Постижение России; Опыт историософского анализа - Н Козин

Итак, феномен России ХХ века парадоксален, и истоки этой парадоксальности не только и не столько в самой России, сколько в сложившейся исторической практике ее преодоления как России: в преступном навязывании ей на протяжении всего ХХ столетия вместо логики цивилизационной модернизации логики цивилизационного переворота и связанного с ним цивилизационного раскола России на национальную и вненациональную Россию. Логика парадоксальности России ХХ века элементарна - это логика слома основ цивилизационной идентичности России, попытка продолжить ее историю на иных, вненациональных, не русско-российских цивилизационных основах.

Чем дальше от национальных начал России, от сложившихся основ локальности ее национальной цивилизации, тем дальше от сложившихся исторических реальностей, самой возможности жить реальностями истории, тем больше всякий акт исторического творчества превращается в парадоксальный, порождающий парадоксы, в которых национальная история умирает как национальная и на этой основе как история. В этих процессах Россия рискует нечто большим, чем только основательно заблудиться в истории, она рискует уже самой своей историей, тем, чтобы просто быть - и Россией, и в истории.

4. РОССИЯ В ПЛЕНУ ЛОГИКИ

ЦИВИЛИЗАЦИОННЫХ ПОТРЯСЕНИЙ

Коммунистический проект цивилизационного переустройства человеческого общества, который начал осуществляться в России после Октября 1917-го, можно отнести к самому грандиозному, величественному и одновременно с этим самому трагическому эксперименту в истории человечества. Впервые человек предпринял попытку взять собственную историю в свои собственные руки, превратить ее из процесса стихийного в составную часть процесса своей сознательной деятельности, в объективированный результат силы знаний, человеческого разума. Человек бросил воистину прометеевский вызов собственной истории, дерзнул встать вровень с ее объективной логикой, больше того, сделать ее средством собственного саморазвития. Впервые не человек должен был стать средством для истории, а история средством саморазвития самого человека. И это действительно может обрести реальность, если человек сможет взять условия собственного существования в свои собственные руки, превратить их из просто условий существования в условия собственного саморазвития.

Впервые историческое творчество было сконцентрировано на достижении социального освобождения человека и, соответственно, социальной справедливости как на главных целях формационного исторического развития и в масштабах, соизмеримых с изменением самого типа истории и исторического развития. Речь шла о решении загадки всей мировой истории, о переходе от предыстории к подлинной истории, в которой коммунизм "есть действительное разрешение противоречия между человеком и природой, человеком и человеком, подлинное разрешение спора между существованием и сущностью, между опредмечиванием и самоутверждением, между свободой и необходимостью, между индивидом и родом"40. И главное, впервые все это должно было стать реальностью на базе радикальнейшего, не имевшего аналогов во всей мировой истории цивилизационного переворота, на базе строительства основ новой общечеловеческой цивилизации. Принципами этого строительства должны были стать принципы коммунизма. Именно на их основе, с одной стороны, должно было преодолеваться локальное многообразие цивилизаций, а с другой происходить их интеграция на единых принципах коммунизма, которые - суть высшие и конечные принципы цивилизационного объединения человечества и его подлинно человеческого бытия в истории.

Но в том-то и трагизм истории ХХ века, что эти принципы, как уже отмечалось, строго говоря, не являются цивилизационными. Они не вырастают непосредственно из цивилизационной исторической реальности и поэтому, в свою очередь, не могут стать основами новой цивилизационной исторической реальности. Это не значит, что они вообще не имеют никакого отношения к цивилизационной исторической реальности. В истории вообще нет ничего, что так или иначе, но не имело бы отношения к ней, не было бы выражением цивилизационных основ истории. Они абсолютно вездесущи, адаптируя к себе и под себя любые изменения в истории, насыщая их своей спецификой, превращая их в изменения определенной истории определенной цивилизации.

Отметим и другое, между формационной исторической реальностью и цивилизационной складываются отношения соответствия: исторический процесс как формационный, как процесс смены общественно-экономических формаций возможен лишь на базе определенных цивилизационных основ истории, в частности, лишь в процессе их исторической модернизации, такого изменения духовных основ истории в основах человеческой души, которое способно стать базой для освоения новых формационных качеств общества. Так было с любой формацией и, в частности, с капитализмом, который не может возникнуть на любых, произвольных духовных основах истории в основах человеческой души, а лишь на тех, которые соответствуют формационным качествам капитализма в экономике, социальности, политике, допускающих саму их реальность, больше того, порождающих ее в основах своей души.

