Сломленный бог - Гарет Ханрахан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Собрание диковин.
Снаружи стояли часовые-сальники. Пламя, горящее в головах, вздрагивало от присутствия Шпата.
Привлекли его приглушенные голоса. Сознание поплыло по коридору к кабинету начальства. Ему, незримой сущности, давал разрешение на вход камешек, спрятанный в кармане сутаны, что висела на крючке вешалки.
В кабинете совещались трое. Двоих Раск узнал – Эладора Даттин и Алик Нимон. Третьим был щербатый мужик в одеждах священника.
– По-прежнему глухо? – спросила Эладора. Она сидела за массивным письменным столом, где размещались два эфирографных аппарата. Третий, замкнутый петлей проводов на самого себя, стоял на полу у ее ног. Рядом с кипой отчетов нетронутая чашка остывшего кофе.
– Глухо. – Синтер цыкнул сквозь сломанные зубы. – Неизвестно, то ли малыш Хедана стрелял и облажался, то ли у него сдали нервы.
– А что другие осведомители?
– Моему уличному отребью никак не подобраться поближе. И не получится, пока он, сука, просматривает все улицы. Да и времени уже не осталось. Они ударят по Маревым Подворьям уже этой ночью. Звездец какая заваруха начнется.
– Конечно, нельзя сбрасывать со счетов значение «Манделя и Компании» для нас, – высказался Нимон. Министр вовсе не мал по комплекции, но как-то наловчился растворяться на общем фоне, когда сам того пожелает. Он оглядел комнату, и Раск вдруг обеспокоился, что Нимон мог уловить наблюдение за собой. – Но Мандель заверил меня, что его оборона готова к любому штурму. Нашей задачей будет не дать ущербу распространиться и убедить Ишмиру с Хайтом в нерушимости Перемирия.
– Когда сраная Гхирдана несется расхерачить полгорода? Да война прекратилась всего по одной, твою мать, причине – потому что Хайту нужны наши поставки оружия! Если они прослышат, что Гхирдана наезжает на алхимиков… – Синтер застонал и уткнулся лицом в ладони. – Божья срань. Я помню, как десять лет назад мы воровали святые реликвии с монастыря на Беканоре, перед тем как его спалил Хайт. Все та же долбаная сделка. Без алхиморужия Хайту хана. В стороне они не останутся. Говорю вам, звездец какая заваруха начнется.
– По моему разумению, – сказал Нимон, – ситуация протекает своим чередом. Угрозы нападения Раска оказалось достаточно, чтобы алхимики передали сальников в наше ведение и вынудили парламент отменить запрет на производство новых. Теперь мы владеем сальниками.
– «Мы», – передразнил Синтер. – Уже мы, министр?
– Довольно, – обрубила Эладора. – Думаю, вы правы, Алик. Что вы предлагаете?
– Другие гхирданские семьи недовольны Раском. И, без сомнения, встревожены. Мы отправим сальников в Новый город – этим же вечером, до возвращения Тэраса. Будем молиться, чтоб не вмешались другие драконы.
– Посягнувший на Гхирдану должен понести воздаяние. Таков их обычай. Вот почему нам понадобился Хедансон, чтоб спустить долбаный курок. – Синтер добавил: – Говнюк. В наше время толковые кадры не сыщещь.
– Я не одобряю вылазку в Новый город, – сказала Эладора. Нимон открыл рот, готовый возразить, но Эладора опустила руку под стол и постучала по эфирографу.
– Хорошо, – сказал Нимон, – тогда натравим их друг на друга. Сообщим Раску о том, что произошло в трактире.
– Как вы это сделаете?
– И у стен есть уши. – Он пересек комнату и вынул подкинутый камешек из кармана.
Бастон вышел из дома на Фонарной улице. Когда он закрывал дверь, на стенах комнаты Раска вспыхнул огонь. Воздух пряно пах волшебством. Змеились, искрились разряды энергий. Надо приказать парням убрать от дома флогистонные боеприпасы, не то не ровен час рванет. Но, открыв рот, Бастон обнаружил, что цитирует строки из трудов Иджа. Пришлось стиснуть челюсти и показать на ящики, изъясняясь жестами.
