Больным и здоровым. В поддержку и утешение - Татьяна Петрова

Больным и здоровым

По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси АЛЕКСИЯ II

Сергей Нилус. Духовные очи

Голос веры из мира торжествующего неверия

Поездка в Саровскую пустынь

1

Молиться надо!

Что-то грозное, стихийное, как тяжкая свинцовая туча, навалилось непомерною тяжестью над некогда светлым горизонтом Православной России.

Не раз омрачался он – с лишком тысячелетняя жизнь нашей родины не могла пройти без бурь и волнений в области ее духа, но корабль Православия, водимый Духом Божиим, среди ярившихся косматых волн смело и уверенно нес Россию к цели ее, намеченной в Предвечном Совете. Стихали бури, и по-прежнему в безбрежном просторе моря вечности наш православный корабль в своем неудержимом беге к определенной цели рассекал умирившиеся, покорные волны.

Бог избрал Россию принять и до скончания веков блюсти Православие – истинную веру, принесенную на землю Господом нашим Иисусом Христом. Мановением Божественной Десницы окрепла Русь Православная на диво и страх врагам бывшим, настоящим и… будущим, но только при одном непременном условии – соблюдения в чистоте и святости своей веры.

С непонятною жаждой новизны стремились мы вступить в новый ХХ век! Мы точно стремились необузданным порывом разорвать цепи, связывающие нас со всеми заветами прошлого, забывая, что это прошлое нам-то и дало жизнь и значение, которыми мы пользуемся в этом видимом мире.

Наши первые шаги на пути нового столетия ознаменовались ярко выраженными стремлениями сбросить с себя ярмо устоев нашей духовной жизни, и первый удар был нанесен под самое сердце русской народной жизни – в его Православие. Эпопея воинствующей толстовщины, проповеди непризнанных лжеучителей, направленных к разрушению семейных начал, к осквернению Таинства Брака, наконец, в недавние дни проповедь «свободного совращения из Православия» и им подобные, как туча ядовитых стрел, пущенная несметною ратью из вражеского стана, укрепленного общим религиозным индифферентизмом, закрыла свет Самого Солнца Правды. В окутавшей нас тьме духовного помрачения, не видя впереди ничего, кроме сгустившегося мрака, с ужасом и вместе с тайною надеждой обращаем мы свои взоры назад, где синеет яркое, чистое небо: не прольет ли на нас оно того тепла и света, которого не сулят открывающиеся впереди горизонты?!.

2

Сегодняшний день 20 ноября в жизни духа Православия – важный день. В этот день 123 года тому назад вступил в число братии пустынной Саровской обители благодатный юноша Прохор, которому Промысл Божий судил стать Серафимом Саровским. Отец Серафим Саровский родился с 19 на 20 июля 1759 года и почил 2 января 1833 года, вступил же в монастырь 20 ноября 1778 года. Таким образом, день его второго рождения приходится на 20 ноября, которое мы и считаем особенно благовременным посвятить его блаженной памяти.

Наше так называемое «образованное» общество кичится своим пренебрежительным незнанием жизни св. подвижников Православной Церкви. Высшее проявление жизни человеческого духа, восходящего за грань земного в пределы Божественного, ускользает от внимания и изучения громадного большинства «руководителей», оставаясь сокровищами руководимых. Отсюда прискорбное взаимное непонимание, отсюда взаимная отчужденность духа тех и других. Скольких бы заблуждений, скольких падений не знало современное нам «интеллигентное» общество, если бы оно не отворачивалось от неисчерпаемой для всех веков мудрости творений св. отцов Церкви и спасительных примеров жизни св. угодников Божиих!

Но страшное наше время: «Оком видит и слухом слышит – не разумеет!»

Жизнь отца Серафима принадлежит очень недавнему прошлому. Еще кое-где на просторе Руси великой сохранились живые свидетели его подвигов, чудес, им совершенных, его прозорливости, проникающей в глубь отдаленнейших времен, зарождающихся событий. Память о великом старце сохранена душой народной, запечатлена в его посмертных чудесах, в рукописных воспоминаниях его почитателей, принадлежавших к цвету почти нам современной русской образованности. Святой хранитель всех воспоминаний об отце Серафиме – созданная духом блаженного старца Дивеевская женская обитель, в которой необыкновенною судьбой была глубоко заинтересована вся Царская Семья в Бозе почившего Царя-Освободителя. Святитель Филарет, митрополит Московский, современник отца Серафима, всю свою жизнь преклонялся пред духовным обликом св. подвижника.

