Имя ей Хель - Елена Анатольевна Кондрацкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Если Хоук не подпустит меня к себе, может, мне и не придётся его убивать?» – промелькнула робкая мысль, но я тут же её отбросила, злясь на себя. Я стала слишком мягкой, позволила себе обмануться его заботой, открыла ему себя больше, чем кому-либо в этой жизни. Он тоже показал мне больше положенного – свою слабость, боль и весь тот удушающий ураган эмоций, который вчера случайно прорвался ко мне по нашей нити и едва не свёл меня с ума. Я скользнула взглядом по его спине. Он испугался, поэтому решил провести черту. Страх – это хорошо, его можно убаюкать и снова стереть границу. Мне хотелось сделать это прямо сейчас – поговорить, обнять, успокоить, снова прикоснуться к нити, чтобы дать ему понять – всё хорошо. Но я стиснула поводья и мотнула головой, давя в себе этот неуместный порыв. Я сделаю это только и, если понадобится, для дела.
Хоук хотел как можно скорее вывести нас с земель Сынов Полумесяца. Весь день и всю ночь мы ехали, не останавливаясь для привалов, и я даже, к своему собственному удивлению, совершенно не устала, если не считать затёкшей от постоянного сидения задницы. Первая ночёвка случилась уже в лесу по ту сторону гор.
Я бросила хворост в выложенное Ран костровище. Эрренд молча чистил лошадей – я не слышала, чтобы за всю поездку он сказал кому-то хоть слово. Мора ушла к ручью за водой. Хоук то ли ушёл с ней, то ли просто куда-то запропастился.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Ран, а я не ответила, потому что не сразу поняла, что обращается она ко мне, а не к Эрренду. – Хель?
Я непонимающе на неё уставилась.
– Э, нормально. Если думаешь, что пара дней без отдыха – слишком сложно для меня, то можешь не беспокоиться.
Теперь уже Ран смотрела на меня с непониманием.
– Ладно, если не хочешь, можешь не рассказывать.
– О чём?
– О том, что случилось в шатре Его Величества. – За деланым равнодушием Ран пряталось плохо скрываемое любопытство. – Но не отвечать – твоё право.
Я нахмурилась. В другой раз поведение Ран меня бы взбесило, но сейчас мне самой нужно было узнать, к чему она клонит.
– Вы что-то слышали? – спросила я, но тут же поняла, что, наверно, не услышал бы мои вопли на Верховного Короля только глухой. – Не переживай, Его Величество, уже отчитал меня за неподобающее поведение.
Выражение лица Ран стало ещё более озадаченным.
– Ты же…
Из чащи показался Хоук, и Ран осеклась, спешно вернувшись к разжиганию костра. Ели молча, над огнём витали, смешиваясь с дымом, напряжение и уныние. Хоук за весь вечер ни разу на меня не взглянул, а потом и вовсе ушёл куда-то в лес. Стоило ему скрыться среди деревьев, Ран попыталась завести робкий разговор, но не встретила поддержки и быстро сникла. Хоук не вернулся и когда мы улеглись спать. Я отчего-то не могла сомкнуть глаз и всё смотрела в тёмную, непроглядную чащу, в которой он скрылся. Вздрагивала от возгласов совы и треска веток в глубине леса, а потом с удивлением обнаружила пробивающиеся сквозь деревья красные солнечные лучи. Хоук вернулся с рассветом.
О бессонной ночи я позже пожалела – следующие два дня мы двигались до замка без остановок. Удивительная сила, что поддерживала меня на протяжении всего пути, иссякла, когда мы въехали во двор замка. Спать захотелось так страшно, что я была готова лечь прямо на землю, но пришлось, как и подобает Тени, тащиться вслед за Хоуком на встречу с советниками.
Я стояла, подпирая плечом колонну, и бесстыдно дремала, слушая Хоука, который пересказывал всё, что стряслось с нами в походе. Его сдержанные интонации убаюкивали, и я почти заснула.
– Что предлагаете делать? – Грубый голос Аркена заставил меня подпрыгнуть.
Я быстро заморгала, пытаясь вернуть расплывшийся и покачивающийся зал в его прежние границы.
– Я провёл много дней за летописями, – спокойно ответил Олмун и зашуршал записями, – и узнал, что подобное уже случалось. Почти три тысячи лет назад Верховный Король не сумел раздобыть цветы Звёздного оленя. Две тысячи лет назад – погиб от неизвестной болезни Белый вепрь и его сердце стало непригодно для церемонии. В обоих случаях Верховный Король вместо недостающего ингредиента предлагал свою кровь.
– Если Хоук прольёт кровь, ритуал сработает? – с затаённой надеждой спросила Лирана, но Олмун покачал головой.
– И да и нет. Кровь – это жертва, извинения перед народом и дань земле. Король тем самым отдаёт часть своей силы королевству и своим подданным, чтобы обеспечить их процветание на будущий год, но не получает ничего взамен. Связь между ним и его землями не устанавливается или – если она уже была протянута – разрывается. И Король ждёт следующего года, чтобы повторить ритуал, как полагается.
– А вторая часть ритуала? – как бы невзначай спросила Лирана.
– Всё без изменений. Король выбирает наречённую и проводит с ней ночь. Но… – Он снова зашелестел записями. – Об этом вскользь было упомянуто только в одном случае, который… да, который случился две тысячи лет назад, если верить написанному, то в эту ночь наречённая, вернее, то была уже сотню лет как Верховная Королева, не получила часть силы Верховного Короля, как то полагается, потому что он уже отдал эту силу народу. Но… – Снова шелест. – Но на следующий год вроде всё прошло успешно, да… Да, всё прошло как полагается.
– Значит, всё хорошо, и мы проводим ритуал, как обычно, – с облегчением выдохнул Хоук. – Фейри не будут волноваться?
Олмун провёл пальцем по строкам:
– «И выпил Верховный Король из чаши и пролил остатки на землю. И наполнились земля его и народ его великой силой, что даровал им Верховный Король из собственного сердца, и возликовали подданные, пускаясь в неустанный пляс». В обоих случаях фейри не говорили о подмене, и в обоих случаях они чувствовали ту же силу, что и всегда. Так что, полагаю, с этой стороны всё должно пройти гладко.
– Замечательно! – Хоук хлопнул в ладоши, поднялся с места и потянулся. – Годик посижу без половины силы – невелика потеря. Тогда будем придерживаться этого плана. Начинайте подготовку.
После собрания Хоук сухо попрощался со мной и отправил отдыхать,
