Чаша смерти - Ирина Петровна Шерстякова

болен. Наконец, после новых переговоров и долгого ожидания, в парк зарулила машина «скорой помощи». На скорой прибыл небритый мужик в грязном, расстегнутом на пузе белом халате, с красными от недосыпа глазами. От него слегка попахивало спиртным. Назвавшись врачом Центральной больницы, мужик с умным видом тыкал в труп стетоскопом, пока Захаров не сунул ему на подпись протокол осмотра. Врач прочитал, шевеля губами, попридирался к орфографическим ошибкам, поворчал с недовольным видом, но подписал. Захаров торжественно пожал ему руку и попросил разрешения забирать тело в морг. Появится медэксперт, тогда и напишет заключение о причине смерти. А для Захарова тут тайны нет: разборки шпаны. Тем более, что опознать труп труда не составило. Погиб Алексей Силин, по незамысловатой кличке Сила, отсидевший год по малолетке и доставивший в свое время кучу хлопот оперативнику Юрию Захарову. Ловил его Захаров, начиная с четырнадцати лет, неоднократно. Но с малолетками носятся, как с писаными торбами, все воспитывают и уговаривают, пока те вконец не наглеют. Потому сел Силин только в семнадцать за участие в жестокой драке на танцульках, после которой осталось полно покалеченных. Отсидев, Сила притих, а, скорее, просто стал умнее и осторожнее. По оперативным разработкам, ходил он в шестерках у Самовара, не шибко крутого, но известного бугра, частенько промышлял сам, но доказать ничего не удавалось. Вот и допрыгался.

Наконец-то вернувшийся с сигаретами участковый щедро угостил куревом коллег. Он тоже узнал Силина, подписал протокол опознания и поделился с Юрием известием, что вчера Силин вроде бы ограбил квартиру. С утра пораньше заявилась бабка, настырная — страсть, из тех, кто все обо всех знают. Видела, якобы, как Силин вечером выходил из квартиры напротив. Хозяева давно в Израиле, но квартиру не продали, а сдают. Съемщик тоже редко бывает, такой тихий, приличный дядька, лет сорока. Бабка Силина очень точно описала, Фамилию, имя назвала, где живет, где его мать работает — все знает. А вот дядьку-съемщика не знает, только видела пару раз, небось, в засаде месяц сидела. Им бы эту бабку в «наружку», хоть на полставки. Заявление об ограблении не поступило еще, но если поступит, то дело сразу можно завести и закрыть.

Оставив участкового дожидаться труповозки, Захаров и Рогов вернулись в отделение, злые, как черти: все сегодняшние планы пошли псу под хвост. Ладно еще, если Носорог не вернулся из главка, а вот если вернулся, мало тогда не покажется.

Носорог желал, чтобы подчиненные находились одновременно на рабочем месте, на месте происшествия, на глазах у начальства, то есть на его глазах, а также патрулировали город с целью профилактики правонарушений. Кроме того, Носорог по старинке строго следил за семейной жизнью сотрудников. А тут криминальный труп в месте отдыха трудящихся! Понятно, если бы конкретно сотрудники Захаров и Рогов занимались добросовестно профилактикой преступности, то покойники в парках не валялись бы! А когда выяснится, что дела стоят…

Захаров совершенно не выносил, когда на него орут. Ругал себя, уговаривал, занимался по вечерам аутотренингом (если, конечно, не засыпал, едва коснувшись ухом подушки), но ничего не помогало. При первых звуках начальственного ора Юрий покрывался багровыми пятнами и только об одном думал, чтобы не сорваться и не врезать что было силы по начальственной морде. А по части ора и оскорблений Носорог был всем начальникам начальник.

И откуда только он взялся? Все знали, что Воробец готовил на свое место Захарова, и недаром: десять лет на оперативной службе, и почти без проколов, начинал постовым, окончил с отличием школу МВД, непьющий, на стороне не подрабатывает, и товарищ хороший, всегда, когда надо, спину прикроет. В одиночку задержал вооруженного рецидивиста, словил пулю, и… Да чего там говорить!..

Уазик резко затормозил у дверей отделения, и Захаров, как обычно пренебрегший ремнем безопасности, чуть не влетел в лобовое стекло. Отбросив грустные размышления, он с Роговым поплелся нести службу дальше. Антоныч порадовал, сообщив, что начальство соизволило позвонить и уведомить, что сегодня не объявится: занято очень. И то хлеб.

Юрий просочился мимо сейфа и подоконника на свое место и только занялся оформлением злосчастной находки, как из дежурки позвонили вновь: еще два жмурика, в квартире. Что ж это такое сегодня! Наверное, жара действует.

Хорошо, хоть шофера с машиной никуда не услали, и домой он сбежать не успел, так что поехали с комфортом. На месте происшествия толклась тьма народу: в основном всевозможное начальство. Юрий давно заметил, что убитый, найденный в квартире, почему-то привлекает гораздо больше начальства, чем аналогичный покойник, обнаруженный на природе. Видимо, считается, что человек, не защищенный стальной дверью и решетками на окнах вкупе с охранной сигнализацией, не может рассчитывать на безопасность, и пусть пеняет на себя. Но если преступник покусился на гражданина в его собственном доме, то это уже полный беспредел. Вот начальство и сбегается. Но, к сожалению, тех, кто бы действительно пригодился, не было. Например, медэксперт так и не появился. Наследили, страсть. В буквальном смысле. Вступили в лужу крови, а потом походили по квартире. И что теперь? Надо обувь изымать как вещдок. И какого черта никого из медиков нет? Ну, Семенов, понятно: в запое. А новенькая, Лизочка Савина, она где?

Рогов снова принялся названивать в Центральную больницу. Там злобно отвечали, что, вот, инфарктники по часу скорую ждут, а мертвым все равно. Наконец, через два часа ожидания приехала та же машина «скорой», но небритый мужик отправился отдыхать. Вместо него приехала маленькая врачиха, на вид совсем девчонка, с испуганными оленьими глазами. Бросив один-единственный взгляд на трупы, она тихонько ойкнула и аккуратно сползла по стеночке. Оперативники вынесли бедолагу во двор и усадили возле подъезда на скамейку. Пусть пока воздухом подышит, а протокол подпишет после.

Захаров, прикрыв платком нос и рот, обошел квартиру. Настоящий свинарник. Двое потерпевших на кухне. Молодые парни. Один сидит, уронив голову на стол, второй лежит на полу, скорчившись. Рядом с упавшим опрокинутый стул. Ран на телах не видно, но все залито кровью. Лужа крови даже в стороне, возле раковины. На столе бутылка из-под водки, стаканы, скудная закусь. Впрочем, судя по обстановке, здесь только и делали, что пьянствовали. Кровати не застелены, вещи на полу валяются. Вот еще лифчик от купальника, значит, придется разыскивать девок, которые здесь были. Девок попробуй найди, дур нет, будут держать язык за зубами, никто не хочет в такое дело ввязываться. Ящик с