Ткань Ишанкара - Тори Бергер

и сохранить честное имя ишанкарских некромантов, я настаиваю на том, чтобы он взял самоотвод.

– Морис, ты совсем спятил? – поинтересовался ’т Хоофт. – Какой обман суда? Какой самоотвод? Никакого самоотвода я брать не собираюсь.

– Поздно, дружище, – Гиварш снова оскалился. – Твоя репутация теперь подмочена!

– Да что за цирк?! – возмутился Штернфогель.

– Вот за это я не люблю Ишанкар, – недовольно выдохнул де Гранж. – Впрочем, сэр ’т Хоофт, господин Гиварш прав. Раз дело оборачивается такой стороной, а вы не воспользовались правом самоотвода, то я как председательствующий Суда лишаю вас возможности представлять интересы Ишанкара на процессе по делу Мориса Гиварша.

– Вы тоже спятили? – спросил де Гранжа ’т Хоофт.

– А за оскорбление Суда я помещаю вас под стражу, как и вашего дружище, – де Гранж презрительно хмыкнул, – господина Гиварша.

– Однозначно, спятили, – Йен спокойно откинулся на спинку скамьи. – Кто же, позвольте спросить, в таком случае будет представлять наши интересы?

– Н-н-н-у-у, – протянул Гиварш, – в Ишанкаре-то дай бог уже не один Некромант.

Сэр Котца почувствовал, как воздух возле Йена накалился, и понял, что шутки кончились. Йен смотрел на скалящегося Гиварша, и Ректору казалось, что через пару секунд от Мориса останется только кучка пепла. Сложно было представить, на что был способен ’т Хоофт ради Ученицы. Конечно, по магическому сообществу ползли слухи, что у хет Хоофта есть Ученик, но еще никогда Ишанкар не заявлял об этом открыто.

– Я правильно вас понял? – в полной тишине спросил де Гранж. – Интересы Ишанкара будет представлять Ученик сэра ’т Хоофта?

– Это ведь не противоречит правилам суда? – якобы поинтересовался Морис.

– Не противоречит, – в некоторой растерянности подтвердил де Гранж.

– Дайте нам минутку, – попросил сэр Котца. – Мы можем поговорить?

– Можете, – кивнул де Гранж. – Слушанье дела переносится на послезавтра. К завтрашнему дню вы должны представить вашего нового защитника. У вас три минуты, после чего госпожа Полевска свободна, а вот сэр ’т Хоофт останется погостить у нас.

Йен подлетел к Гиваршевой клетке, схватил его за ворот камзола и притянул лицом к самым прутьям, так, что Гиварш больно ударился о них щекой.

– Ты какого черта творишь? – сдавленным шепотом произнес ’т Хоофт.

– Спокойно, – Гиварш попытался отцепить его руку, но хет Хоофт вцепился в него насмерть. – Спокойно, я тебя прошу. Я спасаю твою репутацию.

– Ты бы свою спасал!

– Этим я тоже занят, – согласно кивнул Морис. – И в контексте этого от тебя будет больше пользы за решеткой!

– Ты понимаешь, что завтра она должна будет выйти сюда, и мало того, что ее увидит Монсальват, мы засветим ее Лиге?

– Лиге мы ее не засветим, не бойся, – заговорщицки сказал Гиварш. – Зуб даю, завтра тут не будет никого, кроме Фогеля. Де Гранж выведет из состава суда всех, кто имеет служебное или личное отношение к Лиге по вполне понятным причинам, – и он многозначительно взглянул на ’т Хоофта. – А потом выгонит Конклав Наблюдателей в полном составе и Консильера в придачу. А потом удалит из зала и Штернфогеля как доброго друга нашего господина Ректора. Де Гранж теперь будет опасаться всех тем или иным образом заинтересованных лиц.

’Т Хоофт нахмурился, но Мориса из захвата выпустил.

– Про зуб не забывай, – на всякий случай напомнил он.

– Плюс ко всему, согласно этому чертовому Соглашению мы имеем право требовать закрытого слушания, и в этом случае в зале останется только Монсальват в чистом виде.

– Значит, так и сделаем. Давно ты это придумал?

– Сегодня.

– Но ей шестнадцать лет! – снова завелся ’т Хоофт, не переходя, впрочем, с шепота на нормальный голос. – Что она умеет?!

– Ну давай, распишись в том, что ты – плохой Наставник, и Ученица твоя – глупая девица! – так же шепотом ответил Гиварш. – Надо больше доверять людям!

– Кто бы говорил!

– Я ей доверяю, – заявил Морис. – Она справится.

