Ткань Ишанкара - Тори Бергер

не плакала, просто до боли сжала в кулаке его белоснежную рубашку и молчала, выравнивая эмоции и сдерживая слезы.

– Маленькая моя, – Морис поцеловал ее в макушку, – девочка моя… Испугалась мертвых, да? Ну прости меня, сладкая моя, прости…

– Да уж, – подал голос Макс. – Как тут не испугаться? Там я чуть в обморок не упал. Ты сам-то мертвяков своих видел? Одно название, что тела. Самый что ни на есть препарат в расчлененном состоянии! Руки-ноги отдельно, еще поди разбери, где какие части. Словно они не в уличной драке окочурились, а…

– Заткнись, Макс, – зашипел на него Гиварш и указал глазами на Тайру.

– Я глаза закрываю, и все равно их вижу, Морис, – тихо сказала Тайра. – Это кошмар какой-то. Это не то, что в нашей прозекторской. Это обрывки плоти. Не тела даже… Так и стоят перед глазами.

– Это пройдет, Кхасси, – Морис снова поцеловал ее в макушку. – Ты привыкнешь, не будешь так близко к сердцу принимать…

Тайра выползла из-под его руки и шмыгнула носом:

– У меня в классе девочка есть, которая домой должна приходить не позже восьми вечера. У нее мама патологоанатомом работает в милиции. Мы раньше смеялись, думали, блажь какая-то, но теперь я точно больше смеяться не буду. Конечно, она будет дочь встречать, насмотрится на такое. Тут вообще перестанешь на улицу выходить.

– Ну, кому суждено быть повешенным, тот не утонет, – в привычной своей ехидной манере заявил Гиварш.

– Горан вот так же говорит, – согласилась Тайра. – Я вообще-то не об этом, ну да ладно. Проехали.

– А где, кстати, Горан? Он был бы не лишним.

– В Монако, – Макс устроился на шконке, подложив под голову свою сумку. – У него там суперважный чемпионат по бриджу, так что господин Ректор дергать его запретил.

– И с кем в паре он играет?

– А мне откуда знать?

– Бридж все-таки не шахматы. Тут нужен партнер, который тебя с полувзгляда понимает, а такого человека относительно Горана я знаю только одного, и он сейчас не в Монако.

– И кто это?

– Сэр Ректор, разумеется.

– О как, – Макс закинул ногу за ногу. – Я попираю ногой потолок твоей камеры!

– Придурок ты, лорд Хат-Хас.

– Зато я на свободе, – огрызнулся Макс.

– Ладно, давайте к делу, – Тайра вздохнула. – Я изучила Соглашение. Как я понимаю, из всех, предъявленных тебе, обвинений остались только оказание сопротивления при аресте и убийство уполномоченных при исполнении. За сопротивление тебе грозит штраф, это не критично, а вот с убийством, конечно… Я бы сказала, тебе кранты.

– Это еще почему?

– Даже если мы сумеем списать все на самооборону… – Тайра отрицательно покачала головой. – Дом де ла Вэлль потребовал сатисфакции. Я вообще в шоке от того, что принцип талиона еще действует.

– Естественный отбор, – усмехнулся Морис.

– И они, естественно, отберут тебя! Скажутся благородными и за четверых своих потребуют одного тебя. Так что вот такая проблема.

– Подобного я и ожидал, но ты неверно видишь проблему.

– Это почему?

– Меня не надо оправдывать, потому что я никого не убивал. Покалечил двоих, но они, я уверен, вполне себе уже в полном здравии.

– Вот тут тоже, кстати, нестыковка, – Тайра посмотрела на Мориса. – У тебя что, раздвоение личности? То ты их убивал, то ты их не убивал?

– Раздвоение личности тянет на психическое заболевание, – вставил Макс, продолжающий попирать потолок камеры.

– Да, но Соглашением такая поблажка не предусмотрена, – огорчила его Тайра. – Судя по набору событий, сэр ’т Хоофт и сэр Котца абсолютно правы: тебя поймали на крючок и подставили. Если я правильно понимаю, у тебя конфликт с Домом де ла Вэлль, и они очень долго ждали, пока не представился случай, который как раз совпал с тем периодом, когда они взяли на себя обязанности следить за исполнением Соглашения.

– А кто у них сейчас главный? – спросил Макс. – Бранка все еще?

