Имя ей Хель - Елена Анатольевна Кондрацкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Даже не думай! Нет! Ты обещал! Ты говорил, что я смогу уйти, что ты защитишь меня!
В глазах Хоука отразилась тень моей собственной боли. Он гладил мои плечи, хмурился и никак не находил слова. А я всё продолжала твердить, что он обещал увести меня. Я была так напугана, что почти верила: если повторить свои слова достаточное количество раз, всё наладится и проблема исчезнет сама собой. Я не хотела возвращаться в Гильдию. Я не хотела расставаться с Хоуком.
– Пожалуйста, прости меня, – тихо сказал Хоук.
– Простить?! Ты бросаешь меня! – Я оттолкнула его руки, вырвала из броши веточку незабудок швырнула ему в лицо. – Я рассказывала тебе про Гильдию! Про то, как меня мучили! Ты не можешь отправить меня назад! – Тяжело дыша, я бросилась к сумкам, вытащила оттуда подаренную книгу и тоже швырнула в Хоука. – Забирай! И убирайся! Ты мне не нужен! Проваливай в своё волшебное королевство! А в Гильдию я не вернусь! Сама о себе позабочусь, лучше буду всю жизнь скрываться и помру от рук убийцы, чем вернусь туда!
– Хель…
– Заткнись! Не смей даже говорить со мной!
Он заключил меня в объятия, я попыталась оттолкнуть его, но он не выпускал. Глаза застилали слёзы, поэтому я толком не видела его лица.
– Отпусти! Отпусти, тебе говорят!
Хоук не отпускал.
– Больше всего на свете я хочу спасти тебя, поэтому, пожалуйста, не ненавидь меня слишком сильно, – прошептал он, касаясь губами моего уха. – Обещаю, больно не будет…
– Нет! Не смей! Не прикасайся ко мне!
Я схватила его запястья, чтобы не позволить творить магию, но он вдруг накрыл мои губы своими. Я замерла от неожиданности, а потом почувствовала, как по венам растекается тонкий, холодный ручеёк его магии, оплетает сердце и разум невесомым весенним ветерком и согревает первыми, робкими лучами солнца.
– Проклятые… фейри… – выдохнула я и потеряла сознание.
Глава 31
Мёртвое сердце
Меня буквально выдернуло из сна. Я не сразу поняла, где нахожусь и что происходит, но потом меня прошибло волной холодного пота, я упала с постели и чудом успела вытянуть из-под кровати ночную вазу, прежде чем меня вырвало. За первой волной последовала вторая, а за ней – третья. Я корчилась над вазой, и меня снова и снова рвало фейской пылью. Тело захватила невыносимая слабость, дышать получалось с трудом, зубы стучали, а суставы выворачивало. Я нащупала на прикроватном столике кувшин с водой, залпом выпила половину и сунула два пальца в рот, чтобы избавиться от мерзости, захватившей моё тело. То же самое проделала и со второй половиной воды. Комнату заполнил приторный медовый запах. Я отползла от вазы, но встать всё ещё не могла. Меня трясло и корчило.
Я растянулась на холодном полу, глядя в потолок. Сорочка насквозь промокла, волосы налипли на лицо, по которому градом катился пот. Воспоминания о прошедшей ночи медленно и нехотя возвращались. Сколько пыли Сван мне скормил? Он не слезал с меня почти до самого утра. Я делала всё, что он просил, стонала его имя и просила не останавливаться, просила ублажать меня, ублажала себя сама и просила его смотреть, а потом молила дать ещё пыли. Этой ночью я позволила ему делать со мной всё, что он хотел, и даже больше. Я перевернулась на бок и меня снова вырвало. Я слышала его голос, шепчущий мне на ухо пошлости, всё ещё чувствовала Свана у себя между ног. Меня трясло от слабости и от нарастающего гнева. Ублюдок.
Злость придала мне сил. Я встала и, держась за стену, нетвёрдой походкой потащила себя в ванную. Выпила воды из кувшина для умывания и почувствовала себя немного легче. В голове прояснилось, тошнота улеглась. Я умылась, взглянула на себя в зеркало и испугалась. На серовато-белом лице ярко выделялись тёмные тени под глазами. Дрожащими руками я вытерла лицо, стянула провонявшую потом, Сваном и фейской пылью ночную сорочку и забралась в ванну. Какое-то время просто лежала на холодном каменном дне, но потом всё же нашла в себе силы дотянуться до колокольчика и позвонить.
Горячая вода сняла боль в теле и почти привела меня в чувство. Ногам возвращалась чувствительность и подвижность. Выбравшись из ванны, я на всякий случай ещё раз промыла желудок. Оделась и вышла из комнаты.
Я молотила в дверь комнаты Свана, но никто не открывал. Мимо попыталась проскользнуть серенькая служанка, но я схватила её за локоть.
– Где он?!
Она вскрикнула, вжала голову в плечи и пискнула:
– Ушёл в сад.
Я выпустила служанку и помчалась в указанном направлении.
Сван собирал в корзину белые розы с куста, вдвое выше его роста. Услышав мои шаги, он обернулся и встретил меня радостной улыбкой.
– Хель, как…
Я с размаху ударила его по лицу. Корзинка с цветами упала на землю, Сван почти завалился в розовый куст, но устоял. Схватился за щёку, кривясь от боли.
– С ума сошла?!
– Ещё раз хоть пальцем ко мне прикоснёшься, я всажу тебе в сердце нож!
Сван замер, глядя на меня растерянно и испуганно.
– Хель, что случилось?
– Что случилось?! – Я схватила его за грудки. – Ты опоил меня фейской пылью и трахал в своё удовольствие! И теперь спрашиваешь, что случилось?!
Лицо Свана вытянулось ещё сильнее, по скуле стремительно расползалось красное пятно. Он вырвался из моих ещё слабых пальцев.
– Ты же была не против! Сама просила меня, а теперь я получаю за то, что делал то, что хотела ты?
– Я не знала, что ты сидишь на этой дряни, когда ты полез своим поганым языком мне в рот!
– По-моему, тебе нравилось.
Я замахнулась для нового удара, но Сван перехватил мою руку. Силы, которые подарил мне гнев, стремительно заканчивались, уступая слабости после проклятого дурмана.
– Не делай меня виноватым в том, чего сама хотела.
– Я не хотела!
– Разве? – Он притянул меня к себе и до боли сжал запястье. – Ты говорила вчера совсем другое, особенно, когда слизывала пыль с моего члена.
Я оттолкнула его, но вырваться не смогла. Ноги дрожали, сердце разогналось, а дыхание стало быстрым и надсадным. Меня снова затошнило.
– Впервые за всё время ты не пользовалась мной, Хель, ты хотела меня. По-настоящему. Ты думала обо мне, о том, чего хочу я, старалась угодить. И теперь говоришь, что я в чём-то виноват? В чём? В том, что
