Никогда правда - Джилл Рамсовер

думаю, что ты лучше всего подходишь для этой работы. Она не будет постоянной, просто пока мы будем разбираться с другими семьями и чертовыми русскими. Как только все уляжется, я назначу ей водителя, который будет выступать в качестве ее охраны. Возможно, это не совсем обычная задача капо, но для меня она важнее, чем любая другая. Моя семья в опасности, и пока все не уляжется, ее защита имеет первостепенное значение. Я думаю, что ты, как никто другой, защитил бы ее ценой своей жизни. — Он улыбнулся мне, полагая, что оказал мне великую честь, что и произошло. Но он даже не представлял, насколько невыполнимой была эта задача.

Двойной пиздец.

Как я мог отмазаться от своего первого задания в качестве капо? Я не мог. Я должен был выполнить свою работу, какой бы нереальной она не казалась. Я должен был сделать все возможное, чтобы защитить ее на расстоянии, потому что шансы на то, что она примет меня обратно в свою жизнь, были ничтожно малы.

— Мы с Карлоттой сделаем все возможное, чтобы помочь вернуть тебя обратно, а остальное мы оставим на твое усмотрение. Когда ты не будешь активно работать над этим заданием в ближайшие недели, Гейб поможет ввести тебя в курс дела по работе с документами на его территории. Надеюсь, с твоим опытом работы на боях, у тебя уже будет хорошее представление.

— Безусловно, — заверил я его. По крайней мере, с документами я был уверен, что справлюсь. — Я несколько раз работал с Гейбом над его записями, так что это не должно быть проблемой.

— Отлично. Я горжусь тобой, сынок. Я знаю, что все это может показаться слишком сложным, но я бы не спрашивал, если бы не думал, что ты справишься. За последние годы ты впечатлил всех в организации своей преданностью и верностью. Продолжай в том же духе, и я уверен, что в твоем будущем тебя ждут великие достижения. — Он тепло улыбнулся мне, и я заставил себя ухмыльнуться в ответ.

— Спасибо, мистер Дженовезе. Обещаю, я вас не подведу. — Я встал и протянул ему руку, крепко пожав ее.

— Мне нужно позаботиться о нескольких вещах. Ты сможешь выйти сам? — Если бы я не знал лучше, я бы сказал, что в его глазах появился озорной блеск.

— Конечно. Хорошего вам вечера. — Я наклонил голову и направился в коридор, посмотрев налево, намереваясь повернуть направо к входной двери. Но при виде света в конце коридора ноги меня подвели. Изменив направление движения, я зашагал дальше по коридору навстречу мягкому свету. Я понятия не имел, что, черт возьми, я делаю. Казалось, что мой мозг отключился, и инстинкт взял верх. Внутри дома, где она выросла, я чувствовал присутствие Софии повсюду.

Я не был готов уйти.

Самые счастливые моменты моей жизни были проведены с ней, и какая-то часть меня жаждала пережить их снова. Вернуть тот кусочек моей жизни.

Она только что окончила университет, и я был ошеломлен, когда получил приглашение на ее вечеринку. Теперь, когда я получил задание, все стало гораздо понятнее. Энцо сказал, что она будет жить у них. Она уже вернулась домой? Из дверей ее старой студии лился свет. Я не смог устоять перед искушением преодолеть небольшое расстояние и заглянуть в комнату.

Как говорится, любопытство убило кошку.

Сделать эти последние шаги было огромной ошибкой, и я понял это, как только увидел ее золотистые волосы, собранные на голове в беспорядочный пучок. Я помнил шелковистую текстуру ее волос, когда мои пальцы пробирались сквозь ее длинные волны. Я знал мягкое тепло ее кожи на моих губах, как будто с момента нашего последнего поцелуя прошло всего несколько часов. Я даже мог вспомнить странное чувство стеснения, которое возникало в моей груди каждый раз, когда она смотрела на меня с обожающей улыбкой на лице.

Это было не просто воспоминание Я внезапно утонул в потоке воспоминаний — ее цветочный запах, который прилипал к ее волосам и одежде, звук ее визжания, когда я щекотал ее, и то, как я с нетерпением ждал встречи с ней каждый день в школе. Воспоминания захватили мои легкие, заставляя мою грудь гореть в знак протеста.

Хорошо, что она стояла ко мне спиной, погрузившись в свою картину, потому что я не мог отвести взгляд.

Я все еще был полностью и окончательно влюблен в нее, и это меня чертовски злило.

Я должен был знать, что сейчас мои чувства будут такими же сильными, как и тогда. София была не из тех девушек, которых можно забыть. Она не была похожа ни на одну другую девушку, и точка. Это было легко увидеть в ее работах, если не сказать больше. Даже будучи маленькой девочкой, София не рисовала радугу и цветы. На ее полотнах были изображены стаи крикливых черных дроздов или маленький корабль, обреченный в открытых водах бушующего моря. В своей импровизированной студии, одетая в крошечные шорты и топик, спадающий с одного плеча, София рисовала на холсте, изображая стопку из трех черепов.

Это было мрачно, болезненно и захватывающе.

Часть меня задавалась вопросом, что бы она сделала, если бы я дал о себе знать. Будет ли ее лицо искажаться от гнева, когда она будет вспоминать ужасные вещи, которые я говорил и делал? Она бросила бы в меня свои кисти и закричала, чтобы я уходил? Или было бы еще хуже? Она будет смотреть на меня с полным безразличием? Эта мысль застряла у меня в горле, когда я отступил от дверного проема.

Независимо от того, какой будет ее реакция, я скоро все узнаю.

Я не торопил судный день.

Я молча дошел до входной двери и вышел. После прошедшего дня я был готов потерять себя в бутылке виски, пока воспоминания не превратятся в размытую дымку.

***

Бар Saddle был местным заведением, спрятанным в подвале, с едва заметной вывеской, направляющей новых посетителей к его полуразрушенному входу. Посетителями бара были либо постоянные клиенты, либо люди, которых привел кто-то из постоянных клиентов. Это было место, где тусовалось большинство знакомых мне парней, и где я планировал провести остаток своего восхитительного вечера, доводя себя до одури.

— Ну, посмотри, кто здесь. Давно тебя тут не видел. Я уже начал думать, что ты нашел другое место, чтобы утопить свои проблемы, — воскликнул бармен, как только я вошел.

— Пити, ты же знаешь, что так просто