Пётр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. Текст, перевод, комментарий - Петр из Дусбурга

встретил в широком поле множество рыцарей, собравшихся на ристалище, один из которых, уже верхом и во всеоружии, приказал бросить вызов, не отважится ли кто вступить с ним в единоборство за коня и оружие и любовь своей девушки. Услышав это, брат Герман, уповая на Деву Марию, которой обещал служить, приблизился к нему и одним ударом сбросил его на землю, а коня и оружие отдал нищим.

81. Снова о нем же

С этим братом Германом, уже проявившим себя в ордене и чудесным образом идущим от добродетели к добродетели, Пресвятая Дева Мария не раз сокровенно разговаривала наедине, и случилось как-то раз, что Пресвятая Дева явилась ему с опечаленным лицом. Когда он учтиво спросил о причине печали, она ответила: «Опечалило меня то, что любезные дети мои, твои братья дома Тевтонского, некогда говорили за вечерней трапезой только о Сыне моем и обо мне и о деяниях святых; ныне они говорят только о деяниях королей и правителей и мирской тщете, так что они почти никогда не читают о Сыне моем и обо мне и о жизни святых»304.

82. О брате Хартманне, магистре Пруссии

Брат Хартманн фон Грунбах305, пятый магистр земли Прусской, возглавлял орден три года. Он недаром носил свое имя, ибо нрава был весьма сурового. Хартманн означает «суровый человек». Называли его Ватмал, как назывался введенный им шерстяной плащ, предмет одежды братьев. Он также повелел сжечь в Эльбинге на глазах у множества людей двух братьев ордена своего, вступивших в заговор с пруссами во время вероотступничества после сражения в Куронии, о чем будет сказано ниже. Владыка папа306 был так потрясен этим деянием, что повелел самого магистра отстранить от его обязанностей и подвергнуть годичному покаянию его и всех тех, по чьему совету это совершилось.

83. О сооружении замка на горе Святого Георгия в Карсовии

В то время магистром Ливонии был назначен брат Бурхард фон Хорнхаузен, бывший ранее магистром земли Прусской. Поскольку он досконально знал обе земли и, будучи человеком общительным, приобрел расположение к себе в глазах всех307, то повелел при равных затратах сил и средств братьев из Ливонии и Пруссии соорудить в год от Рождества Христова 1259-й замок в земле Карсовии308, на горе Святого Георгия309, что было тогда крайне необходимо для упрочения веры христианской. Когда он был построен, для охраны упомянутого замка были оставлены благочестивые люди, отменные воины, братья и оруженосцы из Пруссии и Ливонии.

84. О сражении в земле Куронии, где пали сто пятьдесят братьев и множество народа христианского

В год от Рождества Христова 1260-й братья из Ливонии и Пруссии собрались с сильными войсками, чтобы доставить провизию братьям из замка Святого Георгия, и, когда они приблизились к этому замку, прибыл гонец и сказал, что четыре тысячи литвинов разоряют некую часть земли Куронии огнем и мечом и проливают кровь многих христиан и увели в плен женщин и детей, захватив множество прочей добычи. Узнав об этом, братья и все войско приготовились к сражению, чтобы освободить из рук неприятеля души, искупленные кровью Христа. Тогда брат Генрих Маршал спросил у нобиля из Помезании по имени Матто, сына Пиппина, каким образом следует им напасть на врагов, и тот сказал: «Давайте оставим коней наших подальше от нас, чтобы не было у нас соблазна вернуться к ним, и подойдем к ним пешими, и так народ, лишенный помощи коней, останется в битве, а иначе, несомненно, обратится в бегство». Его совету воспротивились рыцари короля Дании310 из Ревеля и многие другие, утверждая, что из-за тяжести доспехов они не смогут выдержать сражение без коней. Потом пришли курши, смиренно прося вернуть им женщин и малых детей, если Бог пошлет христианам победу. Хотя братья были вполне склонны удовлетворить их просьбы, но простолюдины прусские и ливонские воспротивились, заявляя, что поступят с пленными их по обычаю, до сих пор соблюдаемому в войне. Поэтому курши затаили такую злобу против веры и массы правоверных, что, когда братья начали сражаться с литвинами, они, словно вероотступники, обрушились на христиан с тыла, и поскольку литвины сражались впереди, а курши сзади, то почти весь народ обеих земель, бросив там братьев с их правоверными, ушел. С тех пор некоторые нобили из Пруссии преданно присоединились к братьям; один из них, самб Склодо311 из Кведенова312, отец Налуба313, созвав своих сородичей и друзей, сказал: «Ныне воскресите в памяти красоту одежд, не раз дарованных вам братьями, и пусть в память об их цвете одежда тела вашего обагрится кровью ран, а в память о сладости меда или браги, не раз принимаемых вами из рук их, испейте ныне горечь зловещей смерти, исповедуя истинную веру вечной Троицы». После этого они мужественно вышли на битву и сражались, словно новые Маккавеи, и свершилась там великая битва, и многие пали с каждой стороны. Наконец, после долгого единоборства, шедшего между ними, братья, по воле Господа, потерпели поражение, ибо вся сила войска их была подорвана бегством пехоты, и пали в этом сражении в день святой Маргариты314 в земле Куршской, в поле близ реки Дурбин, магистр Ливонии брат Бурхард и маршал Пруссии брат Генрих Ботель, а с ними сто пятьдесят братьев, а из народа Божьего такое множество, что о количестве их я не слышал. После этого побоища враги погнались за бегущими людьми, ставшими настолько трусливыми, что три или четыре неприятеля убивали сто христиан или они в великой робости бежали. Вот как усилились враги наши множеством военной добычи, коней и оружия, награбленных у стольких тысяч убитых, и ныне торжествуют в силе своей. Истощи же, Господи, силу их и рассей их, дабы знали они, что не кто иной сражается за нас, как Ты, Господь наш.

85. О предсказании этого сражения

Когда брат Герман по прозвищу Сарацин должен был выйти из замка Кёнигсберг с другими братьями на упомянутую битву в Куронии, явилась ему Пресвятая Дева Мария и сказала: «Герман, приглашаю тебя на пир Сына моего». Вот почему брат Герман, уходя, сказал некоторым братьям: «Прощайте, отныне вы меня не увидите, ибо Дева, Матерь Божия, пригласила меня к вечной радости».

86. К этому же

Была в пределах Алемании в одном монастыре благочестивая женщина, приходившаяся сестрой брату Конраду фон Фейхтвангену315, ставшему после верховным магистром дома Тевтонского; Господь явил ей