Меч в ножнах из дикой сливы - Зоя Ласкина

– Если он стоит еще, этот дом, – мрачно заметил Иши, сам себе удивляясь: раньше он не позволял себе так явно падать духом. – Чудовище все еще не остановлено, так? А мой родной город как раз на пути в столицу, если оно и правда стремится сюда.

– Новых вестей нет, – посерьезнел Шэнли, – но рано хоронить, если никто пока не умер. Я верю в главу Хань, он и раньше совершал невозможное. Давай не будем об этом; расскажи лучше о своем городе! Я ведь был там всего раз, когда возил тебя к брату, но тогда уже стемнело, я ничего не успел разглядеть…

Приятная беседа помогла отвлечься от мрачных мыслей. Друзья вполне мирно пили чай, и Шэнли смеялся, говоря: «В такое время пить чай вместо вина[430] – первое дело!», когда за окном ударил большой сигнальный колокол – поначалу глухо, но с каждым ударом звук разрастался, набирал силу, и медное тело гудело так, что по стенам и полу, казалось, пробегала дрожь. Одновременно с этим раздались крики, топот ног; что-то падало, звенело оружие.

– Что на этот раз? – мгновенно подобравшись, Шэнли потянул меч из ножен.

– Лао Си, что случилось? – из-за ширмы выбрался встрепанный А-Фань, прижимающий к себе одежду. – На нас напали?

– Хотел бы я знать, – бросил Иши, накидывая теплый чаошэн – от бессонницы и переживаний его немного знобило. – Одевайся давай, может, придется бежать.

Измученный волнениями прежде, теперь он сохранял необъяснимое спокойствие. Но Иши не был удивлен: такое случалось с ним часто во время больших потрясений; взять хоть экзамены – ночи перед ними он не находил себе места, но на место всегда прибывал собранным и до отстраненности хладнокровным.

Руки А-Фаня отчетливо дрожали, но он, не говоря ни слова, стал торопливо натягивать куртку, одновременно пытаясь обуться.

– Как думаешь, что это, Хань-сюн? – спросил Иши. – Война из земель Чу Юн дошла до нас, чудовище все же прорвалось в столицу или еще какая-то неожиданность?

– Я уже столько за эти дни передумал, что проще пойти и проверить самому, – откликнулся друг на пути к двери. – Подождите тут, я выясню, в чем дело, и вернусь.

– Ну уж нет! – возмутился Иши. – Если выбор: идти навстречу опасности или дрожать в комнате – то я за первое. Я, конечно, не воин, но и не трус и доверяю прежде всего своим глазам. Либо мы все идем, либо мы все остаемся.

– Лао Си, мне страшно, – жалобно прошептал А-Фань, уже одетый, и уцепился за полу хозяйского чаошэна.

– Тогда тем более нечего здесь сидеть, – бескомпромиссно закончил Иши. – Вместе бояться веселее, не находите?

По лицу Хань Шэнли было ясно, что идею эту он не одобряет, однако вслух заклинатель ничего не сказал – лишь отрывисто кивнул и, перехватив поудобнее меч, толкнул дверь в сторону.

Служащим ведомства по надзору за заклинателями – исключая тех, кто жил в самой столице и во дворец приходил лишь на работу, – был выделен целый этаж в жилом крыле, отведенном для служащих министерства высших дел[431]. Иши всегда считал это место довольно уютным: коридоры полнились растениями в горшках, и на стенах, на окнах стояли фигурные решетки; с одного конца к вотчине ведомства примыкала крытая галерея для прогулок, у ведущей же в основное здание двери в подставках для благовоний всегда тлели палочки с мягким, успокаивающим ароматом.

Сюда все же приходили отдыхать, а не работать, – это Иши был готов собирать свет от светлячков и свежевыпавшего снега[432], чтобы трудиться даже вне кабинета. Однако он ценил этот тихий коридор и оказался неприятно поражен тем, как переменилось в нем все за неполную ночь: со стены напротив выхода на галерею исчезли два больших ковра, испарились и подставки. Несколько дверей были распахнуты настежь – комнаты за ними казались темными и опустевшими. Из одной выкатилась деревянная пиала с расколотым краем; оставшиеся на полу капли чая напоминали кровь. Или…

Иши отвернулся, предпочтя не додумывать мысль.

– Демоны Диюя! – негромко выругался Хань Шэнли, настороженно осматриваясь. – Когда я шел к тебе, Си-сюн, никаких странностей не заметил. Значит, что бы это ни было, началось оно резко и совсем недавно. Непохоже на панику – скорее, на подготовленные действия.

