Пролегомены российской катастрофы. Трилогия. Ч. I–II - Рудольф Георгиевич Бармин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После убийства Кирова страну захлестнула волна массовых репрессий расстрелов и тюремных посадок. Инициируемый сверху психоз выливался в шпиономанию, повальное доносительство, в мифы о проникновении классовых врагов (в первую очередь троцкистов) во все поры общества и в связи с этим о необходимости усиления бдительности ко всем и всему и тому подобные страшилки. Распространение всякого рода фобий совместно с участившимися арестами людей по месту жительства, на производстве рождало всеобщую атмосферу взаимного недоверия и страха.
Литературные знаменитости Запада ради удовлетворения чувства любопытства относительно строящегося в СССР социализма и окунаясь по приезду в общую атмосферу подозрительности, зная о громких здешних политических процессах и массовых репрессиях, пытались найти ответ об их истоках у главы государства, то есть у Сталина. Так, в 1935 году Р. Роллан в беседе со Сталиным услышал такой ответ: «Политик, несущий бремя ответственности за народ, должен делать все не для себя, а для государства, которое требует безжалостности» («Завтра». № 51. 2012). Ловкость языка и никакого мошенничества (перефразируя известную поговорку)! Оказывается, это безжалостность государства требовала, чтобы из 2,5 миллионов заключенных, доставленных в Магадан с 1937 по 1941 годы, 1 миллион угробить от голода, холода, болезней и пыток (Ротфорт М. С. Колыма круги ада. Воспоминания. С. 86)!
Оказывается, это государство породило семью, частную собственность и… государство! Большие фокусники эти большевики. Неодушевленную абстракцию одушевляют и от ее имени творят преступления, попросту говоря, хотят уйти от суда истории.
Подобные фокусы на Андре Жида не подействовали, и он, возвратившись из Советской России в 1936 году, дает адекватную оценку существующему там политическому режиму: «Погрязший в низости и жестокости режим с самого начала попрал искусство, культуру, человеческие чувства. Это совершенная форма варварского нашествия» (Жид А. Возвращение из СССР. Два взгляда из-за рубежа. Фейхтвангер Л. М., 1937. М.: Из-во полит. лит-ры, 1990. С. 156).
К 1937 году общество было в основном «зачищено» от «врагов народа» — всякого рода буржуев, «зловредной» интеллигенции, оппозиции и пр. Относительно нетронутой оставалась Красная Армия, хотя и по ее рядам иногда проносилась коса репрессий. Время сплошной косьбы еще не пришло. Пока ограничивались массовой «стрижкой» крестьянства, старых специалистов и «бывших». Их миллионами загнали на стройки века (Беломорканал, Кузбасс, Магнитка, Уралмаш, Комсомольск-на-Амуре и т. д.) и в спецпоселения Севера, Сибири и Дальнего Востока, где выбросили среди болот без орудий труда, необходимой одежды и продовольствия. «Враги», пусть подыхают. Но «врагов» было так много, что мест в «школах трудового перевоспитания» не хватало.
Поэтому десятки тысяч их были расстреляны. Людоедской власти этого было недостаточно. В 1933 году с трибуны Объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) прожорливый Каганович гремел: «Мы мало расстреливаем» (Канун и начало войны… С. 7).
В 1936 году официально было расстреляно всего 1116 человек, зато в 1937 году уже 353 680 (Канун и начало войны… С. 7). Власть встала на «путь исправления». Начался Большой террор.
Сталин за 1937-38 годы подписал 383 ежовских списка или 44 000 на расстрел. За один день 12 декабря 1938 года Сталин и Молотов послали на смерть 3167 человек (это к сведению тех, кто до сих пор верит, что Сталин ничего о массовых репрессиях не знал и в них не участвовал! Б.). Царизм за 1905-08 годы казнил всего 2200 человек (указ. соч., с. 14).
По архивным сведениям, с 27 февраля 1937 года и по 12 ноября 1938 года НКВД получил разрешение от Сталина, Молотова и Кагановича на расстрел 38 679 военнослужащих. К ним нужно прибавить более 3000 командиров военно-морского флота, а если учесть, что истребление военных кадров имело место до 27 февраля 1937 года и после 12 ноября 1938 года, то безвинно погибших набирается к 50 000. К 1941 году только в сухопутных войсках не хватало 66 900 командиров (История Отечества в документах. 1917–1993 гг. Часть третья. 1939–1945 гг. М.: ИЛБИ, 1995. С. 26–27).
По данным К. Симонова, уничтожено было 80 % высших и 50 % старших командиров. Сталинские репрессии уничтожили высшего и старшего командного состава больше, чем за четыре года Великой Отечественной войны (Кузнецов… С. 106–107).
После массовой чистки военных кадров были дивизии, которыми командовали капитаны (Канун… С. 297). Следствием репрессий был значительный рост самоубийств и пьянства, что разлагающе действовало на офицерский корпус и армию в целом (указ. соч., с. 300–301).
От репрессий пострадала не только Красная Армия, но и многие представители оборонной промышленности и науки. Например, работы по радиолокации начались раньше, чем в США и Англии, но в 1937 году создателей первых станций посадили — и все остановилось (Канун… С. 28) Конструктор первого в мире вертолета Сикорский вовремя уехал в США иначе тоже бы голову оторвали.
Мы первыми создали воздушно-десантные войска и массово применили их на учениях в 1935 году. А в годы Большого террора все руководство этой военной отрасли перестреляли — и почти до самой войны о ВДВ забыли.
В 1937 году по инициативе Сталина начинаются повальные репрессии против иностранных специалистов, приехавших в СССР помогать строить социализм. На пленуме ЦК 3 марта 1937 года Сталин утверждал, что «в тылы Советского Союза буржуазные государства должны засылать вдвое и втрое (больше. Б.) вредителей, шпионов, диверсантов и убийц, чем в тылы любого буржуазного государства» (Журавлев С. «Маленькие люди» и «большая история». Иностранцы московского Электрозавода в советском обществе 1920-1930-х гг. М.: РОССПЭН, 2000. С. 297). 20 июля 1937 года Политбюро ЦК ВКП(б) конкретизировало сталинскую установку, поручив НКВД «дать немедля приказ по органам НКВД об аресте всех немцев, работающих на оборонных заводах… и высылке части арестованных за границу… О ходе арестов и количестве арестуемых сообщать ежедневные сводки в ЦК». К этому приказу была приложена записка Сталина: «Всех немцев на наших военных, полувоенных и химических заводах, на электростанциях и строительствах, во всех областях всех арестовать» (указ. соч., с. 296).
За 1937–1938 годы из 4000 проживавших в СССР германских граждан арестовано было около 800, из них 600 выслано в Германию, из 800 немецких политэмигрантов в ГУЛАГе оказалось более половины (указ. соч., с. 297).
Директивные указания Сталина и Политбюро по аресту всех немцев во всех отраслях вызвали соревновательный зуд среди органов НКВД, районные, городские и областные отделы стали соревноваться между собой в количестве арестованых и сфабрикованных дел 5 протоколов в сутки от каждого оперработника (Ватлин А. Ю. Террор районного масштаба: массовые операции НКВД в
