Ткань Ишанкара - Тори Бергер

и обычая зажигать и выключать ночник, никаких родовых ценностей не сохранилось. Лея даже не могла сказать, что она и ее далекая родственница похожи. Лея еще помнила добротный деревянный дом с высокими потолками, своих девок-чернавок, любимое синее платье, ворот, рукава и подол которого были обшитым собольим мехом, старинную лютню, на которой уже тогда никто не играл… Женщина не знала своих предков дальше прапрадедов. Любой, кто увидел бы их рядом, никогда бы не поверил, что в них есть хоть капля одинаковой крови, но тут Лея не могла ошибиться. Кровь у них была общей, выдержанной веками, и даже смешавшись со многими другими, до сих пор имела свой особый привкус и запах.

Лея часто приходила в эту квартиру и снова и снова просматривала кадры почти своей, когда-то нормальной, человеческой жизни. Иногда ей хотелось плакать, а иногда она просто наслаждалась разделенным с этой уставшей худой женщиной счастьем материнства.

Когда часы в гостиной отмерили одиннадцать, Лея легко спрыгнула на пол, вернула герберы на их законное место, неслышно прошла в коридор, натянула сапожки и пальто и вышла через портал на улицу. Мелкие снежинки медленно опускались на булыжную мостовую и шашечки припаркованного у дороги такси, где-то сигналила скорая. Из приоткрытого окна итальянского кафе на нижнем этаже соседнего дома негромко слышался Синатра. Лея свернула за угол и какое-то время шла, припоминая мелодию и сам концерт, на котором ей в очередной раз посчастливилось влюбиться, правда, ненадолго, но зато очень красиво. Она улыбнулась своим воспоминаниям, одновременно замечая, что тени вокруг стали гуще, а звуки приобрели болезненную четкость. Лея остановилась под фонарем, засунула руки в карманы пальто и стала ждать.

Пятеро появились с разных сторон, образуя вокруг нее кольцо. Через них, словно через вершины, можно было бы провести правильную пентаграмму. Такой способ захвата был фирменным знаком Дома де ла Вэлль.

– Чем обязана, господа? – томным голосом осведомилась Лея.

– Здравствуй, Лея, – вперед выступил молодой красивый мужчина с русыми вьющимися волосами и глазами блестящими, как зимние звезды. – Ты нарушила Бергенское Соглашение.

– Не заметила, Микель.

– Но мы заметили. Поэтому решили принять меры.

Лея, не отрываясь, смотрела на Микеля, пытаясь понять, что ему известно, и просчитывая возможную партию.

– Я ценю, что вы зорко следите за исполнением Соглашения, – спокойно произнесла Лея. – Я соблюдаю его так же ревностно, как и вы. В данном случае ваши предосторожности излишни.

– Разве я говорил о предосторожностях? – Микель притворно удивился. – Мы поймали тебя на нарушении, и ты знаешь, что за это бывает.

– Знаю, – Лея кивнула. – Но я не знаю, в чем меня обвиняют.

– В нарушении основного пункта Соглашения: не вмешиваться в жизнь своих потомков.

– Я не вмешиваюсь. Я наблюдаю.

– Это и есть вмешательство.

– Неужели? – Лея усмехнулась. – Значит, когда ты смотришь футбол, ты меняешь ход игры?

– Не передергивай.

– Не ищи повода для войны. В моих действиях нет никаких нарушений.

– Неужели нет? – Микель подошел вплотную к Лее и заглянул ей в глаза.

Лея улыбнулась и покачала головой. Она обошла фонарь, отдаляясь от Микеля на расстояние вытянутой руки, и как можно тише и незаметнее позвала Гиварша.

– Что ты знаешь о детях? – спросила Лея. – Ты слишком молод, чтобы понять мои мотивы.

– Хочешь сказать, что Дом де ла Вэлль состоит из незрелых ублюдков?

– Хочу сказать, чтобы ты не искал повода для войны. Впрочем, – Лея ухмыльнулась, – о твоем рождении мне ничего не известно.

Звезды в глазах Микеля сверкнули холодом, и пока он справлялся с гневом, Лея снова послала Гиваршу зов.

– На этот раз я оставлю твои оскорбления без внимания.

Лея картинно прижала руку к сердцу и, не переставая ухмыляться, поклонилась.

– Но вопрос о нарушении тобой Бергенского Соглашения не закрыт. И, согласно правилам, ты обязана проследовать с нами до полного выяснения обстоятельств дела.

– Вообще-то, этот вечер Лея обещала мне.

Микель резко обернулся. Гиварш неторопливым шагом приближался к нему, лениво поправляя перчатку на правой руке.

