Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей - Ольга Абрамовна Деркач
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В приснопамятные (или преснопамятные, поскольку Пресня помнит?) времена на берегах Пресни лежали Тверская-Ямская и Грузинская слободы и село Кудрино. По нынешним улицам Баррикадной и Красной Пресне когда-то шла дорога на Новгород через Волок на Ламе, о чем, если помните, мы уже говорили, когда описывали начальный участок дороги – Большую Никитскую улицу. Так что улицу тут и прокладывать-то нужды не было: обстроили дорогу домами – и все. Нынешняя Красная Пресня находилась для наблюдателей из Кремля за рекой Пресней, потому на плане середины XVIII века она бесхитростно называется «Улица за Пресней». Когда улиц вокруг стало много, эта все равно выделялась из всех величиной, что и зафиксировалось в названии – Большая Пресненская улица.
А потом проложили Камер-Коллежский вал и точно как в случае с Грузинскими названиями, тот его отрезок, или, если быть математически точными, дугу, что начиналась от Большой Пресненской, назвали, ясно дело, Пресненским валом. И точку их пересечения тоже обозвали Пресненской – на этот раз заставой.
Были еще мелочи, вроде Пресненской набережной и некоторого количества Пресненских улиц и переулков, отличающихся друг от друга эпитетами, описывающими, как правило, их высоту над уровнем Москвы-реки близ впадения в нее этой самой Пресни, но мы о них подробно говорить не станем – способ наименования вполне для Москвы обычный, обсуждать тут нечего. На всей этой пресненской географии с конца XVIII века дружно, как всходы по весне, начали вырастать фабрики и заводы. При такой скученности мастерового люда вовсе не поразительно, что именно Пресня стала центром Декабрьского вооруженного восстания 1905 года и местом энергичного строительства баррикад. Самую большую баррикаду в Москве выстроили именно здесь поперек Большой Пресненской у зоосада, потому и Кудринскую улицу, которая буквально утыкалась в эту баррикаду, после революции назвали Баррикадной. Переименовали и остальные Пресненские – что, подобно главной улице, набережной и площади на бывшей заставе, просто окрасили в цвет крови, а что и поменяли совсем, раздав улицам имена заводов и людей, отличившихся в первой русской революции. Лишь переулку и валу оставили – по недосмотру? – старые имена, оттого теперь улица Красная Пресня на площади Краснопресненской заставы пересекает Пресненский, но не Красный, Вал.
Помимо памятников-названий на Пресне есть и памятники боям 1905 года привычного нам свойства – обелиски и даже мемориал «Булыжник – орудие пролетариата» в сквере на Трехгорном Валу. Но их уже почти не замечают – душу бередят самодельные памятники боям октября 1993-го.
Пречистенка
Виденье тихой красоты
Если объявить конкурс на самую тихую из больших улиц в центре Москвы, его, несомненно, выиграет Пречистенка. Там нет ни крупных контор, ни больших магазинов, а значит, отсутствуют поводы, по которым стремится к месту деловой московский и приезжий народ. Из публичных мест тут одни музеи, да и то не из самых хитовых, а напротив, замечательные, но негромкие, да Дом ученых с Российской академией художеств, также фанфарами не озвученные. Так что и праздному гуляке с тягой к масскультуре тут делать нечего.
Если объявить конкурс на самую красивую улицу Москвы, на нем, безусловно, победит Пречистенка. Есть, вероятно, в столице здания и более блистательные, чем стоящие на этой неоживленной улице, но чтобы так, шедевр за шедевром, подряд – такого нет больше нигде. Взять хоть музей А.С. Пушкина в бывшей усадьбе работы многократно помянутого Афанасия Григорьева, или особнячок под номером 11 его же трудов, в котором сейчас музей Л.Н. Толстого, или дом князей Долгоруковых (№ 19), построенный Казаковым еще до пожара и после восстановленный. Не любите классицизма-ампира? И для вас отыщется на улице своя красота: может, вам по сердцу средневековые палаты? Они в самом начале улицы, почти у метро. Ваша беспокойная душа алчет модерна и эклектики? Вас тоже ублажит Пречистенка: хоть строения Каминского, зятя Третьяковых, возьмите, хоть Кекушевский доходный дом – вы его сразу узнаете по женским головкам с распущенными волосами, которыми он декорирован. И это лишь малая толика архитектурных достопамятностей улицы Пречистенки.
Если объявить конкурс на самую славную жителями улицу в Первопрестольной, на победу вполне может претендовать Пречистенка. Хотели бы проигнорировать аристократов, а не выходит: из Долгоруковых был, например, тот самый осторожный Илья, которого Пушкин упомянул в 10-й главе «Онегина». Никита Всеволожский, живший в доме номер 7, был другом юности Пушкина и основателем известного общества «Зеленая лампа». Дом 10 купил знаменитый генерал и декабрист М.Ф. Орлов, племянник Екатерининого фаворита и зять прославленного Раевского, сам основатель Союза благоденствия, спасенный от царской расправы братом Алексеем, будущим преемником Бенкендорфа. Военный губернатор Архаров и поэт Денис Давыдов, генерал Ермолов и жившая в одном с ним доме, но шестьюдесятью годами позднее, «Дунька-коммунистка» – Айседора Дункан с супругом по фамилии Есенин, булочник Филиппов с пекарней и миллионер И.А. Морозов с коллекцией западноевропейской живописи, а еще Крамской, Левитан и Врубель, снимавшие на улице в разные годы квартиры, а еще гимназисты из Первой частной гимназии Поливанова Валерий Брюсов, Андрей Белый, Александр Алехин. И прочая, и прочая, и прочая…
Если объявить конкурс на самую занятную историю переименования улицы, так и тут Пречистенка будет, по меньшей мере, в числе номинантов. Конечно, куда ей до Верхней и Нижней Радищевских, переименованных из Болвановских: никто уж не помнит про болванки для шляп, а так сопоставление выходит просто убийственным. Или до улицы Коккинаки, которая родилась Толстовской, а в советское время побыла еще Пневой – не в честь, конечно, недалеких переименователей, а в память их убогой фантазии, не обнаружившей на улице ничего примечательного, кроме спиленных деревьев. Но, согласитесь, из Чертольской сотворить Пречистенскую, а потом подарить ей имя анархиста Кропоткина – это тоже дорогого стоит. Черт вырыл тут овраг – не сам, конечно, черт, а ручей, прозванный Черторыем. За это местность прозвали Черторьем, но упрямый язык округлил слово до Чертолья. Ворота Белого города, устроенные в Чертолье, назвали, естественно, Чертольскими, и дорогу, которая шла с XVI века через них в Новодевичий монастырь, назвали, не задумавшись глубоко, Чертольской. Спохватился в 1658 году набожный Алексей Михайлович. 16 апреля он издал