Над гаванью садилось солнце, гнетущий багрянец коснулся разгромленной крепости на Мысу Королевы, на том берегу залива. Бастон взобрался на многоэтажку, хотелось осмотреться. По ту сторону границы на крышах виднелось несколько свечных огоньков. Поменьше, чем в предыдущие ночи. Не надо было гадать, куда подевались сальники – поджидали на выходе из туннеля.
К нему присоединилась Карла. С винтовкой через плечо и противогазом на шее. Готова к штурму.
– Как прошло? – спросила она.
Бастон быстро оглянулся на дом. В окнах по-прежнему полыхало сияние – Раск общался с незримыми силами.
– Пришлось настучать по лицу Ворцу.
– Уже хоть что-то. – Она положила голову ему на плечо и тихонько проговорила: – Не хочу вниз, Бас. Не хочу погибнуть в темноте, как папа.
Он кивнул на далекие огоньки сальников:
– По мне – их свет страшнее.
– Наверно, нам будет из чего выбирать свое горе, – вздохнула Карла.
– Я растолковал ему, что продолжать гнуть свое – это безумие. Он поймет. Шпат его образумит.
Бастон опять оглянулся. Свет на Фонарной погас.
Раск закончил.
Город почти незаметно вздрогнул. Потом снова, толчком посильнее.
– Что-то не так. – Бастон почуял, как волшебство, разлитое в воздухе, начинает скисать.
– О боги, – выдохнула Карла и тут же рванула с места, волоча Бастона за собой по ступеням. Выбежала на улицу. – Он узнал! Раск знает! – В глазах стоял ужас, как будто за ней гнались обезумевшие боги.
Рука об руку они понеслись, спотыкаясь, по Фонарной, но было уже слишком поздно. Дорога под ногами проваливалась, засасывала, замедляя шаги. Горячий, сердитый ветер завыл по ущельям узких улиц, обрушиваясь на них. Все остальные – даже разбойники Бастона – робко пятились, образовывая пустой круг.
Точно они стали мишенью артобстрела и никому не хотелось попасть под разлет осколков.
Карла скинула с плеча винтовку, но это тоже уже было поздно.
Раск выступил вперед, подобно богу мщения. Под его ногами загорались сиянием камни. Под распахнутой курткой виднелась голая грудь, и твердая короста полыхала на нем тем же светом. Он хромал им навстречу, и от каждого шага город корчился в судороге. Глаза гхирданца были закрыты, но его гневный взор падал из каждой башни, изо всех окон.
Рука сжимала нож из драконьего зуба.
За ним бегом мчался Ворц, мантия алхимика развевалась как крылья, лицо перекосила паника.
Раск слегка повел рукой, и Карла упала, словно в земле под ней открылся люк. В один миг провалилась на два фута. Улица заглотила ее ноги, камень обернулся зыбучим песком и опять затвердел. Попалась, наполовину погребена Новым городом.
– Ты убила моего родича! – прокричал Раск.
– Это Мандель! – взвизгнула она. – Мандель! Вир строил козни против тебя, ты же сам говорил! Это неправда! Бастон, скажи ему, что это неправда!
Бастон открыл рот, но не смог издать ни звука. «Это правда».
– Сколько ты наворовала драконьего золота? Кому еще ты меня предала? Эшдана, ты нарушила свою клятву! Вы все сговорились против меня. – В страдании голос Раска стал жалобным, почти детским. – Я считал вас друзьями!
Бастон шагнул вперед, вставая между Раском и Карлой. Ладони сомкнулись в кулаки, но было ясно, что любое оружие, которое он мог противопоставить, Раску нипочем. Единственной вещью, способной его убить, была пуля Синтера, и та пропала. Защитить сестру