– Так что если ты хочешь, чтобы она пошла с тобой, пора было научиться приглашать женщину на свидание более учтивым способом, – Морис остановился в двух шагах от Микеля. – Хотя, бог мой, о чем я! Как я мог забыть! Дом де ла Вэлль предпочитает принуждение даже в вопросе личных отношений!

– Не ишанкарскому Дому рассуждать о наших предпочтениях.

– Почему бы нет? – Гиварш развел руками. – Мы ведь с вами могли породниться.

– К счастью, этого не произошло.

– Тогда почему я не вижу от тебя благодарности? Разве это не моя заслуга, что сейчас вы всем Домом можете ненавидеть меня без зазрения совести?

– Обойдемся без словесных игр, – Микель встал между Гиваршем и Леей, не давая им подойти друг к другу.

– Согласен, – кивнул Гиварш. – К тому же, ты до моих игр не дорос. Готов предъявить Лее обвинение?

– Готов. Дом де ла Вэлль обвиняет Лею Полевску из Дома Ишанкара в нарушении Бергенского Соглашения в части первой, третьей и седьмой. Ей вменяется в вину вмешательство в жизнь собственных потомков, убийство стороннего смертного в интересах собственных потомков и сокрытие данных фактов от своего Дома и Дома Наблюдателей.

– Что за чушь? – возмутилась Лея.

– Молчать! – прикрикнул на нее Морис и снова абсолютно спокойно обратился к Микелю. – Что до части седьмой, то ишанкарский Дом прекрасно осведомлен о том, что Лея имеет обыкновение наблюдать за своими прапрапра… не важно, в общем, правнуками. Так что никакого сокрытия фактов. Часть седьмую можешь вычеркнуть.

– Я не об этом, – начал злиться Микель.

– Ты наверняка о сокрытии фактов убийства, вмешательства и бог знает, чего еще? – как бы между делом поинтересовался Морис. – Так ты все равно можешь вычеркнуть седьмую часть, потому что никакого убийства и сокрытия не было.

– Докажи!

– Доказывать – твое дело! – рявкнул Морис. – Я не позволю тревожить мою семью без явного повода! Можешь доказать ее вину – валяй! Не можешь – Лея свободна!

– Я буду доказывать что-либо только в присутствии Конклава Наблюдателей!

– Тогда там и встретимся!

Морис молниеносным движением оказался возле Леи и загородил ее плечом.

– Гиварш, ты нарушаешь закон!

– О нет! Закон, – Гиварш сделал многозначительную паузу, – я не нарушаю.

– Мы вынуждены будем применить силу!

– Не смей мне угрожать, птенец!

– Я даю вам последнюю возможность добровольно последовать нормам Соглашения!

– Кто бы говорил о нормах Соглашения! – Гиварш уже не сдерживал гнева. – Насколько мне известно, правом заключать под стражу обладает только Лига! Твои люди всего лишь наблюдатели. Вы предвзяты к нам. Как тебе нарушение Соглашения в этих частях? Я не вижу ни одно лигийца, а потому твои слова – всего лишь слова. Лея свободна!

– Хочешь Лигу? – Микель довольно осклабился. – Будет тебе Лига!

– Прекрасно! А пока Лея свободна.

Гиварш напряженно смотрел в глаза Микелю и чувствовал за своей спиной легкое дыхание Леи. Все еще чувствовал ее дыхание.

– Я сказал – ты свободна! – сквозь зубы произнес Гиварш, чуть повернув голову в ее сторону.

Лея послушно кивнула, сделала шаг назад и пропала в портале. Микель мотнул головой, и через мгновение зрачки его стали вертикальными, пальцы удлинись, оканчиваясь острыми отполированными когтями, а за спиной развернулись серые перепончатые крылья. Он оскалил пасть, демонстрируя все свои клыки, и медленно пошел на Гиварша.

– Морис Гиварш, ты нарушил Соглашение…, – голос его изменился, стал шипящим и идущим откуда-то из глубины его тела.

– Засунь его себе в зад!

Гиварш раскинул руки в стороны, и через секунду и за его спиной показались черные, отороченные серебром крылья. Морис сжал и разжал кулаки, кости приятно хрустнули, а покрытые, словно лаком, посеребренной сталью когти сверкнули в свете единственного в проулке фонаря. Боковым зрением Гиварш видел, как четверо спутников Микеля, до того момента не принимавших участия в их разговоре, изменили облик с человеческого на обычный вампирский и приготовились атаковать. Микель сделал шаг вперед и прыгнул на Гиварша. Морис увернулся, пролетел над землей метров десять, приземлился и выпрямился, одновременно