Там, где история не имеет таких основ, она, не переставая быть, перестает быть историей определенных формационных качеств общества. Все, что хочет просто быть в истории и, следовательно, самой историей, должно иметь духовные основания своего бытия в истории в основах человеческой души. Они оказываются альфой и омегой всякого бытия в истории, которое становится таковым, если находит основы своего бытия в основах человеческой души. В этом смысле социально-экономические принципы коммунизма не составляют никакого исключения. Их реальность в истории возможна лишь постольку, поскольку не противоречит цивилизационным основам общества, подготовлена саморазвитием духовных основ истории в основах человеческой души.

Исходя из принципа цивилизационно-формационного соответствия в истории, можно заключить, что принципы коммунизма являются цивилизационными лишь в той мере, в какой являются формационной формой бытия цивилизации. И не более того, так как принципы коммунизма - принципы по преимуществу формационные, вырастающие из саморазвития формационной исторической реальности и нацеленные на ее изменение как формационной, на самое принципиальное изменение отношений собственности и власти, но не самого генетического кода истории, духовных основ истории в основах человеческой души. И вот почему.

В них полностью игнорируется локальное многообразие воплощения цивилизационной исторической реальности в национальном многообразии архетипов социальности, культуры, духовности, в самом способе их проживания в истории. И это закономерно, так как коммунизм стремится объединить людей поверх их национальных и цивилизационных спецификаций. Для него они та и, по большей части, несущественная помеха в бытии людей, за которой скрываются их действительные и куда более фундаментальные социально-экономические различия. А потому преодолейте то, что отчуждает людей от собственности и власти, что отличает их друг от друга в этом измерении бытия, и вы создадите достаточные условия для любых объединительных процессов в истории, снимите главное препятствие на пути всеобщего братства всех людей. Но история оказалась сложнее и противоречивее, чем наши представления о ней. ХХ век выявил, что на пути всеобщего братства всех людей лежат не только формационные различия, но и куда более глубокие и фундаментальные - цивилизационные, уходящие своими корнями в духовные основы истории в основах человеческой души, в систему архетипов социальности, культуры, духовности, сам способ их объективации в истории - генетический код истории.

Таким образом, принципами коммунизма игнорируется сам генетический код истории, который, если и обладает реальностью в истории, то только через формы реальности своего локального воплощения. Поэтому тот, кто игнорирует национально-локальное воплощение генетического кода истории, тот игнорирует реальность самого генетического кода истории. Вслед за этим это означает, что принципами коммунизма никак на отражается специфика субъектной основы цивилизационной исторической реальности, и прежде всего тот факт, что носителем генетического кода истории являются не классы, а этнокультурные общности людей. И, следовательно, локальные цивилизации создаются не классами, а иным, этнокультурным субъектом истории, а потому есть результат не классовой борьбы, а исторического творчества куда более фундаментального субъекта истории, в современной истории - современными нациями.

В итоге все это означает, что принципы коммунизма не считаются с самой цивилизационной логикой истории и есть попытка средствами формационного исторического развития радикально изменить саму цивилизационную историческую реальность, в частности, создать общечеловеческую, объединив людей только на основе идей социальной справедливости и социального освобождения человека. Но, во-первых, социальная справедливость, поиск и достижение ее в истории, это еще не основание для слома основ цивилизационной и национальной идентичности. Она не может достигаться посредством преодоления локально цивилизационного многообразия человечества. А во-вторых, нельзя цивилизационно объединить человечество только идеей социальной справедливости. Для такого объединения это недостаточные основания. Нельзя объединить человечество, опираясь пусть на самые достойные и прекрасные, но все-таки формационные принципы. Они не обладают цивилизационно объединительным потенциалом. Ими можно объединить людей формационно - социально, экономически, политически, но не цивилизационно, не на уровне архетипов социальности, культуры, духовности, не на уровне духовных оснований истории в основах человеческой души. Этим одна локальная цивилизация вечно будет отличаться от другой, по крайней мере, до тех пор, пока будут существовать как цивилизации.