Имя ей Хель - Елена Анатольевна Кондрацкая

направилась к тазу для умывания, налила воду из кувшина и плеснула в лицо. Поёжилась от холода.

– Твоя жизнь против моей, выбор очевиден, разве нет?

Я выпрямилась, ухватившись за края таза. Как же этот юнец раздражает!

– Я поняла, что он собирался с тобой делать. Это было… слишком. Особенно если учесть, что ты совсем ребёнок.

– Я не ребёнок!

– Но выглядишь-то как ребёнок! И такой же тупой! – Я обернулась, сунула руку в карман и швырнула на кровать рубиновые серьги. – Я не хотела, чтобы он сделал с тобой то же, что и с твоей сестрой, ясно?!

Хоук подобрал серьги и поднял на меня испуганный взгляд. Руки у него задрожали, и он прижал их к груди.

– Что он с ней сделал?

Я вытерла лицо полотенцем и на несколько мгновений спряталась за ним, чтобы собраться с мыслями.

– Ничего хорошего. – Я бросила полотенце на стул и спрятала взгляд. – От неё осталась только пара ушей с этими серёжками. – Потом зло посмотрела на Хоука. Он изо всех сил сдерживался, чтобы не заплакать. Ещё будет затирать мне, будто не ребёнок, ага, как же! Я вздохнула. – Извиняться за то, что делала свою работу, я не собираюсь. Золото тоже не верну. Твой волк ждёт в лесу за постоялым двором. На этом мы расходимся.

Я сдёрнула со спинки стула плащ. Хоук молча смотрел, как я собираюсь: надеваю сапоги, поправляю ножны.

– Куда ты пойдёшь? – спросил он, когда я направилась к двери.

– Куда-нибудь.

– Но ты сказала, что тебя будут искать. И убьют, если найдут.

– Постараюсь не попасться.

Он смотрел на меня так пристально, что я отпустила дверную ручку.

– Ну что ещё?

Хоук опустил взгляд на серьги.

– А если тебе не придётся убегать? Ты сохранила мою жизнь, а я сохраню твою.

Я фыркнула.

– Ну и как ты это сделаешь? Прости, но ты не выглядишь как рыцарь-защитник.

– Я не рыцарь. Я принц, сын Верховного Короля Пяти Дворов Моргота и Верховной Королевы Лиры и наследник престола. И я могу отвести тебя в своё королевство. Там Гильдия тебя не достанет.

Я недоверчиво прищурилась, хотя сердце невольно затрепетало. На мгновение передо мной замаячил выход. Я могла сбежать от Гильдии, от жизни убийцы, от ужасов, которые переживала почти каждый день с той ночи, как Варден привёл меня в свой дом. И этот выход мне предлагал щуплый мальчишка, назвавшийся принцем фейри. Это звучало слишком хорошо даже для сказки.

– И в чём подвох?

Хоук пожал плечами.

– Ни в чём. Я не осуждаю тебя за твою работу. Но, если ты хочешь уйти из Гильдии, я предлагаю выход. За то, что спасла меня, и… вернула то, что осталось от моей сестры, – для меня Астэр значила очень много. – Он замолчал, перебирая в пальцах рубины, а потом поднял на меня взгляд и тепло улыбнулся. – Королевство большое. Захочешь – останешься в моём замке, а не захочешь – пойдёшь куда-то ещё.

Я смотрела в его янтарные глаза, большие и искренние. Ещё никто никогда не смотрел на меня так… открыто. Особенно когда знал, кто я на самом деле. Я закрыла глаза на всё, что меня пугало и мучило, позволив сердцу потянуться к нему. В конце концов, я была всего лишь шестнадцатилетней девчонкой, которая ещё не успела потерять себя, которая ещё втайне надеялась, что сможет вырваться из мрака.

И я позволила себе поверить Хоуку.

– По рукам.

– Тебе очень идут рубины, – улыбнулась я, поглаживая его ухо. Тёплое, покрытое почти невидимым глазу пушком.

Хоук поёжился и засмеялся, перекатываясь по траве. Мы остановились на берегу реки, чтобы отдохнуть. Волк ушёл в лес на охоту, и мы его ждали, греясь на солнце. Мы уже две недели ехали на север, где, по словам Хоука, в горах прятались двери в королевство фейри. Хоук ещё не прошёл Преображение, а потому магия плохо его слушалась и скрывать чарами волка и нас вместе с ним он мог только на короткие промежутки времени, поэтому передвигаться приходилось осторожно, в основном ночью и по возможности избегать человеческих поселений. Но иногда мы выбирались в города и деревни по дороге, чтобы раздобыть еды или одежды.

Я перекатилась на живот, сгребла недоплетённый венок и сорвала одуванчик, чтобы добавить к общей композиции. Плести венки меня учил Хоук. Это оказалось сложнее, чем я думала, венок получался плешивый и не особо красивый. Головки одуванчиков смотрели в разные стороны, стебельки ломались. Хоуку то и дело приходилось помогать мне, чтобы венок выглядел хоть сколько-нибудь приличнее.

– На языке цветов одуванчики означают счастье, – сказала я, заполняя молчание и влетая в венок ещё один цветок.

– У человеческих цветов есть свой язык? – удивился Хоук. – Они умеют разговаривать?

– Нет, то есть не совсем, – я смутилась. Странные вопросы Хоука, который ничего не знал ни об Алтаруне, ни о людях, порой ставили меня в тупик. – Люди придумали для разных цветов разные значения, чтобы обходиться без слов.

Хоук озадаченно моргнул.

– Зачем обходиться без слов, если вы умеете говорить?

Действительно, зачем? Я начала злиться.

– Ну для того, чтобы… – я выдохнула, хмурясь и подбирая слова. – Ты не всегда можешь что-то сказать прямо, а так, подарил цветок и ничего говорить не надо, второй человек всё понял. Например, вот одуванчики. – Я нахлобучила готовый венок на голову Хоука. – Если бы я подарила их тебе, это бы значило, что я рядом с тобой счастлива.

Хоук удивлённо открыл рот и осторожно потрогал цветы на голове с таким видом, будто ему только что открылась великая истина двух миров. Мои щёки запылали, я шмыгнула носом, не понимая, чего именно смущаюсь – своих слов или реакции Хоука. Желая сбежать от этого чувства, я подскочила, скинула с ног обувь, одежду и побежала купаться, кажется впервые в жизни испытывая чувство, которое люди обычно называют наслаждением. Я даже не заметила, как за эти две недели начала улыбаться. Холодное течение защекотало ноги, но в жаркий день сложно было отыскать что-то приятнее.

– Эй! – Я обернулась. – Идём ко мне!

Хоук, наблюдавший за мной, смутился и отвернулся. Его лицо стало одного цвета с рубинами в ушах.

– Разве можно так легко раздеваться перед мужчиной?

Я приложила ладонь козырьком ко лбу и огляделась.

– Где?! Где мужчина?!

Хоук закатил глаза, а я расхохоталась.

– Да брось. Это просто тело. Мы в Гильдии с детства вместе ходили в баню, не разбираясь, мальчики там или девочки. Так что не стесняйся, тебя я голым