Бегом на шпильках - Анна Макстед

— Я просто балдею! И так счастлив, что пришел сюда!

Крис, подозревающий, что имеет дело с double entendre,[69] весь как-то сжимается.

Я прикусываю язык, пытаясь сдержать смешок.

— Крис, может, ты все-таки зайдешь…

— Ни за что. С тобой свяжется мой адвокат.

Назовите все что угодно, чего только можно испугаться, — и я немедленно испугаюсь. Я терпеть не могу всякие неприятности. Живу в постоянном страхе, что случайно наступлю кому-нибудь на ногу, и какая-нибудь компания из разряда «Вы получили телесное повреждение не по своей вине?» (а таких сколько угодно — достаточно посмотреть их рекламу на ТВ) немедленно потянет меня в суд, где меня обязательно приговорят как минимум к десяти годам тюрьмы. Но Криса я сейчас почему-то совсем не боюсь. Он сам, похоже, в ужасе от Мэтта.

— Ах, ты, большой глупыш! — продолжает напевать наш Энгельберт.[70] — Ну что ты, зайди, выпьем по чашечке чая! Тебе сразу станет гораздо лучше!

— Возможно, Тони тоже подойдет, чуть позже, — добавляю я.

Крис смотрит на меня волком.

— Каплю обезжиренного. И без сахара.

Когда я приношу чай и красное вино в гостиную, Крис сидит, забившись в угол дивана: его бледные руки крепко зажаты между ног, как у стыдливой девственницы. Мэтт буквально нависает над ним.

— Вот я ему и говорю: «Мой дорогой, он же член семьи и прекрасно знает, как вилять задницей!»

Мэтт оглушительно хохочет над своей, вероятно пошленькой, шуточкой. Крис сухо кивает, а затем вдруг вскакивает с дивана, хватаясь за свой мобильник.

— Мне надо срочно позвонить. Черт, тут не ловит. Я выйду на улицу.

И сломя голову выскакивает из квартиры. Мы с Мэттом чуть не задыхаемся от смеха.

— Я люблю тебя, — говорю я. — Черт, как же я тебя люблю!

Мэтт шикает в сторону входной двери.

— Терпеть не могу грубиянов и скандалистов. Мудак хренов! Жаль, что я его тогда еще не оценил! Ну, слава богу, сегодня я здесь, чтобы оценить Энди! Итак, vite![71] Давай, рассказывай. Он здесь? Ну, пожалуйста, скажи, что он здесь!

Я объясняю, что никакого Энди в моей жизни не будет. И объясняю — почему. Я держусь нормально, пока не дохожу до того места, где Бабс, хлопнув дверью, выскакивает из квартиры. Тут мой подбородок начинает дрожать. Не могу поверить, что она ушла из моей жизни навсегда. Отхлебываю приличный глоток вина, чтобы погасить боль. Метод вроде бы срабатывает. Мэтт глядит на меня — и вдруг хлопает себя по лбу.

— Если и есть на свете человек, про которого можно сказать: «он способен сварить кашу из топора», то это ты, Наталия.

— Ужасно ироническое замечание, — говорю я. Задумавшись еще на мгновение над смыслом его слов, я начинаю хихикать (к этому времени в каждом из нас уже по два бокала красного, а мне и после одного-то все вокруг начинает казаться ужасно забавным).

— Эй! Есть кто дома? У вас дверь нараспашку!

— Белли! — в голос кричим мы оба.

Я бросаюсь к двери. Падди вразвалочку топочет следом.

— Да, это я, — широко улыбается она, посылая нам воздушные поцелуи. — Там какой-то тип болтается под домом. По-моему, чем-то ужасно расстроенный.

— А большинство типов, которые болтаются под моим домом, выглядят чем-то ужасно расстроенными, — говорю я.

Мы осыпаем друг дружку пулеметными очередями смеха.

— Классная стрижка. Он кто?

— Один из моих бывших. Пришел требовать возмездия.

— Почему бы тебе самой не спросить его, а, Бел? Может, он уже хочет войти? — добавляет Мэтт. — Его зовут Криспиан. Он немного угрюмый, но это лишь оттого, что он страшно стесняется. Частная школа как никак. Только для мальчиков и все такое. Не привык к дамам.

Глаза Белинды расширяются.

— Обожаю шикарных мужчин, — восклицает она и спешит на улицу.

— Бедный Крис, — вздыхает Мэтт. — Веселье-то еще только начинается. Ого! Бел, похоже, прочесывала магазины?

К настоящему моменту наши центры самоконтроля уже как следует залиты алкоголем, что позволяет нам без зазрения совести начать рыться в сумке Бел.

– «Выскочка-Пират»! — восторженно кричит Мэтт, вынимая яркую цветную коробку. — Какая она все-таки умница! Купила нам игрушечку! Теперь будет во что поиграться!

Я морщу нос.

— Мэтт, тут написано: «для детей от 4 лет и старше». Я думаю, она, скорее всего, купила это для племянницы или племянника.

— Чушь! Дети не в состоянии оценить всю прелесть таких вещей. И вообще, главное не физический возраст, а умственное развитие.

Когда возвращаются Белинда с Крисом, мы с Мэттом вовсю поглощены пятым раундом «Выскочки-Пирата». (Эта игра требует хитрости и стратегического мышления. Игроки по очереди тыкают красными, голубыми, зелеными и желтыми сабельками в круглые, как бочонок, бока Выскочки-Пирата до тех пор, пока кто-то случайно его не заколет. При этом голова Пирата подскакивает вверх и отваливается. Счет 2:3, в мою пользу.)

— Это все он! — пищу я. — Он открыл коробку!

— Ой, ну ты ж меня знаешь: я просто сам не свой до красных коробочек, — вкрадчиво мурлычет Мэтт, исключительно для Криса.

Бел, вся раскрасневшаяся от волнения, лишь мельком взглядывает на коробку.

— Ну же, ну, Криспиан, — журчит она, — ты говорил, что в школе, да, в школе, ты курил травку, да? Чтобы ловить кайф с девчонками и все такое? И как, ну как им? Что они говорили? Ну же, расскажи! Это потрясающе!

У Криса такой вид, будто он вот-вот разревется. О степени его возбуждения говорит тот факт, что, когда появляется Энди, он, кажется, ужасно этому рад.

— Ага! Наш восхитительный Андреас! — громко кудахчет Мэтт, который (поправьте меня, если я ошибаюсь) виделся с Энди всего один раз, да и то в течение одной минуты.

Падди тут же принимается изучать ботинки Энди, радостно виляя хвостом.

Оценив новоприбывшего на предмет возможной принадлежности к джентльменам, Белинда приходит к благоприятному заключению.

Единственный, кто не захлебывается от восторга, — это я.

— Привет, — говорю я неловко.

— Привет, — отвечает Энди. Он переводит взгляд с меня на Криса, затем — снова на меня, и хмурится. Мэтт отслеживает эту молчаливую пантомиму и, размахивая желтой сабелькой от «Выскочки-Пирата» в сторону Криса, громко кричит:

— Криспиан вернулся, чтобы отомстить. Судя по всему, он считает, что длинные космы его ужасно украшали. Хотя лично мое мнение: эта его новая, настоящая мужская прическа — это что-то суперсексуальное! Но попробуй-ка, скажи ему об этом! В общем, все было ужасно драматично. Падди, ну-ка, слезь — никто не собирается с тобой за руку здороваться! Ой, как мило, смотрите, он привел с собой своего маленького дружка!