Имя ей Хель - Елена Анатольевна Кондрацкая

выпрямилась и отвела назад левую ногу, одним ножом прикрыла грудь, вторым – живот.

– Даже не пытайся, – пробасил здоровяк. – Я перережу тебе глотку, а потом хорошенько трахну.

Вот это фантазии. Я согнула колени и постаралась расслабить руки. Посмотрим, кто кого трахнет. Он занёс молот и бросился на меня, норовя размозжить голову, я резко присела и прыгнула вперёд, ловко проскочила под ним, оставив один из ножей ровно между двух его массивных ног. Воин завопил и рухнул, точно подкошенный. Я вскочила ему на спину, схватила за единственное уцелевшее ухо и полоснула вторым ножом по горлу. Чтобы враг точно не исцелился – всадила лезвие в висок.

Не теряя времени, рванула к Эрренду и кошкой прыгнула на спину одному из его противников. Тот успел прикрыть горло, и я несколько раз ударила его в шею, надеясь перебить позвоночник. Он зарычал, опрокинулся на спину, надеясь меня придавить, но именно этого я и ждала. Спрыгнула, перекатилась, вскочила и трижды ударила его в грудь. Снова попыталась добраться до Эрренда, но тут над полем разнёсся громогласный голос Алдура:

– Довольно!

Битва застыла. Я почувствовала приближение невидимой силы, но слишком поздно. Мышцы свело судорогой, и я со стоном рухнула на колени. То же произошло и со всеми остальными, включая наших врагов. Птицы Ран камнями падали на землю, разбивались и обращались в пыль. Только Хоук и Алдур остались стоять друг напротив друга.

– Сразимся один на один, как и подобает королям, – сказал Алдур, не торопясь спешиваться.

Хоук сунул руки в карманы и пожал плечами.

– Позволь моим стражам уйти, и я весь твой.

Я огляделась: все были живы. Ран прижимала руку к животу и была вся в крови – проклятье! – ранена. Хоук прав, надо увести её и остальных, тогда ему не будет нужды сдерживать Тьму – сейчас он боялся потерять контроль и ненароком навредить нам.

– Они положили почти половину моих воинов, а ты просишь их отпустить?

– Именно поэтому ты и хочешь боя один на один, чтобы они не положили оставшуюся половину. Я предлагаю отличный способ её сохранить.

Алдур цыкнул и поймал взгляд Моры.

– Убирайтесь.

Хоук кивнул ей. И мы, не теряя времени, вскочили на коней. Эрренд втащил в седло едва живую Ран и сел позади неё. Пантера тоже была тут, жалась к ногам коня, готовая защищать своих хозяев.

– Мора, – окликнул Хоук и покосился на сумку, что всё это время висела у той за спиной – до прихода Алдура туда сложили бутыль с водой и цветок.

Мора в ответ коротко кивнула и ударила своего коня пятками. Мы помчались следом – в залитый красным солнцем лес. Неслись во весь опор, и, когда вырвались к реке, услышали, как чаща содрогнулась от полных ужаса воплей.

– Поворачивай! – вдруг закричала Мора. – Поворачивай, засада!

Прямо из реки на нас поднялась огромная волна, из которой выпрыгнули три всадника на водяных конях. Пантеру, которая неосмотрительно вырвалась вперёд, снесло водным потоком и утащило в реку. Я дёрнула поводья, надеясь уйти от взбесившейся стихии, но волна обрушилась и на меня, молотом выбив из седла. Я покатилась по земле и едва не угодила под объятые склизким илом копыта одного из водяных скакунов. Ран крикнула что-то, что я не сумела расслышать за шумом потока, и конь разлетелся тысячей брызг. Всадник обрушился на землю, но не упал, занёс меч, а я лишь успела закрыться ножом. Лезвие меча прошло по нему, и соскользнуло, впившись в землю рядом с моей шеей. А у меня загудели руки от силы удара. Воспользовавшись заминкой, я пнула воина в колено, и на него налетел Эрренд, сшиб с ног и покатился с ним по земле. Меч так и остался в земле. Воин подмял под себя Эрренда и занёс над ним кинжал. Я вскочила, боясь не успеть. Прыгнула и вбила свой нож воину в спину, и тот, застонав, повалился на Эрренда. Я огляделась. Ран сидела на земле, Мора прикрывала её и, тяжело дыша, глядела на двух мёртвых воинов у своих ног.

– Это всё? – спросила я, задыхаясь.

Мора кивнула.

Я спрятала нож и повернулась к Эрренду.

– Эй, хватит валяться, потом отдохнёшь.

Эрренд не ответил. Я бросила встревоженный взгляд на Мору и пинком спихнула мёртвого воина с его тела. На груди Эрренда расплывалось тёмное пятно.

– Проклятье.

Я присела и торопливо зажала рану.

– Эрренд? – послышался слабый голос Ран, который тут же взвился. – Эрренд!

– Всё хорошо, – бросила я, хотя под моими руками не билось сердце. Я знала, что кинжал попал точно в него, но всё равно зачем-то повторила: – Всё хорошо.

– Эрренд! – завопила Ран, бросаясь к нему, но Мора схватила её поперёк талии. – Что с ним?! Что с моим братом?!

– Не дёргайся, если не хочешь помереть, – гаркнула Мора. – Дай осмотреть твою рану.

Но Ран её не слышала, продолжая выкрикивать имя брата. Я продолжала зажимать рану на его груди, хотя от этого уже не было никакого толка. Эрренд был мёртв.

Из леса показался Хоук. Он тут же оказался возле меня, и я отрешённо отметила следы крови на его рубахе.

– Мора, сумку, – сухо скомандовал Хоук. И Мора бросила ему свою поклажу, не решаясь выпустить из рук рвущуюся и рыдающую Ран. Хоук быстрым движением выудил из сумки бутыль и откупорил крышку. Я перехватила его за запястье.

– Ты что творишь?

– Воскрешаю его. – Хоук попытался высвободить руку, но я сжала пальцы крепче, не веря своим ушам.

– С ума сошёл? Хочешь, чтобы всё это было зря?

Хоук поднял на меня тяжёлый, потемневший взгляд.

– Всё будет зря, если я дам ему умереть.

Оттолкнув мою ладонь, он одной рукой подхватил Эрренда под затылок, а второй влил в приоткрытые губы последний глоток воды из озера Жизни.

«Какого хрена ты творишь, Хоук?!» – хотела кричать я, но только молча наблюдала за его уверенными движениями. Он не сомневался. Ни единого мгновения этот проклятый феец не сомневался в том, что делает. Я злилась на него, но не могла ничего сказать вслух.

Рана на груди Эрренда начала затягиваться, а спустя десяток мгновений он шумно вдохнул и закашлялся. Ран закричала и обмякла на руках Мор.

– Что с ней? – спросил Хоук, помогая Эрренду сесть.

– Ранена, но жить будет. Ей нужен отдых.

– Возвращаемся в лагерь. – Хоук поставил Эрренда на ноги и закинул его руку себе на плечо.

– Это не опасно? – спросила я.

– Вряд ли в ближайшую пару часов кто-то ещё решит к нам сунуться. – Голос Хоука звучал сухо, а