Пётр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. Текст, перевод, комментарий - Петр из Дусбурга

захотел, чтобы его спасли, но тут же, предлагая себя в добром исповедании жертвой Богу, был привязан к своему коню и сожжен. Заметь, что после тот же Генрих и многие другие клятвенно утверждали, что, когда этот горожанин, сожженный на коне, испустил дух, они увидели, что из уст его вылетел белоснежный голубь.

92. О предсказании этой битвы

Была в пределах Алемании в одном монастыре некая святой жизни женщина, которая, услышав, как множество демонов с великим шумом и гамом врываются в ее келью, заклиная их, спросила, куда они мчатся. Они сказали: «В Пруссию. Там завтра будет великая битва». Она ответила: «Когда вернетесь, расскажите мне, что там произошло». Они, вернувшись, сказали, что христиане потерпели поражение и что души всех полегших там обрели спасение, кроме трех, участвовавших в этой битве не из благочестия, но ради испытания своей рыцарской доблести.

93. О гибели многих пилигримов

В том же году граф фон Барбиг334 пришел в Пруссию со множеством рыцарей и вошел в землю Самбию. После ее разорения самбы, собравшись вместе, напали на него в день святой девы Агнесы335, и, тяжело ранив его, одни обратились в бегство, другие были взяты в плен или убиты.

94. О разорении замка Хейльсберг

Вскоре после пруссы с тремя войсками и тремя камнеметами и прочими военными устройствами осадили замок епископа Вармийского Хейльсберг. Голод вынудил осажденных в ней съесть двести пятьдесят лошадей вместе с кожей. Наконец, совершенно лишившись припасов, они, оставив замок, незаметно ушли в град Эльбингский, где всех двенадцать прусских заложников, которых вели с собой, они ослепили и отпустили их к их сородичам.

95. Об осаде замков Кёнигсберг, Крейцбург и Бартенштейн

А дети Белиала336, видя, что все идет по воле их, замыслили и обговорили подлое дело. Против народа Твоего [, Господи,] составили коварный умысел, и совещаются против хранимых Тобою. Сказали: «Пойдем и истребим их из народов, чтобы не вспоминалось более имя Израиля»337. А сошлись они, чтобы полностью уничтожить народ Божий, и осадили замки Кёнигсберг, Крейцбург и Бартенштейн. Вокруг каждого из них они соорудили три прочных укрепления, обнесенных валом, со многими оруженосцами, людьми ратными и закаленными в битвах, совершенно отрезав осажденных от внешнего мира. Ведь не хватит слов, чтобы досконально поведать, сколько штурмов, сколько опасностей, сколько голода, сколько невыносимых лишений испытали осажденные братья и прочие люди в упомянутых замках. Ведь после того, как у них больше не осталось овец и быков, свиней и коров и лошадей, они были вынуждены есть кожи их; безвыходное положение принудило их к этому. И такими жесткими были кожи, эта непривычная еда, что многие братья и прочие лишились зубов.

96. О брате Хельмерике, магистре земли Прусской. 1262

Брат Хельмерик, шестой магистр земли Прусской338, возглавлял орден три года и погребен в Кульмской церкви. В то время маршалом земли Прусской был брат Дитрих339, человек, закаленный в битвах и христолюбивый.

97. О разорении замка Резель

Узнав, что замки Кёнигсберг, Крейцбург и Бартенштейн осаждены пруссами, братья из замка Резель очень испугались и, проведя многие советы и разные переговоры, они, спалив замок дотла, тайными путями ушли в пущу.

98. О победоносном сражении, в котором графы из Юлиха и Марки убили три тысячи самбов

Потрясенные всеми этими волнениями, братья и христиане земли Прусской, уже на грани гибели, смутившись духом, плакали горьким плачем340, доколе не стало в них силы плакать341, и не могли уже утешить друг друга, ибо боялись навлечь на себя еще больший гнев Божий. Уже два года сражались они и всегда терпели поражение, а враги веры торжествовали победу. Вот почему со смиренной и смятенной душой, воззрев на небо, они со слезами воззвали к Господу о помощи, и Он внял им. Ибо Он послал графа из Юлиха342 и графа Энгельберта из Марки343 с великой силой рыцарей, которые в год от Рождества Христова 1262-й, в канун дня святого Винцентия344, под вечер пришли в замок Кёнигсберг. И они собирались в тот же день взять укрепления самбов, осаждавших Кёнигсберг, но братья отсоветовали, ибо оставались считаные дни до столь славной битвы. Наутро, когда войско христиан готово было начать штурм укреплений, в них не осталось ни одного самба: они ушли, покинув укрепления, и преградили путь пилигримам. Встревоженный этим, граф Юлихский отступил со своим войском, не зная, есть ли засады на его пути. Для этого по совету братьев он выслал вперед гонцов, которые расследовали пролегавшие пути; один из них, а именно Стантеко345, натолкнувшись на стражу самбов, вернулся тяжело раненный и обнаженным и обагренным кровью мечом указал на засаду. Вот почему пилигримы приготовились к битве, а граф из Марки верхом, прочие пешими обрушились мощным ударом, так что, хранимые божественной силой, они торжествовали над врагами; одних они сразили мечом, другие обратились в бегство, третьи отошли в деревню, некогда называвшуюся Калиге, а ныне называемую Склуниен346, откуда их изгнали с большим трудом. Ведь пришлось призвать всех братьев и их оруженосцев из Кёнигсберга. Они храбро напали на них и после долгой битвы, в которой с обеих сторон многие были ранены и убиты, всех уничтожили. Итак, по воле Божьей было убито более трех тысяч самбов и прочих пруссов в тот же день, что и год тому назад, когда произошла битва при Покарвисе.

99. О предсказании этой победы

Это побоище самбов предсказал один прусс и с такой уверенностью утверждал, что оно будет, что слышали, будто он, поклявшись своей головой, говорил братьям из Кёнигсберга, я не знаю, по чьему внушению: «В день святого Викентия самбы погибнут». Но когда в тот день войско пилигримов ушло, его упрекнули во лжи, но он, все еще упорствуя на своем утверждении, сказал: «Все равно, сегодня самбы погибнут, или земля разверзнется и, словно Дафана и Авирона347, поглотит их живыми». И как он предсказал, так и вышло.

100. О правоверных самбах, присоединившихся к братьям из Кёнигсберга

И все же поражение это не придало самбам ума вернуться в лоно Святой Матери Церкви, но, гордо подняв головы, они вознегодовали против бича Господня и вызвали братьев на жесточайшую битву; не было среди них лишь немногих мужей знатного рода и нобилей, которые, покинув отчий дом, один за другим пришли в