Ткань Ишанкара - Тори Бергер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Доля секунды показалась Морису часом, и в тот момент, когда он понял его маневр и хотел уйти в сторону, его тело пронзила боль сразу в трех местах. Гиварш приземлился на обе ноги и кулак и быстро осмотрел себя. Сквозь бедро, грудь и живот прошли три арбалетных болта, диаметром сантиметра по полтора каждый, к концам которых были прикреплены толстые цепи. Лига все-таки пришла. Стрелки заняли позиции, заключив обоих вампиров в кольцо. Гиварш разогнулся и попытался дотянуться до Микеля, его рука просвистела в миллиметре от его лица, чиркнув по щеке, и тут же в ладонь впился еще один болт, отбрасывая его руку назад и выбивая сустав. Гиварш сжал зубы и снова дернулся в сторону Микеля, теперь уже из принципа, но еще три стальных болта насквозь прошили его тело, цепи натянулись, острые наконечники, раскрывшись зонтиками, безжалостно впились в плоть. Морис, растянутый лигийскими цепями в разные стороны, покачнулся и чуть не упал на одно колено, но устоял, удержав равновесие и ухватившись неповрежденной рукой за цепь. Его когти неприятно железно царапнули по звеньям.
Микель, снова принявший человеческий облик, подошел к Гиваршу и, глядя ему в лицо, мстительно произнес:
– Морис Гиварш, глава Дома Ишанкара, ты обвиняешься в нарушении Бергенского Соглашения в части пятой, восьмой и девятой, а именно в сокрытии нарушившего Соглашение, оказании сопротивления членам Дома де ла Вэлль, являющимся уполномоченными Конклавом Наблюдателей за исполнением Соглашения, а также в убийстве находящихся при исполнении уполномоченных Конклавом Наблюдателей.
Гиварш осмотрелся, подсчитывая число лигийской стражи, и, едва успев скрыть свое удивление, увидел на залитом черной кровью снегу четыре изуродованных тела. Он мог поклясться на Библии, что прикасался только к двум, и те вполне себе были живы, особенно учитывая способность вампиров к регенерации. Морис промолчал, прикидывая исход партии.
– Ты будешь препровожден под стражу, – менторским тоном продолжил Микель, – где и будешь дожидаться суда. Дом де ла Вэлль также намерен требовать выдачи Леи Полевски из Дома Ишанкара для вынесения ей соответствующего приговора.
– Удачи, – неприятно осклабился Гиварш.
– Она со мной, – в ответ улыбнулся Микель и резко бросил лигийцам: – Увести!
Стальные болты снова разорвали Морису плоть, и он, увлекаемый лигийскими воинами, последовал за ними в портал.
Сэр Котца шел по длинному каменному коридору замка Шато д’Эвиан так уверенно, словно знал его так же хорошо, как и Ишанкар. Хет Хоофт следовал за ним, держась за его левым плечом и отставая на один шаг, как полагалось ишанкарским Церемониалом, и в который раз удивлялся, как Ректору удается держать спину так прямо в любое время дня и ночи. Йен понимал, что ему следует думать совсем не об этом, и он даже немного волновался, хотя по его лицу невозможно было прочесть ничего, кроме каменного спокойствия и некоторого презрительного безразличия к происходящему вокруг. К тому же, безупречно ровная спина господина Ректора вселяла в него уверенность, что не все так плохо, хотя как именно плохо было на самом деле, Йен еще не представлял. Хотя, чего тут представлять… Всегда, когда в дело оказывался впутан Гиварш, было очень плохо, и в первую очередь для самого Гиварша.
За очередным поворотом обнаружилась накрепко вделанная в камень подземелья железная решетка с прутьями в толщину девичьей руки, за которой в форме спецназа стояли четверо монсальватских воинов. Йен заметил, как сэр Котца тихонько захихикал, тоже отметив несуразность старинных кованых мечей при современной американской «оливе» и автоматах, но сам отреагировал ровно. Перегибы Монсальвата в разных областях его давно уже не волновали.
Магия была хорошо заблокирована. Из потенциально действующего Йен отметил нечто похожее на модифицированные зеркала, так что лучше было не колдовать, а вот порталы заблокированы не были.
– Порталы работают, – сообщил Йен сэру Котце, когда они следовали дальше за одним из провожатых.
