Комментарий к роману "Евгений Онегин" - Владимир Набоков

2 И слез был полон томный взор. — Очень сомнительно, чтобы «взор» мог быть «полон слез».

Для русской литературы характерно обилие значений, относящихся к зрению. Рус. взоры, очи, глаза = фр. regards, prunelles, yeux. (См. также коммент. к гл. 8, XV, 4.)

3–4 <…>

4 …скачут… — Здесь глагол «скачут» не обязательно означает мчащихся галопом всадников. Я думаю, он указывает на то, что Евгений быстро подъезжает к дому в своей коляске, возможно запряженной тремя лошадьми. Впрочем, иллюстраторы почему-то сочли, что он едет верхом.

4, 7 …на двор… на двор… — Это забавное слово «двор» — удобная, ничего не значащая вставка для рифмоплета и непреодолимое препятствие для истинного переводчика. Слово отражает противоречивость различных подходов к определению этой огороженной территории. Оно может означать «место вне дома» в таких выражениях, как «холодно на дворе», и, напротив, место, включенное в понятие дома, как в словосочетании «ехать со двора» (например, в гл. 6, XXIV, 14), где двор является общим обозначением «места обитания», «жилища», охватывая все постройки, относящиеся к домашнему хозяйству, или более конкретным обозначением внутреннего двора. Но так как внутренний двор находится вне дома, мы здесь имеем что-то вроде связующей нити, соединяющей внешний мир с внутренним. «Двор» также может означать императорское окружение, как в гл. 8, XLIV, 10. (См. также коммент. к гл. 1, IV, 4; гл. 2, XXIV, 14 и гл. 5, I, 2.)

5 «Ах!» — Буква «х» в этом восклицании звучит так же резко, как в «ох» (см. коммент. к XXXII, 1). Глагол в русской фразе опущен. Пушкин уже пользовался такой формулой в «Монахе» (1813), песнь III, поэме, написанной им в четырнадцатилетнем возрасте («Панкратий: „Ах!“ — и вдруг проснулся»).

Это выражение следует сравнить с обсуждаемыми в следующем комментарии.

6 Татьяна прыг… — от глагола «прыгнуть». «Прыг» — так называемый междометный глагол (неспрягаемое «прыг» вместо глагола прошедшего времени женского рода «прыгнула»), грамматически совпадающий с глагольным междометием (то есть междометием, употребленным как междометный глагол), — ср. гл. 5, XII, 8: «Татьяна ах!» — где «ах» также может рассматриваться как междометное сокращение от глагола «ахнуть». Близко к другой типично русской грамматической форме — сопряженному инфинитиву, например (там же): «он реветь» (то есть он начинает реветь). В этом ряду существует еще третья форма, когда действие настолько мгновенно, что глагола нет вовсе (например, гл. 6, XIX, 14: «и на крыльцо»).

14—XXXIX, 1 …на скамью / Упала… — Редкий случай, когда одна строфа переливается в другую. Этот прием замечательно отражает возбужденное состояние Татьяны. Отголосок схожего ритма возникнет при запоздалом порыве Онегина в гл. 8, XXXIX, 14—XL, 1.

Татьяна потрясена не фактом приезда Онегина (она ожидала его еще в строфе XXXVI, да и Ленский только что сказал, что тот приедет), но тем, что он не ответил на ее письмо до своего появления. В эпистолярных романах, которые сформировали ее представления, ответ давался в письменной форме, а не в устном разговоре. Непредсказуемая действительность попирает здесь литературную романтическую традицию.

Описание Пушкиным бегства Татьяны из столовой к садовой скамейке дает читателю представление о местности. Сбежав с бокового крыльца, она выскакивает во двор и устремляется в сад. Затем она обегает куртины, мостики, перекинутые через канавки, лужок («кошеный лужок», как значится в отвергнутой беловой рукописи). Углубляется в парк по аллее, ведущей через лесок к озеру, но, не добежав до последнего, сворачивает по тропинке и бросается сквозь цветники, столь знаменитые в русских поместьях, и кусты сирени (или, как пишет Пушкин, «кусты сирен», используя необычную форму, им. пад., ед. ч., — «сирень», Syringa vulgaris, Linn. — первоначально вывезена из Азии через Турцию и Австрию в XVI в., эмансипированная родственница используемой в хозяйстве оливы).

