Меня зовут Корокотта - Александр Васильевич Чернобровкин

на раскаленной сковороде. Никто даже не попытался сопротивляться. Все тупо ломанулись в обратную сторону, хотя те, кто шел в авангарде, могли бы спастись, если бы рванули вперед.

Как долго продолжалось избиение, точно не скажу. В бою время летит незаметно. В какой-то момент грохот камней стал громче человеческих воплей, а потом заглушил стоны. Орать уже было некому. Сотни две счастливчиков, успевших выскочить из засады, улепетывали по горной тропе на север, а остальные лежали в ущелье мертвыми или ранеными.

— Спускаемся! — приказал я.

Десяток сагиттариев переместился по верху склона к началу ущелья, чтобы подстраховать в случае, если вдруг случится чудо и уцелевшие веннонеты решат вернуться, дать бой. Остальные воины спустились вниз и принялись добивать врагов и собирать трофеи. Я проинструктировал, чтобы легкораненым сохраняли жизнь. Здесь, конечно, не Рим, пару тысяч сестерциев за молодого крепкого раба не заплатят, но две-три сотни можно получить. Сагиттарии так и поступали, а вот местные добивали всех подряд. У них личные счеты. Пленных и уцелевших мулов и ослов выводили к южному выходу из ущелья. Туда же доставляли и трофеи, раскладывая по разным кучам: отдельно оружие, щиты, доспехи, одежда…

На все это ушло в разы больше времени, чем длился бой. Уже начались вечерние сумерки, когда я разделил трофеи на две части, а жребий — серебряный сестерций, подкинутый вверх — определил, кому какая достанется. Шлем центуриона вручили мне сверх доли от добычи. Все видели, что его хозяина убил именно я, и как красиво это сделал.

После чего аборигены выменяли доставшихся нам мулов и ослов на доставшихся им рабов и металлическое оружие и доспехи с условием, что довезут на вьючных животных нашу часть добычи до Комума. Аборигенам нужнее скот, сагиттариям — металлы, занимающие меньше места. Был еще и психологический момент. Если продать мула, то деньги улетят тут же, а так будут загонять железяки по мере надобности. Рабы не нужны ни тем, ни другим. Земельные участки здесь у крестьян такие маленькие, что содержать дополнительного работника себе дороже.

Глава 64

Возвращение турмы сагиттариев, нагруженной добычей, произвело грандиозное впечатление на легионеров, включая обоих пасынков императора. После того, как были проданы оптом семнадцать пленников за пять тысяч сестерциев и добыча разделена, каждый ауксиларий стал богаче примерно на четыреста при годовом жалованье в семьсот пятьдесят. Вдобавок Тиберий Клавдий Нерон получил возможность доложить отчиму, что не зря ест хлеб, что вверенные ему легионы уничтожили более трех тысяч веннонетов, собиравшихся напасть на территорию Римской республики. Я сказал ему, что врагов было от двух до трех тысяч. Легат Августа пропретор (командир двух и более легионов) не поверил, послал своих людей, чтобы убедились в этом, пересчитали трупы. К тому времени многие тела уже были обгрызены и разорваны хищными зверями, обклеваны птицами. Посланные увидели, что убитых много. Бродить между воняющими останками и пересчитывать, уверен, не стали и по возвращению доложили, что более трех тысяч. О помощи крестьян мы скромно умолчали. В итоге получилось, что каждый сагиттарий завалил сотню веннонетов. Таким количеством уничтоженных в одном бою не мог похвастать ни один легионер. Многие за все двадцать лет службы не набирали столько. Так рождаются легенды.

Братья Клавдии впервые пригласили меня на ужин. Обычно они оттягивались в узком кругу своих четырех приближенных. Клиний здесь нет, пировали за низким деревянным столом, сидя на табуреточках, на которых лежали кожаные подушки, набитые конским волосом. Подавали нам рыбу, вареную и печеную, с разными соусами, включая гарум. Я сразу предупредил, чтобы мне эту вонючую гадость не подсовывали. Как ни странно, я не один был такой. Гней Сергий, смазливый патриций и при этом, как ни странно, не педик, тоже не переносил гарум. Вино подавали местное, белое и красное, настоянное на травах. Уже начинаю привыкать к нему. Пили из бронзовых кубков разной емкости, видимо, набранных из трофеев. Мне достался с вавилонским (геометрическим) барельефом на боках и подставке. Допиваешь вино, поднимаешь пустой кубок выше правого плеча — и стоящий сзади раб с глиняным кувшином наполняет его доверху.

Насытившись, Тиберий Клавдий Нерон задал вопрос, который не давал им покоя:

— Как тебе удалось убить столько врагов?

— В горах кто выше, тот и сильнее. Камней там много, и сталкивать их вниз легче, чем бросать вверх. Надо только выбрать место и дождаться, когда туда придут враги. Этим и занимался предыдущие пару месяцев, — объяснил я коротко.

— Мы думали, ты приехал сюда рыбачить и охотиться, — признался он.

— Если бы я принимал своих осведомителей в каструме или даже в городском трактире, об этом вскоре узнали бы наши враги. А так встретились на берегу озера два рыбака, перекинулись парой слов — кто на это обратит внимание⁈ — приврал я.

— Хитро, — согласился Децим Клавдий Друз, переставший ерничать, наблюдавший за мной ненавязчиво, но цепко, из-за чего напоминал бойцовского пса, которому пока не разрешают вцепиться в шею дворовой шавке. — Много денег на них потратил на осведомителей?

— Это не важно. Цезарь Август возместит с лихвой. Обычно он платит мне от пятидесяти до ста тысяч денариев, — сообщил я, не уточнив, что выплат было всего две.

Человека ценят по оплате. Даже для пасынков императора сумма была неслабая. А что уж говорить об их холуях⁈

— Пока веннонеты не очухались от потрясения, надо развить успех, добить племена, воины которых попали в засаду. Потребуется когорта легионеров, пара центурий ауксилариев-лучников и турм десять конницы, — предложил я.

— Могу выделить больше, сколько скажешь, — предложил Тиберий Клавдий Нерон.

— В горах, чем больше отряд, тем больше от него вреда, а не пользы. Там трудно с продовольствием. С собой много не потащишь, а на месте много не найдешь. Лучше иметь несколько компактных, хорошо слаженных, маневренных отрядов, которые наступают гребенкой, помогая друг другу. Самое главное — хорошая разведка, особенно при проходе ущелий, чтобы самим не стать добычей, — рассказал я.

Мои собеседники переглянулись, припомнив, наверное, личный неудачный опыт.

— Если вдруг какой-то отряд натыкается на большое количество врагов, сообщает соседям, и отступает к ним или занимает круговую оборону и ждет, когда они подтянутся к нему, и нападают вместе. Но лучше не застаиваться. Надо переходить от одного селения к другому, постоянно атаковать, чтобы враги не смогли собраться вместе и дать отпор. Если сопротивляются, уничтожать людей, забирать все ценное, а остальное сжигать, чтобы выжившим некуда