Чаша смерти - Ирина Петровна Шерстякова

и старый сморчок Маркович наверняка согласится поменяться, нет у него такого охотника, точно, нет. Хотя старик любит, чтобы того, что есть у него, больше ни у кого не было… Но то, что скульптурок две, Марковичу сообщать совершенно необязательно, тем более что фигурки не совсем одинаковые… Эх, денег на поганую водку жаль… Но покой в доме дороже всего.

Владлен Семенович пожелал спокойной ночи племяннику, почти благосклонно выслушал его невнятный ответ и отправился, как выразился Валерик, в койку. Действительно, давно пора было ложиться, если он хочет не опоздать завтра на встречу коллекционеров, ведь надо еще уточнить список приготовленных к обмену вещей.

Сильно ныл ушибленный о полочку в прихожей затылок, привычно щемило сердце, но настроение немного улучшилось. Все-таки племянник не совсем еще пропащий, под грубой оболочкой душа у него добрая. Ничего, все еще переменится: перебесится, и жаргон свой дурацкий, так раздражающий Владлена Семеновича, позабудет. Женится, детишки пойдут, остепенится, и будет, как все, да и еще получше многих…

Владлен Семенович успокоено отбросил дальнейшие переживания за племянника, взбил подушку, уютно завернулся в одеяло, погасил бра и, зовя сон, начал мечтать о заветной кузнецовской сахарнице.

На следующий день Валерик поднялся поздно, с трудом разлепив опухшие, воспаленные глаза и, мучаясь головной болью, дополз до ванной, долго мочил голову холодной водой. Наконец, решив, что вода горю ну никак не поможет, отправился поправляться на кухню. В глазах и голове прочно держался туман, так что початую бутылку пива, прибереженную специально для такого случая, он нашел в холодильнике лишь со второй попытки и торопливо присосался к горлышку. Пиво изначально было дрянным, а теперь еще и подкисло, но муть перед глазами развеялась почти полностью, и в голове чуть-чуть прояснилось, настолько, что, глянув на часы, повешенные дядиной домработницей над плитой, Валерик выматерился и рванул одеваться. До встречи с хозяином магазина, согласившимся реализовать водку, при этом самостоятельно оформив на нее нужную документацию, осталось всего ничего. Чертов дядя: теперь приходится думать не о прибыли, а всего лишь о сохранении лица. Отказаться от сделки невозможно. Ах, да, дядя вчера обещал отдать деньги!

Валерик, уже цеплявший в прихожей сандалии, распрямился и с одной сандалией в руке порулил к двери дядиной спальни. По всему выходило, что Владлен Семенович еще не поднимался. Ну, дядя и здоров дрыхнуть! Небось, вчера полночи любовался на барахло свое драное, любимое. Но бабки нужны срочно, так что придется дядюшке подскочить. Рассчитайся и сопи в две дырочки дальше. Валерик решительно забарабанил по двери.

— Дядь, а дядь! Просыпайтесь! Полдень уже. Вы вчера бабки обещали. Очень надо. А то Толян, еще чего доброго, на счетчик поставит. Вставайте!

Дядя на стук не ответил. Валерик позвал еще несколько раз, прислушался. В спальне было очень тихо. Валерик чертыхнулся, толкнул дверь: не открывается. Валерик еще раз выругался. Дурацкая дядина привычка все запирать. В спальне в изголовье кровати был встроен потайной сейф, где Владлен Семенович держал самые ценные свои вещи. Да кому нужно это старье, запирать его еще! А если кому вдруг понадобится, то запертая дверь его не остановит, и тайный сейф не убережет дядины «сокровища». Лишь разозлят грабителя.

Валерик постучал еще, громко взывая к дяде, и, не получив ответа, здорово встревожился. Опять, небось, дядино сердце шалит, как в позапрошлом году. Тогда у дяди был инфаркт. Валерику пришлось вышибать дверь, благо, силой бог не обидел, в шестнадцать лет Валерик имел росту под два метра и посещал местную подвальную качалку чаще, чем школу.

Переполох тогда был. Мать в истерике билась, в реанимацию ее не пустили, так она всех врачей затерроризировала. А дядя искапризничался весь, прям забодал: все не так и не этак, а принесите мне того, не знаю чего, а это яблоко слишком красное, а то, в натуре, слишком зеленое. Хуже, что, отвалявшись месяц в больнице, первое, что дядя сотворил по хозяйству, это заменил поврежденную дверь в спальне на дубовую, усилив, блин, конструкцию специальными стальными стержнями и пластинами. Теперь просто так, с налету, не вышибить, инструмент нужон…

Валерик отошел подальше, насколько позволяла ширина коридора, изо всех сил оттолкнулся от стены и всем своим немаленьким весом шарахнулся о дверь. Преграда крякнула, но устояла. Валерик попытался еще раз, еще и еще. Лишь пятый заход сделал дело. Парень, обдирая джинсу о торчащие деревянные обломки и сталь, с трудом пролез в образовавшуюся между косяком двери и коробом щель в комнату дяди и первое, что увидел, было розовое лицо Владлена Семеновича со слабой улыбкой на губах и открытыми, закаченными под лоб глазами. Валерик, еще не врубившись до конца, подошел, потрогал холодную дядину руку и с размаху сел мимо стула прямо на пол. Обеими руками потер физиономию, обнаружил в одной руке сандалию, которую так и держал, нежно прижав к груди, рассеянно натянул ее на ногу, но не застегнул. Почесал от души голову. За эту привычку дядька его с детства пилил, а теперь, выходит, некому пилить. Однако! Бедный дядька! А матери как сказать? У нее и так с ее мужиками башню свезло, а тут еще это.

Валерик посидел немного на полу, приходя в себя. Попробовал встать, но ноги что-то плохо держали, были, как вареные макаронины. Тогда он встал на четвереньки и так подобрался к телефону, стоящему на прикроватной тумбочке. Ну, в натуре, когда позарез нужно позвонить, так эта запараллеленная бабка вечно треплется, блин!

Сначала вызвал, в натуре, «скорую». Ну, тетка со «скорой», понятно, послала Валерика куда подальше, велев вызванивать поликлинику и ментов. Телефон в поликлинике, в натуре, то был занят, то трубку никто не брал. Когда Валерик уже решил плюнуть на телефон и топать базарить лично, наконец-то отозвалась очередная злющая тетка из регистратуры. После долгого препирательства она нехотя согласилась записать вызов. Родная ментовка тоже пообещала прислать участкового, и все велели сидеть и ждать.

Валерик и посидел на полу возле дядиной кровати минут двадцать, в обнимку с телефонной трубкой, подождал. Потом набрал номер магазина. Хозяин, Рыжий Толян, отозвался сразу, видно, прям у телефона сидел.

— А, наконец-то. А мы уж заждались!

Валерик, от нервов покусывая ноготь большого пальца, невнятно проговорил:

— Это самое… У меня тут… Дядя, в общем… Типа, проблемы, в общем…

Толян отозвался веселым,