– Бранка, – кивнул Гиварш и пояснил для Тайры. – Бранка Лавада де ла Вэлль, глава и основательница дома. Редкая стерва.

– И что ты с ней не поделил?

– Постель, моя сладкая, – обольстительно улыбнулся Морис. – Причем дважды.

Макс присвистнул и заинтересованно повернулся на бок, подперев щеку кулаком.

– Как это – дважды? – не поняла Тайра.

– Все-то тебе объяснять надо, – Морис поднялся и встал у стены.

– Не надо ей ничего объяснять! – Макс принял сидячее положение. – Она еще маленькая, ее сатрап тебе потом голову оторвет!

– Успокойся, мой лорд, – медовым голосом произнес Гиварш. – «Камасутру» и «Пятилепестковый лотос» она сама освоит. Я о морали поясню.

– О чем? – наиграно удивился Макс.

– Не обращай на него внимания, – сказал Гиварш Тайре, махнув на Макса рукой. – Бранка была в меня влюблена, когда-то очень давно, но я не люблю женщин, которые пытаются надеть на меня ошейник. К тому же, садо-мазо меня никогда не заводило. Я был галантен, вежлив, как того требовали правила эпохи, в общем, мы с ней друг друга не поняли, и в почти интимный момент я ей отказал. Я ожидал истерик и тому подобного… Но нет. Никаких слез, – Гиварш усмехнулся. – Потом, спустя время, кто-то сказал ей, что я не совсем человек. Она решила, что я отказал ей потому, что смертные женщины меня не интересуют, и каково же было мое удивление, когда я увидел ее среди наших. Она обратилась. Ни о какой высокой любви речи уже не шло, существование вампиром несколько сдвигает приоритеты… А вот подчинить меня стало для нее делом принципа, так что мне пришлось в очередной раз, уже без иносказаний и стараний не ранить ее светлую душу, объяснить ей, что меня не привлекает не что-нибудь иное, а именно она сама, Бранка де ла Вэлль. Вот с этого, я думаю, все и началось.

– Все-таки ты урод, – констатировал Макс.

– Я как раз не урод, – не согласился Гиварш. – Я поступил честно.

– Ну что тебе стоило один раз пойти на поводу у женщины?

– Есть женщины, Макс, а есть стерва де ла Вэлль. Не путай. Хотя, ты все равно относительно женщин ничего не понимаешь.

Тайра с интересом слушала обоих, переводя взгляд с одного на другого. Ей пришлось признать, что она ничего не понимает в том, что мужчины считают добродетелью.

– Встань с пола, – Гиварш протянул ей здоровую руку. – Простудишься.

Тайра встала и присела на краешек шконки, подвинув в сторону снова лежащего на ней Макса.

– Я правильно понимаю, что ты расплачиваешься за то, что единственный раз в своей вечной жизни поступил по-джентельменски? – спросила она.

Гиварш засмеялся.

– Я тебя люблю, – не переставая улыбаться, ответил он. – Думаю, Бранке нужна моя смерть. Отвергнутая дважды женщина способна на многое, чтобы смыть свой позор.

– Да у нее, небось, комплекс, – предположил Макс.

– Меня это не волнует.

– Меня тоже, – прервала Тайра новый виток препирательств. – Значит, все это подстроила Бранка. Это факт, и доказывать это не надо. Скажи, зачем ты от сэра ’т Хоофта отказался?

– Хет Хоофт, как ты понимаешь, фигура почти священная не только для Ишанкара, но и для всех вне его. Он – непререкаемый авторитет, хотя каких только нелепых слухов о нем ни ходит. И что он давно с ума сошел, и что он женскую одежду носит, и что он вообще не маг, а неудачник, поэтому сэр Морган бросил его на следующий же день после того, как передал ему Башню… Но все прекрасно знают, что это всего лишь злые слухи.

– На пустом месте слухи не рождаются, – осторожно заметила Тайра.

– Не спорю, – согласился Гиварш. – Но суть сейчас не в причине, а в следствии.

– Хорошая шутка, – буркнул Макс и даже не усмехнулся.

– Так вот пока о ’т Хоофте ходят нелепицы, он вроде бы и не так страшен, как есть на самом деле. Он для всех в магическом мире первый после бога, потому что его принципиальность и честность уже стали легендой. Ему верят на слово, потому что он такое право заработал, а пока можно доверять его слову, можно доверять Ишанкару, потому что наш