– А если ее отследят? Она еще маленькая, я только начал учить ее боевой магии! Она пользуется порталами, а у Монсальвата трейсеров целый корпус!

– Ах, не смеши меня, – Гиварш воздел глаза к потолку. – Если ты не можешь доказать, что я не убивал этих четверых из де ла Вэлль, значит, Змей меня проворонил, иначе он не позволил бы мне впутать Ишанкар в эту неприятную историю. Змей за мной просто не следил, а знаешь почему? Потому что ты поставил перед ним другую задачу. И, бьюсь об заклад, мы все знаем, как ее зовут!

’Т Хоофт не ответил.

– Поэтому остынь, отследят ее… Змея еще никто не отслеживал. Монсальвату он не по зубам.

– Я тебя ненавижу, – спокойно сказал хет Хоофт. – Клянусь тебе, если с моей Ученицей в результате твоей затеи что-нибудь случится, от Дома Ишанкара не останется и памяти.

– И зуб мой не забудь забрать, – напомнил Гиварш.

– И все-таки, – подал голос сэр Котца. – Ты можешь сказать, Морис, ты убил этих людей?

– Нет! Нет и нет!

– Но, поставив кандидатуру Йена под сомнение, ты почти признал, что убил их, и что Йен будет тебя покрывать.

– Именно.

– Так ты их все-таки убил?

– Убил.

’Т Хоофт и сэр Котца переглянулись.

– Морис, – ласково обратился к нему сэр Котца. – Так ты убивал этих несчастных людей или нет?

– Нет, не убивал, – отрицательно покачал головой Гиварш. – Потому что я их уже убил.

Он с удовольствием посмотрел на Ректора, перевел взгляд на Йена и подмигнул Лее.

– Загадка для аль’Кхассы! – с удовольствием произнес он. – У нее около шестидесяти часов, чтобы вытащить отсюда меня и заодно своего обожаемого Наставничка!

И Гиварш в широкой улыбке в очередной раз обнажил клыки.

Макс догнал Тайру по дороге к своему корпусу и протянул ей персик. На него тут же сели несколько снежинок.

– Реплицированный? – поинтересовалась Тайра, забирая персик у него с ладони.

– Не-а, настоящий. Реплицированная у нас только кровища, и та в основном в вампирятнике. Что ж я тебе во всем Ишанкаре настоящий персик не найду?

– Посреди зимы, – Тайра усмехнулась.

– Ты ешь, там знаешь, сколько калия? А то думать скоро много придется.

– Для «думать» нужен фосфор. Да и не надо мне сегодня особо думать, у меня сегодня просто секция, и препарат тихий, без сюрпризов.

– Бр-р, – Макса передернуло. – Так ты не ко мне, а в морг, что ли? Все-таки рано твой сатрап начал тебя к мертвым приучать. Я в институте учился, и то меня перекашивало каждый раз.

– Я тоже первый раз плакала, – призналась Тайра. – Увидела тело, смотрю на него и не могу глаза закрыть, потому что страшно, что больше не открою. Может, я и не дышала. Не помню….

– А потом?

– А потом сэр ’т Хоофт сзади подошел, ладонью мне глаза заслонил и развернул к себе. А потом еще долго по голове гладил и успокаивал.

– Сатрап! Сначала напугает мою девочку, а потом успокаивает!

– Он хороший, зря ты его сатрапом обзываешь.

– Сатрап и есть! – стоял на своем Макс. – Анатомичка начинается на первом курсе Первого Круга! Тебе до этого еще жить и жить! А он тебя в четырнадцать лет в морг засунул!

– Ему видней, – Тайра не стала спорить. – Ты скажи, зачем мне думать много?

Макс остановился, посмотрел на нее, потом поднял голову к небу, закрыл глаза и блаженно улыбнулся.

– Красота-то какая кругом! Тишина! Покой!

– Ты, мой лорд, никак переработал вчера, – предположила Тайра.

– Нет, ты послушай! Вот это настоящий покой! Гармония!

Тайра молча смотрела на Макса, пока тот не открыл глаза и не удостоил ее своим вниманием.

– Ну ладно, ладно, – он звякнул браслетами из-под дутой куртки, взял ее за руку и потащил через газон, срезая большой угол.

Макс остановился на пригорке и указал рукой вдаль. Тайра не верила своим глазам. Вместо мрачноватого готического особняка Дома Ишанкара перед ней был засыпанный снегом парк, на горизонте которого едва угадывалась крепостная стена.

– А где вампирятник?

– А черт его знает! – радостно сказал Макс. – Нету! Убрали!

– Как это