– Давай дойдем до галереи и посмотрим оттуда, – предложил Иши. Он и сам уже понимал, что на панику от появления чудовища или нападения чужеземных воинов это непохоже. Вероятнее всего, началось то, о чем предупреждал его принц.

И вид с галереи подтвердил его подозрения.

Бестолково метавшихся по двору людей в ночных одеждах споро окружали и загоняли внутрь воины в пластинчатых, выкрашенных в золото доспехах, с алыми перьевыми султанчиками на шлемах – дворцовая охрана. Действовали они быстро, слаженно, но не грубо; когда одна из служанок в испуге побежала в сторону, воин догнал ее, крепко перехватил и довел до ближайшей двери, хотя девушка вырывалась и все порывалась заверещать. В дальнем конце двора пробежал отряд воинов в незнакомых черных доспехах, вооруженный яньюэдао, – отполированные до блеска широкие клинки хищно сверкнули, ловя свет факелов.

Раздался громкий, пронзительный визг, и в сторону ворот вдруг бросился взъерошенный старик, чудом вырвавшийся из хватки стражника, – судя по тому, как тот согнулся, схватившись за руку, ему откусили палец.

– Это измена! Измена! Ах!.. – И старик, не добежав до ворот считаные чи, рухнул лицом вперед. В неестественной тишине отчетливо был слышен хруст, с которым расплющилось о камни его лицо – так же отчетливо, как и свист стрелы, мигом ранее пробившей его спину.

– Так будет наказан за измену любой, кто окажет сопротивление страже. Слава Его Высочеству наследному принцу! – Иши не видел говорившего – приглушенный расстоянием голос донесся откуда-то снизу и сбоку.

Еще мгновение – и дворик ожил. Заплакала какая-то женщина, молоденькая служанка повалилась прямо под ноги воину в золотом, наигранно засмеялся низкий мужчина с всклокоченными волосами. Только старик не шевелился – лежал у ворот сломанной игрушкой, неровно окрашенной в красный.

– Хань-сюн, идем обратно, – ровно сказал Иши, ощущая, как дрожат пальцы так и не выпустившего его одежды А-Фаня, и накрывая глаза мальчишки рукой. – Полагаю, происходящее не допускает двусмысленной трактовки. Нам лучше переждать в безопасном месте.

Надо отдать заклинателю должное, он не стал ни расспрашивать, ни перечить, лишь молча кивнул. Однако едва они преодолели половину коридора, как из противоположного конца выскочил отряд тех самых воинов с яньюэдао. Вблизи покрытые черным лаком доспехи матово блестели, словно поглощая свет редких ламп.

– А ну-ка стоять! Куда собрались? – выкрикнул предводитель, наставив клинок на Иши и его спутников.

– К себе в комнату, доблестный страж. – Иши очень постарался, чтобы его голос звучал спокойно и никак иначе: с незнакомцев станется заподозрить издевку в последних словах, а церемониться с наглецами, посмевшими оскорбить воинов принца, никто не станет. – Мы ни в коем случае не собирались мешать вам или кому-либо еще делать свое дело.

– А ты знаешь, что ли, что у нас за дела? – Предводитель прищурился. Его глаза в неровных отсветах пламени казались черными и безумными. – Подозрительно выглядишь, чинуша. А спутник твой – и вовсе вылитый заклинатель! Ты кто такой?

Иши сдержанно поклонился, с трудом отцепив от себя мальчишку.

– Служащий ведомства по надзору за заклинателями, чиновник восьмого ранга Си Иши к вашим услугам. Со мной Хань Шэнли, дежурный заклинатель из Хань Ин, и мой слуга А-Фань.

Один из воинов в черных доспехах напрягся и торопливо зашептал что-то предводителю на ухо. Тот выслушал с явной неохотой, потом махнул обнаженным клинком. Иши стоило больших сил не отшатнуться.

– Его Высочество приказал сопроводить к нему какого-то Си Иши, если встретим, – он пусть и разбирается, солгал ты или нет. Давай иди!

Хань Шэнли убрал меч в ножны с достоинством императора и отвесил церемонный поклон, однако тон его был холоден и не подразумевал отказа:

– Я сопровожу господина Си вместе с вами. Мало ли что! Ночь выдалась беспокойной, лишний меч никому не помешает.

Воины смерили его крепкую фигуру хмурыми взглядами и возражать не стали. Однако едва они попытались оттащить в сторону А-Фаня, как мальчишка вывернулся ужом и обхватил Иши за пояс с такой силой, что у того едва