– Это ради провокации. А вдруг кто сбежит, – поделился соображениями Ректор. – Ради провокации.
– Согласен. А Гиварш сбежать может.
– Не может, Йен.
– Потому что Змей получил команду откусить ему его дурную башку сразу, как только он сунется в портал?
– Нет, не поэтому, а потому, что он наш, и у него так же сильны понятия о чести, как и у тебя, – терпеливо разъяснил сэр Котца. – Хотя Змей тоже не лишний. А ты не злись.
– Постараюсь, сэр. Но это чертовски сложно!
– И не чертыхайся, – Ректор погрозил ему пальцем.
– Слушаюсь, сэр, – вздохнул ’т Хоофт.
Охранник в очередной раз свернул за поворот, остановился у железной двери, возле которой уже стояли три человека, и замер по стойке смирно.
– Доброе утро, господа, – приветливо сказал сэр Котца, приложив руку к сердцу и чуть склонив голову.
Йен ограничился кивком.
– Сложно представить, сэр Котца, как начинаются утра у вас в Ишанкаре, если это утро вы считаете добрым, – Маршал Штернфогель усмехнулся и протянул ему руку для рукопожатия.
– Не думал, что поимка Гиварша вытащит тебя из-за твоих тактических карт. На кого Лигу оставил?
– У меня два прямых зама, один другого лучше. А ваш Морис наделал дел. Мои ребята воткнули в него семь арбалетных болтов, а он даже колен не склонил, – и Штернфогель довольно усмехнулся.
– Еще чего захотели, – усмехнулся в ответ сэр Котца.
– Так что пришел на него посмотреть. Сдается мне, что в последний раз.
– Не зарекайтесь, – мрачно сказал хет Хоофт.
– И тебе доброго утра, Йен, – ничуть не смутившись, с широкой улыбкой произнес Штернфогель. – Как я понимаю, представлять его интересы будешь ты?
– Именно так.
– А как же неизменный доктор Юлиус Фэйт?
– Не судьба, – ответил ’т Хоофт.
Штернфогель, довольный его шуткой, засмеялся и похлопал его по плечу. Йен проследил взглядом за его рукой, но сдержался и промолчал. По всей видимости, для Маршала он так и остался мальчишкой.
– Я рад, что обмен любезностями завершен, – Гийом де Гранж вышел из-за спины Штернфогеля, недовольно сверкнул темными глазами из-под густых бровей и поправил на груди символ монсальватского главенства – золотой, инкрустированный красными гранатами, ирис на массивной цепи. – Теперь думаю, можно перейти к делу.
– Слушаю вас, господин Ректор, – сэр Котца почтительно склонил голову.
Йен недовольно отвернулся в сторону и уставился на горящий на стене масляный факел.
– Думаю, суть обвинений вам понятна, – де Гранж заложил руки за спину и прошелся от стены до стены. – Судебное слушание предлагаю начать с вашей женщины, так как ее дело – составная часть обвинений, выдвинутых против Гиварша. Попытаетесь вытянуть хотя бы ее.
Йен перевел взгляд на де Гранжа и подумал, что тот, хоть и не сказал об этом вслух, был слишком уверен в том, что Лея вернется в Ишанкар. Эту его ошибку стоило запомнить.
– Судебное слушание начнется через сорок минут. Вы долго собирались, господин Ректор, – де Гранж усмехнулся.
– Не мог прервать молитву, что делать, – развел руками сэр Котца.
Штернфогель снова рассмеялся, а Йен еле удержался, чтобы не покачать неодобрительно головой.
– Но, думаю, сорока минут нам хватит, – вполне серьезно закончил Ректор.
– Тогда он полностью ваш.
Де Гранж кивнул головой, и охранник отпер и распахнул массивную железную дверь. Штернфогель еще раз восхищенно осмотрел содержимое камеры и удалился вслед за де Гранжем, который не посчитал нужным задержаться. В коридоре, не считая охранника и Ректора с ’т Хоофтом, осталась невысокая златокудрая женщина с острыми чертами лица, с черными жемчугами на шее, затянутая в тугой лиловый корсет. Она сделала пару шагов, заглянула в камеру, неприятно улыбнулась, показав идеально белые клыки, и удалилась вдоль по коридору, на ходу одарив ’т Хоофта ненавидящим взглядом.
Йен
