Меч в ножнах из дикой сливы - Зоя Ласкина

не затрещали ребра. Казалось, еще немного – и слуга запрыгнет на хозяина, словно не в меру большая и цепкая обезьяна.

– Лао Си, я с вами! Куда угодно пойду, хоть к демонам в зубы, только не бросайте меня! Убьют же, как есть убьют! Лао Си!..

– Это что еще за сопляк шумит? – Предводитель сдвинул брови и зло оскалился: – Насчет тебя указаний не было, пшел прочь! – и потянул А-Фаня за плечо, но тот со всей силы лягнул его ногой в колено. Воин охнул – едва ли от боли, выругался и замахнулся мечом, но Иши развернулся, закрывая мальчика собой.

– Господа, прошу вас быть вежливей! – в голосе зазвенела так нелюбимая простыми людьми чиновничья строгость на грани спесивости. – То, что он слуга, а у вас мечи, не дает вам права обращаться с ребенком подобным образом! Уверен, Его Высочество не будет против, если я возьму с собой своего слугу; если же будет, я готов сам с ним объясниться.

– Да гуй с вами, идите! Мы зря теряем время! – Воин сплюнул и толкнул его в спину. Иши устоял и независимо расправил плечи.

Под конвоем их повели в покои императорской семьи, располагавшиеся в центральной части дворца. Он гудел, как растревоженный улей, несмотря на позднее время: помимо дворцовой стражи и уже знакомых воинов в черных доспехах рядом с ними постоянно мелькали воины и в белых, и в простых кожаных, а многие – и вовсе без брони, лишь в длинных плотных куртках с нашитыми бронзовыми пластинами. Придворных и слуг на пути почти не попадалось: видно, их заперли в покоях или разогнали.

Трупов тоже не было видно, хотя тут и там на стенах и полу краснели неподтертые брызги крови.

«Все прошло быстро, четко, слаженно, – подумал Иши, сохраняя на лице бесстрастное выражение, но не забывая внимательно смотреть по сторонам. – Они готовили это долго, явно знали, что делают. Путаницу не внесло даже то, что в игру пришлось вступить раньше срока».

Страшно ему не было – осознание, что прежняя жизнь в том виде, в каком он ее знал, подошла к концу, еще не успело укорениться в голове и отдавалось лишь слабой внутренней дрожью.

Двери в покои принца охранялись большим отрядом дворцовой стражи, среди которой Иши узнал Лян Мэня и Му Пина. Они кивнули едва заметно, он ответил; затем Лян Мэнь исчез внутри, быстро вернулся, и резные деревянные створки с изображением журавлей плавно разъехались в стороны.

– Его Высочество благодарен за помощь, – Лян Мэнь обозначил поклон, – и просит храбрых воинов вернуться к своим обязанностям, а также передать генералу Хуану, чтобы тот не затягивал с исполнением плана.

– Повиновение Его Высочеству! – отчеканил предводитель отряда и увел своих людей прочь, а Иши со спутниками медленно прошел в гостеприимно распахнутую дверь.

Приемная, где они оказались, напоминала маленький светлый остров посреди моря темноты: три больших бронзовых светильника (тех самых, поглощающих дым), золотистые шелковые занавеси на больших окнах, много теплых, ярких красок и никакой лишней мебели. Принц Чэнь Шэньсинь сидел у столика для игры в сянци Семи Армий и задумчиво передвигал фигуры на доске. На чайном столике поодаль двое слуг расставляли чайный прибор и тарелки с фруктами и сладостями.

– Молодой господин Си, добрая встреча! – Принц приветливо улыбнулся и махнул рукой, подзывая к себе. – Не желаете ли партию в сянци? Надеюсь, вас не сильно напугало наше маленькое мероприятие?

– Благодарю, Ваше Высочество, сложно испугать того, кто предупрежден, – ответил Иши, кланяясь. – Не скрою, то, что мероприятие действительно ваше, а не вторжение врагов или чудовища, вселило надежду. Вы можете сказать точнее, что именно происходит?

Невысказанное «переворот» тяжело повисло между ними.

– Судя по всему, – принц дернул плечами и повернулся к палочкам благовоний в подставке – две сгорели полностью, одна еще тлела, – моего царственного отца уже задержали и ведут в тронный зал. К слову, о чудовище… Господин Хань, садитесь и вы с нами, а мальчику можно предложить чаю со сладостями… Да, так вот, – принц лукаво взглянул на Хань Шэнли, – боюсь, новости от вашего главы я получил раньше вас, господин Хань. Чудовище побеждено, опасность миновала. Но пока это большая тайна. Рассчитываю на вашу порядочность.

