Сломленный бог - Гарет Ханрахан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Червь подпустил под конец немного голоса Адро, и Кари поняла, что он лжет. Все складывалось одно к одному.
Как-то раз, в Новом городе, Кари наблюдала, как ловкий мошенник устраивал всем знакомую игру в скорлупку. С помощью дара Шпата она могла отследить скорлупку с монетой, как бы жулик ее ни затасовывал. А также могла сказать, когда он зажимал монету ладонью. Вся игра проходила для нее в открытую, ясен был каждый ход.
Так же и тут. Цель ползущего неизменна. Все, что ему надо, – доставить червяка в Кхебеш. И там выводок червей попирует на мертвых, как происходило в Гвердоне, на Ильбарине, здесь, в Гиссе. Как они проделали с Адро. Все остальное для этих замогильно-холоднокровных тварей лишь средство. Кхебешские чародеи не пустят ползущих к себе, поэтому нужна кандидатура с правдоподобной оказией – чтобы тайком переправить червяка за порог. Кари была бы податлива, ей нечего противопоставить заклинаниям ползуна, но, увы, за ней явилось Праведное Царство. С Мири иметь дело куда тяжелее, но нужда заставит ползущего выбрать ее. Он возьмет и Мири, и гримуар, выступая посредником между Ран-Гисом и Праведным Царством, а Кари выдаст Артоло.
Скорлупка слева. Двенадцать Кровавых Монет заберет Мири с собой в Кхебеш, а Артоло прикончит Кари.
Средняя скорлупка… уговора не будет. Все пойдет под откос. Праведное Царство атакует Гиссу, и начнется резня. По улицам, каким ни есть, потечет кровь. Этого нельзя допустить.
Правая скорлупка. Каким-то чудом Артоло согласится на Мири и отпустит Карильон. Кари доедет до Кхебеша, но Мири умрет, а ползущий заберет еще больше власти. Всю дорогу в Кхебеш Кари будет в плену у безумного бога и его злого визиря. Чутье подсказывало ей, что через пять минут после заключения сделки Заргора Погубителя заложат кирпичами в стене. Двенадцать Сраных Предательств полностью подмял его пост.
Но дело обстояло так, что одну из скорлупок Кари могла бы выбрать сама. Ран-Гис ею уже увлечен, по крайней мере, как забавным новшеством. Может, удастся его растолкать, заставить защищать гостью. Сыграть на его «я», раздутом до размеров города. Может, Праведное Царство и хочет ее смерти, только насколько отчаянно?
Как бы ни было, она смертная, а они – бессмертные боги. На худой конец, могут и подождать, пока Кари не отбросит копыта, и сплясать на ее могиле, как она станцевала на могиле богини Пеш.
«Шпат, ну и хер же мне делать?»
Артоло вступил в перепалку с Ран-Гисом, темой преткновения была Кари. Слушала она вполуха – спор был густо посыпан незнакомыми землями и богами, с обилием хвастливых поз. Слишком невозмутимый Двенадцать Кровавых Монет то и дело елейно встревал, пытаясь подсунуть Мири в качестве утешительного приза. Сейчас ползущий будет притворяться, что уступает, пожмет плечами, которых у него нет, и начнет рядиться о цене за Кари. Прозрачен насквозь, как простой барахольщик на рынке.
«У тебя нож». Кари не поняла, это Шпат так сказал в каком-то воспоминании или мозги уже крутят шарманку. Но это правда. У нее с собой жертвенный ножик, и это сильно сужает проблему. У ножей есть привычка отсекать всю херню и делать расклад простым, как дырка.
Досадно только, что непонятно, в кого его втыкать. Большинство присутствующих или слишком далеко, или обычным ножом не взять. По идее, Дамала достаточно смертная, чтобы скончаться от ножевой раны. Заргор тоже, если его вперед не угробит сердце. И Мири совсем слаба, кончить ее легче легкого. Но ни один из этих вариантов не поможет.
Ну и? Ран-Гис могучий святой, и можно дать заклад, что король сумеет провернуть старую Шпатову уловку с перенаправлением урона. Жалким ножиком его не порезать. И определенно ножи не ранят ползущих.
Артоло. Она могла бы напасть на Артоло. Никто за ней не следит – все только судачат о ней, торгуются, как за вещь. Здесь у нее ни сил, ни влияния, нет бога, стоящего за спиной. Все друзья – «все мои живые друзья», мелькнула горькая мысль, – далеко отсюда. Убрать Артоло, и хоть на душе станет легче. Но этого мало. Да и, увы, не настолько она сильна, не настолько быстра. Почти нет шансов – кроме как при небывалой удаче – нанести отсюда смертельный удар. При ней всего лишь небольшой ножик, а не огненный меч.
– Чародейка не заботит Праведное Царство. Пеш осквернила Карильон Тай, – говорит Дамала. Двенадцать Кровавых Монет пожимает плечами, разводит руками, издает покорный вздох – исконная повадка всех мошенников в мире. «Без ножа себе глотки режу, но, может, тогда сторгуемся хоть на второсортную Кари?»
«Думай, – орет она на себя. – Делай хоть что-то». Она впивается ногтями в ладонь, глубоко – едва не выступает кровь.
Кровь.
В Гвердоне, годы тому назад, Кари дралась с веретенщиком, прислужником Черных Железных Богов. Этих созданий также не брало оружие смертных, но она смазала нож собственной кровью, и этого хватило поразить существо.
Конечно, так вышло только потому, что Кари была Предвестницей Черных Железных Богов, рожденной от веретенщика, одного со своим противником рода. Достаточно схожая с ним, чтобы ее пропустила защита. Ран-Гис, святой без собственного имени, ведь тоже такой, как она? Когда заходит речь о святых, чего только не наслушаешься о «согласованности» и «резонансном подобии». Дедушка создал ее под стать дремавшим Черным Железным Богам, однако теперь она больше соответствует Шпату.
И сущностям вроде Шпата.
Она проводит пальцем по лезвию жертвенного клинка. Острому лезвию.
«Не выбирай никаких скорлупок. Переверни стол пинком».
Кари вскакивает и бьет Краеугольный Камень Мироздания ножом в его прекрасное горло.
Глава 33
В один из дней, что оставались до катастрофы, выпало время признаний. Гонец доставил записку от Карлы. Бастон осмотрительно не открывал ее, пока не выбрался за черту Нового города, подальше от любопытных глаз. Письмо посылало его в Новоместье.
На расстояние броска камня от улиц детства – притом за два, а то и три разных мира от них. Законопослушное Новоместье было спокойным и тихим, в отличие от трущоб Мойки на той стороне Военного тракта. Сюда не захаживал ни один бог, за исключением ручных божеств Хранителей, да и те изредка, лишь чуялся дым храмовых воскурений ИОЗ. Даже при вторжении Новоместье избежало крупного ущерба. Несколько пятен да следы свежей побелки были единственными отметинами войны на его ровных рядах однотипных домиков.
В один такой домик он и постучался. Дверь открыла женщина в вуали.
– Господин Хедансон! Входите, входите. Я только
