Сломленный бог - Гарет Ханрахан

Столько оружия, и ничего из этого не способно наверняка убить Раска – а вот пистолетик в кармане готов управиться со святым. Божественные пути воистину непознаваемы.

Бастона поприветствовала жучья маска. Гуннар, с голосом, искаженным дыхательным аппаратом. Это напомнило Бастону, как разговаривал Холерный Рыцарь.

– Где ты был? Все это подготовить – прорва работы!

– Получил приказ сверху, – буркнул Бастон. – Где Раск?

– Внутри. Скажу ему, что ты вернулся.

– Он знает.

Бастон двинулся к дому. Снайпер на крыше отслеживал его подход, и этот человек с ружьем был явно не единственный наблюдатель. Где-то в толпе была Карла. На ней тоже жучиная маска, и от мысли о сестре, рискующей собой в подземелье, пробирал холод. Отец тоже спустился однажды во тьму и больше не вышел наверх.

Он вошел в дом, пистолет отвисал в кармане. Охрана из Эшданы не обыскивала его на пороге, и никто не преградил ему путь в покои Раска.

Раск был полуодет, с голым торсом. На столе перед ним лежали полдюжины игл и, рядом с бутылкой аракса, один большой флакон алкагеста. Ворц, как вампир, наклонился над молодым человеком, орудуя шприцами.

– Ты уходил из Нового города, – сказал Раск, поморщившись, когда очередная доза снадобья Ворца влилась в его вены. – Все хорошо?

– Босс… надо перекинуться словом.

– Говори.

Бастон вынул пистолет и одним четким движением отстегнул флогистонный заряд.

– Эладора Даттин послала меня тебя убить. Здесь заколдованная пуля – специально против тебя. Они с самого начала велели мне за тобой шпионить.

Он бросил оружие на стол, священная пуля покатилась по зеленому сукну и звякнула об аракс.

– Я подложил камушек начальнику разведки Даттин. Как я понимаю, ты захочешь проявить любезность в ответ.

Глава 34

Ран-Гис забулькал кровью.

И смятенно выпучился на Кари. На миг, готова поклястья, она увидела на его лице облегчение, но доверять ли глазам – ведь он тотчас повалился навзничь, и тогда…

О боже, тогда…

Гнев занебесный поразил тронный зал в храме Ран-Гиса.

В отсутствие личности святого грянувший гнев оказался рассредоточен. Неизбирателен. Неботрясение, горняя твердь разбилась на куски, исторгла взрыв ярости. Храм раскололся сверху донизу, одно из могучих тиковых полозьев отпало, и все сооружение накренилось набок. Небо потемнело, как налитой синяк, а камни возопили ненавистью и мукой.

Как поняла Кари, кирдык всему. Воздух загустел от пыли, дыма и грохочущей ярости. Ничего, почитай, не видно, вдобавок ее окатило горячей кровью. Правая рука онемела, резко стала необычайно тяжелой. Кругом повсюду стенают, орут, вопят. Или палят из оружия, без малейшей пользы. Полуослепшая, она поползла по крошашейся плитке, пробираясь на ощупь. Ощущение близости божества больше не сравнить ни с каким наждаком – нет, сейчас мозг полоскали в кислотном вареве, и оно просачивалось по всему позвоночнику.

Приходилось перебираться через чьи-то тела. Что-то лопнуло под тяжестью онемелой руки, и Кари почувствовала, как под щекой змеятся, упруго извиваются черви. Двенадцать Сраных Предательств рассыпался на составные части, копошащиеся на полу. Черви поползли к ней, наваливаясь друг на друга.

Один из них – или некоторые, или вообще все – это Адро. После смерти все, чем был ее друг, поглотил и сохранил червь. Эладора рассказывала о дедушке, Джермасе Тае, – тот превратился в ползущего, но оставался собой. Мог ли Адро остаться прежним? Можно ли просеять червей и найти среди них именно его? Безумство, но так ли уж ненормально в сравнении со спасением Шпата? Или же некоторые формы выживания слишком ужасны, чтобы всерьез о них говорить?