– Я не болтлив, Ваше Высочество, – спокойно сказал Хань Шэнли, садясь рядом с Иши у столика. За их спинами А-Фань уже шептался со слугами. – За это меня и ценит глава Хань, доверяя помимо прочего дежурство в ведомстве, где служит молодой господин Си.

– Я слышал другое, но люди говорят много, и часто в их словах ни капли истины. Предпочту поверить вам, – тон принца был приветливым, но взгляд – холодным и цепким. – Какие фигуры выберете?

– Останусь верным своему клану, Ваше Высочество, – Хань Шэнли бережно достал из большой лакированной шкатулки фигурки цвета спелых мандаринов. – Вы, как я вижу, играете за Цинь? Достойный выбор.

– Не откажетесь стать моим союзником в таком случае? Доверяю вам защиту угла.

– Не откажусь, Ваше Высочество.

– А вы, молодой господин Си?

– Готов выслушать ваши предложения, Ваше Высочество, – отозвался Иши. Он хорошо играл в сянци, но понимал, что у принца и опыта, и навыков в игре куда больше. К тому же, учитывая обстановку, их партия едва ли означала простое передвигание фигур по доске.

– Возьмите красные, они ходят первыми. Тогда я возьму себе в союзники Янь.

– Хорошо, Ваше Высочество.

– Бросайте кости, первый ход ваш.

Поиграть они успели недолго: Иши только освободил дорогу своей Катапульте, нацелившись на Арбалетчика Хань Шэнли, как в дверь осторожно постучали три раза и вошел советник Лю Вэньмин в дорогом доспехе поверх пурпурного халата. Иши вздрогнул от неожиданности и едва не выронил фигуру, но принц не заметил – все его внимание перешло к советнику:

– Вы с новостями, Лю-лаоши?

Лю Вэньмин вытащил из рукава крошечную бутылочку цвета цин:

– Я принес то, о чем мы договаривались, Ваше Высочество. Также мне только что сообщили, что ваш царственный отец ожидает вас в тронном зале с великим нетерпением. – Уголки его губ приподнялись в намеке на саркастичную улыбку.

– Прекрасно! – Принц энергично поднялся и приглашающе кивнул Иши и Хань Шэнли. – Господа, пройдемте со мной – будете свидетелями.

– Ваше Высочество, прошу разрешить моему слуге А-Фаню остаться здесь, – поклонился Иши. – При всей вашей дальновидности во дворце сейчас несколько… людно, опасаюсь, что он потеряется или попадет под горячую руку.

– Конечно, молодой господин Си. – Принц был уже у двери. – Однако поспешите, время не ждет.

– Сиди тут и жди меня, – наказал Иши А-Фаню, крепко сжав его плечи. – Со мной ничего не случится. Я обязательно приду за тобой.

Мальчик возразить не посмел, лишь кивнул, провожая испуганным взглядом уходящих.

В тронном зале Иши до сегодняшнего дня не бывал: ранг не позволял. Он слышал только от других служащих положением выше о многослойном и богато украшенном потолке[433], о резных изображениях драконов, фениксов и журавлей, о троне из красного сандалового дерева… Рассказы оказались правдивы, и, ступая по отполированному мраморному полу, Иши не без удивления обнаружил, что больше любуется убранством, нежели думает о причине своего появления здесь.

Император обнаружился у трона: его и нескольких придворных, среди которых выделялся мужчина с алым султаном на генеральском шлеме, взяли в кольцо около сотни воинов в черных и белых доспехах. Иши плохо разбирался в знаках отличия, но смутно помнил, что черные доспехи носили воины Северной, или Зимней, армии, набиравшейся из детей и родственников знати, а белые – Западной армии, в которую брали выходцев из торговцев, ремесленников и крестьян[434]. Значит, на стороне принца не только дворцовая стража, но и по меньшей мере часть обеих армий – как и один из генералов, если другой здесь, в окружении.

Даже загнанные в угол, сторонники императора не прекращали борьбы: звенели мечи, люди потрясали кулаками, выкрикивая оскорбления. Особенно усердствовал генерал:

– Чжуан Тянь, сын черепахи, помесь скорпиона и змеи, так-то ты отплатил за пожалованный тебе чин чжун-лан-цзяна![435] Переметнулся на сторону мальчишки-изменника, возжелавшего власти! Если бы я только знал…

Воины молчали, бесстрастно глядя мимо и преграждая императору путь как к трону, так и к выходу из зала. Удары явно вымотанных придворных они принимали в основном на щиты, уклоняясь почти лениво и не давая покинуть