В 1831 году в беседе с одним из своих почитателей о судьбах России, которые, как в открытой книге, были известны благодатному прозорливцу, отец Серафим предсказал, что в близком будущем на Россию восстанут три европейские державы и сильно истощат ее, но что Господь за Православие ее помилует[1].

Не назрели ли времена открытия св. мощей отца Серафима, чтобы пред ними молить св. угодника Божия о сохранении Православия для терзаемой духовными смутами России?!.

А молиться надо!

3

Давно, еще на ранней заре дней безмятежного детства, довелось мне слышать от проживавших в то время в Москве простеньких, но богобоязненных стариков о дивной красоте местности, в которой от шума мирской суеты укрылась Саровская пустынь, просиявшая в начале нынешнего столетия изумительным подвигом жизни старца-иеромонаха отца Серафима. Нет, кажется, православного, который не знал его хотя бы по имени.

Серафимо-Дивеевская женская обитель, на которой почиет особое благословение отца Серафима, дух которого до сих пор невидимо, но действенно там присутствует, в летописи своей с любовью и в ярких красках описала житие своего основателя и отца-попечителя[2].

К этой летописи я и отсылаю читателя, еще незнакомого во всей красоте с духовным обликом, житием, прижизненными и посмертными чудесами этого угодника Божия.

Я могу, как христианин, как беспристрастный свидетель и как человек, несмотря на свое недостоинство, сподобившийся получить телесное исцеление в прославленных чудотворцем Серафимом Саровских местах, рассказать, что я слышал, видел и, наконец, на себе испытал за краткий промежуток времени от февраля до августа 1900 года.

В начале февраля 1900 года один близкий мне по духу человек видел сон: отец Серафим был у меня в доме и молился… Несладка, вообще, теперь жизнь современного человека. Сын своего времени – и я не почивал на лаврах. Равнодушие и эгоизм мира заставили меня углубиться в самого себя, и то, что мною в себе было открыто, то, что таилось в глубине моей души, было до того ужасно, до того болезненно, что нужна была немедленная помощь опытной и притом любящей, врачующей руки. Эта рука была рукою любвеобильной Православной Церкви, поддержавшей меня как раз в то время, когда я готов был стремительно низринуться в бездну самого мрачного отчаяния. Душа моя была исцелена, но организм мой был надорван в житейской борьбе, которую я пытался было вести, полагаясь на одни только собственные силы.

Тело просило исцеления, а наука была бессильна.

Лет восемнадцать или двадцать тому назад я впервые почувствовал приступы двух болезней, в последнее время разросшихся до степени застарелых, мучительных недугов. Один из них лет десять тому назад потребовал даже операции, которую мне сделал в Москве профессор Склифосовский. После операции я года три чувствовал себя лучше, но потом старая болезнь возобновилась с еще большей силой. Приступы ее доводили меня до состояния, близкого к обмороку. Исцеленная душа указывала и путь к исцелению тела. Во сне виденное явление отца Серафима в моем доме не давало ли мне некоторого указания по вере моей на то, что я могу дерзать ему молиться об исцелении моих недугов? Бог, думалось мне, бесконечно велик, как в бесконечно малом, так и в бесконечно большом: и мал я, и убог, но и до меня, как до последней песчинки дна морского, может достичь Божественный Свет Божественного Духовного Солнца Самого Бога, в одном из лучей Его, святом подвижнике и угоднике Божием.

С каждым днем после знаменательного сновидения надежда эта все более разрасталась и, наконец, обратилась в полную уверенность…

– Вот увидите, – говорил я своим домашним, – съезжу в Саров и выздоровею.

С неудержимою силой с тех пор стало меня тянуть поклониться могилке дорогого русскому сердцу святого подвижника, спросить его святых молитв, самому молиться Богу в тех местах, где все полно живыми о нем воспоминаниями, где для нас видимо с особенной показательной силой проявляется вечный дух святого старца.

Но дни уходили за днями. Занятый своими делами по сельскому хозяйству, я каждый день почти, как придет вечер, говорю: когда же это я выберусь в Саров?

Наступит утро, и вновь дела откладывают поездку. Так тянулась истома мысленных сборов до второй половины июля.