочь с тобой познакомиться, но ни за что этого не сделают: из-за твоего цвета кожи. Там был один, очень даже ничего, симпатичный: то и дело поглядывал в мою сторону. Но тут я заметила, как его девчонка наклоняется к нему и говорит всего одно слово: «ниггерша». Тогда я сказала сестре: «Пошли отсюда». Ох, Натали, такое всегда шок! Я ведь из среднего класса и выросла в Ислингтоне, в конце-то концов! А потом я возвращаюсь домой, и другая моя сестра, Луиза, говорит, что моя собачка подобрала что-то в парке, и за ночь ее шестнадцать раз вырвало. Луиза отвезла ее к ветеринару, и бедняжке сделали операцию, из моей бедной Миффи достали целую кучу разных костей, веточек и даже кусочки от краба. Луиза не стала звонить мне, чтобы я не дергалась. Сейчас бедняжке уже лучше, но ведь я же предупреждала Луизу, что Миффи кидается к помойкам при первом же удобном случае! Жить без помоек не может! Энди, мой бывший парень, так и называл ее: «помойная Миффи». Такие вот дела, Натали. — Алекс смотрит на меня. — Ты спросила. Я ответила.

Я киваю. Мне стыдно за эту расистскую выходку, словно я лично за нее в ответе, но я никак не могу подыскать нужных слов. Чувствую, как все мои внутренности выворачивает от злости на ту невоспитанную бабу из пивнушки: будь такая возможность — врезала бы ей по зубам. Но, к моему величайшему стыду, вовсе не история с расизмом лишила меня дара речи.

— Да уж, гнусная у тебя выдалась неделька, — хриплю я наконец. — Мне ужасно жаль.

Мы натужно улыбаемся. Но мой мозг продолжает спотыкаться на месте, и все то время, пока я сижу с растянутыми губами, в голове не прекращается пронзительный крик: «Что? Что?! Миффи. Я слышала про Миффи. О господи, этого не может быть. Энди. На свете миллионы Энди. Неужели я схожу с ума? Как такое вообще возможно?»

Если бы Бабс была здесь, — ну вообще-то, если бы Бабс была здесь, то этого фиаско в принципе не произошло бы, и все же, — она бы сказала, что у меня лягушка во рту. Но пора выплевывать ее: иначе можно запросто подавиться.

— Алекс, — выпаливаю я, — возможно, мой вопрос покажется тебе глупым, но скажи: Алекс — это твое настоящее имя?

Алекс прищуривает глаза.

— Ну, не совсем уж глупый, — отвечает она поддразнивающе. — Само собой, Алекс — это сокращенное от Александры, но я начала звать себя Алекс только после развода. Знаешь, мол, начну жизнь с нуля и все такое. Кстати, я вернулась и к своей девичей фамилии. По мужу-то я была, — она хихикает, — Кланч.

Я жду. Из вежливости надо бы хихикнуть в ответ, но что-то мой запас хихонек вдруг резко иссяк.

— Конечно, — добавляет она, — можно было бы назваться Сэнди или Сандрой, но это уж слишком в стиле Оливии Ньютон-Джон.

Она делает паузу, чтобы отхлебнуть остывшего ромашкового чаю.

— Ну, Алекс… — Я знаю ответ, но все равно должна его услышать. — И как же ты звалась до развода?

— Саша, — отвечает она. — Это мое любимое сокращение от Александры.

— Саша, — эхом отзываюсь я.

Глава 42

Хотя общий уровень моих знаний всегда был ужасающе низок (лично я объясняю это тем, что мне не разрешали иметь в комнате телевизор), я никогда не считала себя тупицей. Да, я могла сказать о себе: «Какая же я дура! Забыла выключить фары у машины!» — но на самом деле все женщины говорят, что они дуры, вовсе этого не подразумевая. Но сейчас именно это я и подразумеваю. Ну что за идиотка! Кретинка законченная! У меня мозгов не больше, чем у жареной курицы. По своей глупости я нахожусь на уровне игрока «Кто хочет стать миллионером», с треском вылетевшего на первых же 100 фунтах.

Из-за своей глупости я впадаю в депрессию, что опровергает еще одно мое давнее убеждение: депрессиям подвержены лишь интеллектуалы, поскольку все остальные слишком глупы, чтобы понять, насколько они глупы, и переживать из-за этого. Есть ли хоть что-нибудь, что может послужить мне оправданием? Да, в мою пользу говорит то, что мы не были знакомы с Алекс в тот период, когда она встречалась с Энди. Здесь налицо сочетание сразу нескольких факторов. Во-первых, я старалась не иметь с ним никаких дел, особенно после поцелуя. А во-вторых, в первый год своих отношений с Алекс Энди работал в Олдершоте, после чего сразу перебрался в Сити. А вот теперь факт не в мою пользу: даже если Хелен Келлер[73] крепко-накрепко завязать глаза, она и то увидела бы, что тут к чему.

Собравшись с силами, я благодарю Алекс за то, что познакомила меня с Робином, и обещаю не теряться. Затем еду домой, бормоча вслух: «И что теперь? Черт, откуда мне знать, что теперь?! Идиотка безмозглая!» Просто каким-то чудом, не замечая ни дорожных знаков, ни других водителей, я добираюсь до Примроуз-Хилл живая. Брожу туда-сюда перед собственным домом до тех пор, пока из соседнего окна не высовывается какая-то женщина и не спрашивает: «Я могу вам чем-нибудь помочь?».

— Нет, — отрезаю я, пристально глядя на нее до тех пор, пока та не засовывает свое туловище обратно в квартиру.

Возвращаюсь в машину: на случай, если эта тетка вдруг выскочит из дома с чугунной сковородкой наперевес. Похоже, я становлюсь такой же грубой, как Тони. Что я, черт возьми, скажу Энди? И надо ли вообще что-то говорить? Ему абсолютно незачем знать, что мы знакомы с Сашей. Но ведь он все равно узнает. Алекс уже звонила мне домой, что, если в следующий раз трубку возьмет он? Можно, конечно, сказать, что мне отключили телефон и чтобы впредь она звонила мне на мобильник. Я просто… не хочу, чтобы они встретились. Я боюсь. Несмотря на то что Алекс, Саша, или как она там себя называет, никогда не упоминала об Энди. Если бы она все еще любила его, то наверняка сказала бы. Если женщине нравится мужчина, она беспрестанно — к месту и не к месту — вставляет его имя в разговор. Но Алекс ни разу этого не сделала.