Червь обтерся о кожу, и Кари невольно сжалась. Неподалеку лампа. Кари толкнула ее ногой, и горящее масло полилось на пол, поджигая нагромождение червей, – на ожоги, вдобавок ко всем прочим ранам, плевать. «Прости меня. Я тебя не спасла. Не вышло».

Сквозь прореху в дыму Кари на секунду увидела ишмирскую жрицу, Дамалу, заваленную обломками кладки.

«Да и хрен на тебя, кто бы ты ни была».

Кари поползла дальше, не высовывая головы из-за вспышек выстрелов. Продвигалась в сторону Мири, в сторону чертовой книжки, валявшейся сейчас у тела оглушенного Заргора Погубителя.

Почти доползла.

Как сзади ее стиснул Артоло. Гхирданец заревел животным ревом, громче божьего грома в ушах. Пальцы-щупальца зацепили волосы, хлестнули шею. Его лицо – кровавая маска. Кари силилась вздохнуть, скребла по плитке, пока Артоло рвал ее на себя. Онемелая правая рука процарапала пол, разрывая круг, сковывающий Мири. Взметнулся всполох чар – Артоло швырнуло к дальней стене, а у Кари померкло сознание.

Дальше обнаружилось, что обе они, опирась друг о дружку, ковыляют по лестнице. У Кари под мышкой оказались гримуар с эфирографом, хоть она и не помнила, как их подбирала. Череп звенел, как настоящий колокол. Здание вокруг дрожало, ворочалось, точно раненое живое существо. Над головой бушевало новое неботрясение, как будто в райских высотах работала артиллерия.

– О чем ты, блин, думала? – проорала Мири над ухом.

Хороший вопрос, но несвоевременный. И честным ответом будет: «Я в самом деле пыталась тщательно продумать последствия моих поступков, но если бы и ринулась наобум, никакой разницы – все и так взорвалось».

Кари показалось, что задымленный колодец пронизывает жутковатый свет, потом до нее дошло, что это наколки Мири светятся, будто огненные. Ограждают их от божественного удара, или порчи, или еще какой страшной участи. Кари почувствовала укол неуместной ревности – даже в таком разбитом, обморочном состоянии чародейка действует куда ловчее нее.

Вовне как внутри, только еще и полно грязи. Город Гисса, изначально росший на обломках, сейчас местами разваливался на куски. А местами складывался из кусков, по мере того как божественный взор Ран-Гиса метался среди разрухи, и там, куда падала божья сила, дома восстанавливались, отстраивалаись заново, камень громоздился на камень. Ран-Гис искал нового святого, замену прежней аватаре, которую Кари полоснула заточкой. Кари слыхала, как люди сравнивают обретение святости с ударом молнии, а она сейчас напустила на мир здоровенную грозу. Какой-нибудь бедной душе придется почувствовать себя самой высокой осиной в лесу, когда ее изберет и наполнит своим сиянием Ран-Гис.

А до тех пор царит абсолютный хаос. Набожный народ вжимается лицом в грязь, оглашая молитвы своему уязвленному богу, или же устраивает погром. Оживленные солдаты шатаются тут и там, зажимая заделанные кирпичом раны, цементный раствор струится меж пальцев, как кровь. Где-то в отдалении началась мощная пальба. А еще Кари сильно не нравились тучи над северным горизонтом. Они напоминали новые пальцы Артоло, цепкие, извивающиеся. Ишмирские демоны воздуха, отродья Матери Облаков. Едрить их мать.

Мимо пробежали трое детишек с кучей натыренного барахла. Кари понятия не имела, что можно взять с этого обнищалого места, но их вид немного взбодрил. Она поддержала Мири, помогая чародейке волочить ноги по улице.

Мири пробормотала какое-то заклинание. Должно быть, серьезное, потому как пошатнулась от отдачи, мускулы свело, а