Прежде, чем их повесят - Джо Аберкромби

Ки дёрнул поводья, и телега покатилась за магом. Девятипалый пожал плечами и убрал меч в ножны. Ферро немного постояла, подозрительно вглядываясь в резкие очертания этой наклонившейся башни, над которой летели тёмные облака.

Динь-дон.

И она поехала вслед за остальными.

Статуи выплывали из-под пелены сильного дождя, по паре застывших гигантов за раз. Их черты за долгие годы совсем истёрлись, и теперь изваяния казались одинаково безликими. Вода текла по гладкому мрамору, капала с длинных бород, с доспехов, с рук, которые когда-то были угрожающе или благословляюще вытянуты, но давным-давно отбиты до запястий, локтей или до плеч. Некоторые статуи были сделаны из бронзы: огромные шлемы, мечи, скипетры, короны из листьев — все стали бледно-зелёными, и на блестящих постаментах от них оставались грязные полосы. Статуи выплывали из-под пелены сильного дождя, и по паре гигантов за раз исчезало в дожде позади, навсегда оставаясь в тумане истории.

— Императоры, — сказал Байяз. — Сотни лет императоров. — Джезаль смотрел на грозно проплывавших мимо правителей древности, возвышавшихся над разрушенной дорогой. Его шея болела от постоянных взглядов вверх, и дождь щекотал лицо. Скульптуры были вдвое выше любой статуи Агрионта, но достаточно на них похожи, чтобы вызвать неожиданный приступ тоски по дому.

— Прямо как аллея Королей в Адуе.

— Хм, — проворчал Байяз. — А где, по-твоему, я взял идею?

Это странное замечание как раз доходило до Джезаля, когда он заметил, что они приближались к последней паре статуй, одна из которых наклонилась под угрожающим углом.

— Останови телегу! — вскричал Байяз, поднимая мокрую ладонь и направляя лошадь вперёд.

Впереди них не было не только императоров — там вообще дороги не было. В земле зиял головокружительный обрыв, огромная трещина на ткани города. Прищурившись, Джезаль едва мог разглядеть дальнюю сторону — утёс изломанной скалы и осыпающейся глины. За ней виднелись бледные призраки стен и колонн, очертания широкого проспекта, тающие за пеленой дождя, хлеставшего между ними.

Длинноногий прокашлялся.

— Как я понимаю, этим путём мы дальше не поедем.

Джезаль как можно осторожнее наклонился в седле и посмотрел в трещину. Далеко внизу текла, пенилась и бурлила вода, омывая истерзанную землю под основанием города, и из этого подземного моря торчали разрушенные стены, развалины башен и расколотые остовы чудовищных зданий. На вершине одной покосившейся колонны до сих пор стояла статуя какого-то давно умершего героя. Когда-то его рука, должно быть, была триумфально вскинута. Теперь она отчаянно торчала, словно он умолял кого-нибудь вытащить его из водяного ада.

Джезаль отодвинулся назад, неожиданно почувствовав дурноту.

— Этим путём мы дальше не поедем, — прохрипел он.

Байяз хмуро посмотрел вниз на бурлящую воду.

— Тогда надо найти другой, и быстро. В городе полно таких трещин. Нам даже по прямой ехать ещё много миль, а потом пересечь мост.

Длинноногий нахмурился.

— Если он ещё стоит.

— Он стоит! Канедиас строил на века. — Первый из Магов посмотрел на дождь. Небо уже чернело, тёмной массой нависая над головами. — Мы не можем позволить себе задержку. И так до темноты из города не выйдем.

Джезаль в ужасе уставился на мага.

— Мы здесь заночуем?

— Очевидно, — отрезал Байяз, поворачивая лошадь от обрыва.

Когда они оставили позади проспект Калина и углубились в город, вокруг плотно сомкнулись руины. Джезаль глазел вверх на угрожающие тени, видневшиеся во мраке. Хуже дня, проведённого в этом городе, могла быть только ночь в нём. Джезаль предпочёл бы провести ночь в аду. Впрочем, особой разницы тут не было…

Внизу, по рукотворному каньону между высокими берегами из гладкого влажного камня, журчала река. Могучий Аос, заключённый в это узкое пространство, пенился от бесконечной, бессмысленной ярости, вгрызаясь в отполированный камень и плюясь в воздух сердитыми брызгами. Ферро представить себе не могла, как что-нибудь может продержаться против этого потока, но Байяз оказался прав.

Мост Делателя до сих пор стоял.

— За все мои путешествия, ни в одном городе, ни в одной стране под щедрым солнцем, я не видел такого чуда. — Длинноногий медленно покачал обритой головой. — Как можно сделать мост из металла?

Но мост был из металла. Из тёмного, гладкого, тусклого, блестящего от водных капель металла. Невероятно изящный, он парил над головокружительной пропастью единственной простой аркой — пустоту под ней пересекала паутина из тонких прутьев, и широкая дорога резных металлических плит тянулась абсолютно ровно, приглашая перейти реку. Каждая грань была резкой, каждая кривая совершенной, каждая поверхность чистой. Мост стоял нетронутым посреди всего этого медленного разложения.

— Словно его вчера закончили, — пробормотал Ки.

— И всё же, возможно, это самое старое сооружение в городе. — Байяз кивнул на руины позади. — Все достижения Иувина пошли прахом. Павшие, сломанные, забытые, словно их никогда и не было. Но творения Мастера Делателя стоят в своём первозданном виде. И сияют даже ярче, поскольку теперь они сияют в потемневшем мире. — Он фыркнул, из его ноздрей вылетел пар. — Кто знает? Возможно, они простоят целые и невредимые до конца времён, когда все мы будем уже в могилах.

Луфар нервно смотрел на грохочущую воду, явно раздумывая, не там ли будет его могила.

— Вы уверены, что он нас выдержит?

— В Старое Время он выдерживал тысячи человек в день. Десятки тысяч. Лошади и телеги, граждане и рабы шли по нему бесконечными процессиями, текли в обе стороны, днём и ночью. Он нас выдержит. — Ферро смотрела, как копыта лошади Байяза застучали по металлу.

— Этот Делатель определённо был человеком весьма… выдающихся талантов, — пробормотал навигатор, направляя свою лошадь следом.

Ки дёрнул поводьями.

— Действительно, был. Такая потеря для мира.

Следующим поехал Девятипалый, за ним неохотно последовал Луфар. Ферро осталась на месте, сидя под моросящим дождем, хмуро глядя на мост, на телегу, на четверых лошадей с всадниками. Ей это не нравилось. Река, мост, город — всё. С каждым шагом это место всё больше напоминало ловушку, и теперь Ферро была в этом уверена. Не надо было слушать Юлвея. Никогда не надо было покидать Юг. У неё нет здесь дел, в этой холодной, мокрой, пустынной пустыне с этой кучкой розовых безбожников.

— Я по этому не поеду, — сказала она.

Байяз повернулся и посмотрел на неё.

— Значит, собираешься перелететь? Или просто остаться на той стороне?