Сквозь тьму и свет - Райан Кейхилл

она сидела на длинном диване, обитом коричневой кожей, с книгой в руке. Черные волосы спадали на накидку из лисьего меха. Его мать была красивой женщиной, но, что важнее, умной и доброй.

Именно она научила его читать, писать и считать. Она сама продумала весь свой сад. Нашла способ сделать так, чтобы тепло защищало ее растения от суровой погоды и они получали достаточное количество солнца.

– Олень пьет последним, – с улыбкой сказал Аллерон, подходя к матери.

– Чтобы избежать встречи с волком, – ответила Орлана. Она засияла, положила кожаную закладку в книгу и бросила ее на диван, чтобы обнять сына. – Больше так не делай.

Орлана отодвинулась от Аллерона и посмотрела ему в глаза.

– Ты меня понял?

– Ты знаешь, что я не могу дать такое обещание, мама. Люди нуждаются в защите, и я не позволю им сражаться в одиночку.

Орлана нахмурилась и провела большим пальцем по щеке Аллерона. Затем ее лицо смягчилось.

– Ты напоминаешь мне отца в молодости.

Аллерон проворчал что-то неразборчивое и отстранился. Он понимал, что ее слова были сказаны от чистого сердца, но сравнения с отцом были ему не по душе.

– Твой сад продолжает цвести, – проговорил юноша и погладил ярко-красный лепесток цветка, который касался его плеча.

– Он был хорошим человеком, Аллерон. – Орлана никогда не играла в игры. Такой уж она была. Она всегда говорила и действовала прямо, как стрела, направленная в сердце.

Аллерону хотелось думать, что он обладает такими же качествами.

– Я уверен, что он таким был, – со вздохом ответил Аллерон. – Но проходит время, меняются сезоны, листья опадают на землю, меняя цвет, а потом засыхают.

– Он все еще остается твоим отцом. – Орлана положила руку на плечо сына, а потом заговорила шепотом: – И его глаза видят далеко.

Аллерон повернулся к матери, снова притянул ее к себе, чувствуя то же тепло, которое она всегда ему дарила в детстве.

– Но ветры меняются, – прошептал он. – Я не знаю, как долго меня не будет.

– Куда ты направляешься? – понизив голос, спросила Орлана.

– Сражаться.

Орлана отодвинулась от него, и в ее глазах отразился свет масляных ламп. Улыбка коснулась уголков ее губ, и она снова обняла сына.

– Если Акерон заберет тебя в свои залы, пусть это произойдет в тот момент, когда ты будешь сражаться за то, во что веришь.

Тепло наполнило Аллерона, когда он услышал последние слова матери.

– Я вернусь.

– Я знаю, что так и будет. А теперь иди. Мне нужно еще многое прочитать. – Орлана снова поднесла ладонь к щеке Аллерона, задержала ее там на несколько мгновений, а потом уселась на кожаный диван с книгой в руке и начала читать, словно его и не было.

Аллерон хотел сказать, что сильно ее любит. Однако решительно зашагал к выходу, увидев, как одинокая слеза скатилась по щеке матери. Она была гордой женщиной, и он окажет ей плохую услугу, если будет смотреть, как она плачет. Он мог лишь позаботиться о том, чтобы вернуться.

Шаги Аллерона эхом отозвались в главном коридоре, когда он покинул сад. Темно-красные гобелены полностью закрывали стены. На каждом были вышиты изображения животных ярко-белыми и голубыми нитками: волк, олень, медведь и ледяной кот. Все животные жили в Дрифейне. Зал освещали два ярких очага, у стен напротив друг друга.

– Ты вернулся.

По спине Аллерона пробежали мурашки, когда он услышал голос отца.

Он повернулся к погруженному в раздумья Лоталу Хелмунду, сидевшему на троне с кружкой в левой руке. Отца в главном зале не было, когда Аллерон шел через него, – в этом он не сомневался. Слышал ли он разговор Аллерона и Орланды? Конечно нет. Один из них его бы обязательно заметил.

– Да, – ответил Аллерон, поворачиваясь лицом к трону, чувствуя, как все у него внутри сжимается.

Он рассчитывал, что не увидит отца во время короткого возвращения домой.

– И как все прошло? – Отец встал с трона, содержимое его кружки громко плескалось внутри, когда он шел к Аллерону. – Как твое маленькое приключение?

– Деревни у подножия горы Хелмунд в безопасности – в данный момент. – Аллерон собрался уйти, но рука отца крепко сжала его предплечье.

– А что стало с солдатами, которые отправились вместе с тобой? Я слышал, что ты вошел в город один. И с тех пор прошло несколько часов, не меньше. Ты не собирался зайти к отцу? Или тебя интересует только мать? Неужели мне нужно учить ее уважению?

– Если хотя бы волосок упадет с ее головы, я переломаю тебе кости, – прорычал в ответ Аллерон.

– Сильные слова, – хрипло сказал Лотал, – для ребенка, который ведет на смерть людей только для того, чтобы доказать, что его отец ошибается.

Ярость наполнила Аллерона, когда сердце быстрее погнало кровь по жилам. Между отцом и сыном повисло холодное молчание, оба продолжали смотреть друг другу в глаза. Стиснув зубы, Аллерон повернулся, собираясь уйти, но отец снова сжал его запястье.

– Будь осторожен, сын мой. – Теперь Лотал говорил спокойно и взвешенно, не спуская глаз с Аллерона. – Я не смогу тебя защитить, если ты и дальше пойдешь этой дорогой. А ты не способен никого защитить.

Несколько мгновений Аллерон продолжал смотреть в глаза отца, потом стряхнул его руку и стремительно вышел из зала.

Глава 30. Самая темная ночь

Вялые снежинки кружились на легком ветру, огонь потрескивал, сгоревшие ветви падали внутрь, рассыпая вокруг искры.

Большую часть дня шел очень сильный снег и только в последний час стал слабеть. Кейлен не представлял, как жители Дрифейна переживали эту часть года. Снег шел в деревнях и Илльянаре, но только зимой, и никогда в нем не было такой непреклонной ярости.

Дрифейн: земля вечных снегов.

Кейлен поплотнее завернулся в меховое одеяло и впился зубами в слоистое белое мясо рыбы, проткнутой насквозь веткой. Он не чувствовал никакого особого вкуса, только горечь обгоревшей шкурки, но его радовал сам факт наполнения желудка. Пар поднимался из его рта, когда он пытался избавиться от жара во рту.

– Проголодался? – со смехом спросил Фальмин.

Кейлен проворчал что-то невнятное, глотая горячую рыбу, а Фальмин рассмеялся еще громче.

Они находились здесь, к востоку от рыбацкой деревушки под названием Лига, уже несколько часов.

Аллерон сказал, что встретится с ними, когда солнце начнет садиться, но назначенное им время уже прошло. Кейлен продолжал в него верить, но он бы солгал себе, если бы сказал, что не начал тревожиться. Без Аллерона они не могли рассчитывать на корабль. А без корабля им бы пришлось потратить месяцы на