По тропинке, ведущей к ручью (и возвращающейся обратно к аллее в гл. 3, XLI), Татьяна добегает до скамьи. За ручьем расположен огород или фруктовый сад, где крепостные девушки собирают ягоды. Именно вокруг этого огорода она вернется с Онегиным к дому в гл. 4, XVII (после встречи в липовой аллее, к которой она возвращается в гл. 3, XLI и которую она будет вспоминать в гл. 7, LUI, 13–14 и гл. 8, XLII, 11).

XXXIX

Упала… «Здесь он! здесь Евгений!О Боже! что подумал он!»В ней сердце, полное мучений,4 Хранит надежды темный сон;Она дрожит и жаром пышет,И ждет: нейдет ли? Но не слышит.В саду служанки, на грядах,8 Сбирали ягоды в кустахИ хором по наказу пели(Наказ, основанный на том,Чтоб барской ягоды тайком12 Уста лукавые не елиИ пеньем были заняты:Затея сельской остроты!).

8, 12 …ягоды (вин. пад., мн. ч.) …ягоды (род. пад., ед. ч.)… — В незаконченном черновике они названы «кружовником» (2370, л. 19), а в отвергнутых чтениях — «малиной» и «алым барбарисом». Это еще растущее сырье для варенья гл 3, III, связывающее, таким образом, конец главы с ее началом. В XXXIX, 12 «ягода» в единственном числе имеет собирательное значение.

Песня девушек

Девицы, красавицы,Душеньки, подруженьки,Разыграйтесь, девицы,4 Разгуляйтесь, милые!Затяните песенку,Песенку заветную,Заманите молодца8 К хороводу нашему.Как заманим молодца,Как завидим издали,Разбежимтесь, милые,12 Закидаем вишеньем,Вишеньем, малиною,Красною смородиной.Не ходи подслушивать16 Песенки заветные,Не ходи подсматриватьИгры наши девичьи.

Слово «девушка», использованное в заглавии, подразумевает «крепостную»; в иных случаях оно означает «молодую барышню», «незамужнюю женщину». Слово «девица», употребленное в самой песне, с фольклорным ударением на первом слоге, означает «девушку» в более широком смысле («девица» с ударением на втором слоге является синонимом «девушки» в смысле «незамужней особы» — это значение, например, используется в гл. 7, XXIII, 3).

«Песня девушек» — единственное исключение из ямбического размера в ЕО. Она состоит из восемнадцати стихов, написанных трехстопным хореем с длинными стиховыми окончаниями. В реальной песне окончание последнего слова строки может обретать ударение, имитирующее икт четвертой стопы со скадом. (Здесь читателю следует обратиться к Приложению II, «Заметки о просодии»: 3. Скад.)

Семнадцать строк этой песни имеют скад либо на первой стопе (стихи 3—5, 7—12, 15, 17), либо на второй (1–2, 6, 13–14, 16), последний стих лишен скада (18: «Игры наши девичьи»: ┴U┴U┴UŪ). Легкое различие в расположении ударений между трехсложным словом, образующим длинное стиховое окончание в хореической строке (икт-понижение-понижение), и трехсложным словом, начинающим хореическую строку (скад на II), выглядит исключительно красиво, когда слово, завершающее строку, повторяется в начале следующего стиха:

//Затяните песенку,

Песенку заветную

─U┴U┴UŪ

┴U─U┴UŪ

Хотя темы и формулы этой песни были повсеместно распространены в русском варианте

Маленькой АркадииМеж девичьей и зеленью деревни, —

ягоды там искусственно подкрашивали и ароматизировали, и пушкинская изящная вещица лишь суммирует фольклорные стилизации XVIII в., облекая их в аккуратные хореи. «Песня девушек» была перепечатана в «Северном певце» — «собрании новейших и отличнейших романсов и песен», посвящавшемся «любительницам и любителям пения» (1830, ч. I), и в «Песеннике для дамского ридикюля» (1832) — оба были опубликованы братьями Лазаревыми в Москве и на радость ученым-этнографам помогли распространению нескольких «народных песен», таких, например, как «Девушки красоточки» (ок. 1850), которую любили натренькивать лакеи и мастеровые. Так проходит слава поэта.

Песня эта — превосходная стилизация. Во всех печатных изданиях она представлена единым стихотворным блоком; но смена тональности, особенно выраженная в завершающей части, оправдывает предложенную мною разбивку.

Для того чтобы точно передать ритм песни, я придумал следующую звукоподражательную имитацию, смысл которой, конечно же, не имеет никакого отношения к иллюстрируемым ею строкам (3–4):