Загадки священного Грааля - Николай Павлович Дашкевич

этого события, а блюдо, бывшее под ней, заменило собой tailloer dargent Кретьена де Труа. Голова была придумана для объяснения главного подвига Передура, так же как подробность о дяде Передура, запретившем ему просить у кого-нибудь объяснения виденного.

Итак, в доказательство того, что Грааль быль взят у галлов, Вилльмару представил несколько галльских легенд о чудесных сосудах. В каждой из них сосуду усвояется одно или два из качеств, приписывавшихся Граалю, но ни в одной не представляются все эти качества, или, по крайней мере, значительное их количество в соединении.

Последние в ряду приведенных Вильемарком легенд могли образоваться в позднейшее время под влиянием россказней, ходивших о романическом Граале[57]. Равным образом нет доказательств, чтобы и все остальные легенды предшествовали роману о нем.

Кретьен де Труа на гравюре неизвестного художника XVI в.

Но если бы даже эти поверья о чудесных сосудах были в обращении у кельтов задолго до появления романа о Граале, все-таки сближение этого последнего с названными сосудами, вследствие общности им некоторых чудесных свойств, не имеет значения в науке для доказательства выработки поверий о Граале из кельтских легенд о сосудах. Известно, сколько общего в представлении чудесного у различных народов. Метод сближения – в том виде, в каком он употреблен у Вильемарка, – приносит лишь вред в занимающем нас вопросе и не привел к положительным результат там. Сближения на основании отдельных только черт сходства давали, как увидим, возможность другим ученым выводить Грааль из блюда с головой Иоанна Крестителя, из суеверий о коралле, из легенд о вечном рае и приводить в связь с тайным учением тамплиеров. На таких же сближениях основывались совершенно отжившие в науке теории касательно сюжетов бретонских романов вообще: восточная, скандинавская и классическая (назовем их так). По образцу и при посредстве такого рода сближений можно бы построить еще несколько гипотез. Да и почему, держась такого метода, не выводить Грааль из чаш, на которые указывал Гёррс?

В прологе к роману о св. Граале, у Геливанда[58], а равно и в романах нет ни малейшего намека на образование Грааля из сосуда бардских преданий, нет ничего, что давало бы право связывать Грааль, по фабуле, с этими преданиями, а следовательно, и выводить из них. Напротив, мы надеемся указать элементы легенды о Граале вне кельтских поверий. В христианском мире была своя чаша, могшая занять воображение без помощи с их стороны, и те или иные чудеса могли быть приписаны ей без заимствования материалов для того у кельтов.

Мы остановились так долго на мнении Вильемарка потому, что оно принято многими учеными, а в последнее время получило новую поддержку и развитие в книге Хучера, составляющей новейшую работу по нашему вопросу[59]. Хучер называет свои соображения подкреплением и пополнением теории Вильемарка.

Признавая относительную новизну концепции романа о св. Граале и христианский и рыцарский его колорит, Хучер думает, однако, что в основу романа легли древние материалы, «элементы, принадлежавшие старой бардской почве, галльским преданиям».

Изложивши вкратце сказанное об этом Вильемарком, Хучер решился прибавить, со своей стороны, данные, встреченные им при работах по галльской нумизматике.

По мнению Хучера, сосуд, замеченный у бардов VI в., можно встретить ранее, именно на старой галльской почве, по ту сторону римского периода. Более чем за два века до христианской эры на самых древних нумизматических памятниках Арморики проглядывает идея священного, или, по крайней мере, весьма драгоценного сосуда. Впрочем, сам Хучер признает далее этот сосуд не чем иным, как походным котлом галльских вождей.

С началом римского влияния в Галлии, при соприкосновении с утонченной цивилизацией, преобразился и сосуд, утративший грубый первоначальный вид; под греческим влиянием на медалях появляется сосуд иного рода, с иным значением. Хучер указывает между прочим на сосуд, который сильно приближается своими ручками, сужением в средней части и значительности своего поддона к меровингским чашам, считаемым евхаристическими. Хучер обращает внимание на это обстоятельство как на связывающее евхаристический Грааль с Граалями бардов. По мнению Хучера, оно подтверждает мысль, что в Галлии и в особенности в Арморике был употребляем с древнейших времен при совершении известных священных обрядов драгоценный сосуд, который могли отождествить в позднейшее время с христианской чашей.

Мы сказали уже, что ни для одной из легенд, на которые ссылается Вильемарк, не может быть доказано существование ее во время, предшествовавшее появлению романов.

Факты, собранные Хучером, и его заключения не могут поддержать кельтскую теорию, как ни кажется веской с первого раза аргументация на основании памятников, древность которых не подлежит сомнению. Данные, которыми задумал воспользоваться Хучер, слишком недостаточны для того, чтобы можно было строить теории, опираясь исключительно на эти данные.

Хучер устанавливает на основании роли, какую играет сосуд на галльских медалях, что он должен был обладать у галлов драгоценными свойствами, «может быть, он доставлял победу, подобно сосуду Брона, или мудрость, как сосуд, воспетый Талиесином». Но все это догадки. Прежде всего сосуд галльских медалей мог иметь значение простого символа. Мог он, далее, иметь в некоторых случаях отношение к действительности. Если же он связывался с легендами, то из этого еще не следует, что легенды были те самые, которые занесены в рукописи XIII и последующих веков; мы не можем узнать легенды из медалей и сказать, насколько они дали бы нам права сближать Грааль с кельтским сосудом. Опираясь на нумизматические данные, можно приписать особенное чествование какого-то сосуда не одним галлам, так как изображение сосудов встречается не на их только монетах.

Но сделаем уступку Хучеру и допустим, что изображенный на медалях сосуд был предметом легенд у галлов. Будем ли мы иметь в силу того право думать, что именно кельтский сосуд подал идею Грааля? Отчего «пункт отправления христианского мифа о св. Граале был непременно в кельтских поверьях? В параллель подобному предположению можно сослаться с равным правом, например, на сосуд, встречающийся в левой руке Христа на мозаичном изображении в одной из ровеннских базилик.

Указываемый Хучером мотив, служащий будто бы звеном соединения галльских и христианских сосудов[60], не может быть принят во внимание. Хучер ссылается на то, что сосуды галльских медалей приближаются по своему виду к