История и культура индийского храма. Книга I. Рождение храма - Елена Михайловна Андреева

существует несколько трактовок соответствий частей храма и частей тела, но все они отличаются в основном незначительными деталями[212]. Кроме того, как можно было заметить, для храмовой архитектуры характерно использование названий частей человеческого тела: ступни (pāda), колени (jānu), бедра (jaṅghā), живот (kukṣi), шея (grīva), плечи (kandhara), нос (nāsikā), лицо (mukha), голова (śīrṣa) и т. д. (Rao, 1993: 91).

Уподобление структуры храма человеческому телу связывает храмовую архитектуру с йогой и тантрой, которые имеют дело с энергетической структурой человеческого тела и оперируют такими понятиями как чакра, нади, панчабхута и т. д., рассматривая тело человека как храм души. Все этапы продвижения верующего по территории храма к изображению главного божества, находящегося в гарбхагрихе, аналогичны «маршруту» кундалини-шакти, движущейся от муладхара-чакры, находящейся у основания позвоночника, к сахасрара-чакре, расположенной в самой верхней части головы. То есть, каждая часть храма имеет свое соответствие в чакральной системе. К примеру, область бали-питхи и дхваджастамбхи соответствует муладхара-чакре. И так далее, вплоть до гарбхагрихи и соответствующей ей аджня-чакры, где встречаются Шива и Шакти. В храме Натараджи в Чидамбараме, к примеру, сахасрара-чакру символизирует павильон под названием Раджа-сабха, который также известен как «Зал тысячи колонн» (Jayakrishnan, 2011: 45).

Примечательно, кстати, что крыша, сделанная в виде плоской каменной плиты в форме квадрата, на которой расположена башня виманы, называется камнем брахмарандхры[213] (brahmarandhra-śīlā), как бы указывая на то, что само святилище является головой (Rao, 1993: 86). Как поток жизненной энергии устремляется из отверстия в голове человека, так и поток жизненной энергии храма устремляется вверх к башне виманы через плиту. Хотя дух имеет также свойство течь вниз, одухотворяя материю и оживляя мурти в гарбхагрихе, а материя движется вверх, словно стремясь к своему источнику, что можно видеть на примере устремленных ввысь каменных виман.

Таким образом, йогические и тантрические практики работы с телом, равно как и отношение к телу как к инструменту для получения духовного опыта, изначально заложены в храмовой архитектуре и неизбежно присутствуют в храмовой жизни. Поэтому не случайно храмовые жрецы используют во время богослужения такие приемы как визуализация, пранаяма или предложение божеству пяти элементов, или панчабхута, – земля, вода, огонь, воздух, эфир.

Подобно тому, как тело является храмом души, так и храм является материальным телом, в котором обитает божество. Тело как храм, а храм как тело – такое осмысление получают отношения духа и материи в индийской культуре, где с древности в разных вариантах оформлялась и культивировалась идея взаимоотношений Пуруши и Пракрити, Шивы и Шакти. Поэтому храм является одновременно и обителью божественного, и сакральным пространством, и символом, и объектом медитации, и даже средством медитации.

Описание храмовой архитектуры в терминах человеческого тела можно рассматривать как первый уровень символизма (не обязательно по значимости, а в порядке перечисления). Второй уровень символизма – это дихотомия центр-периферия, подразумевающая движение от центра к периферии и в обратном направлении, а также отношения центра и периферии. Если говорить о хронологии строительства, то движение идет от центра к периферии, или от сакрального к мирскому, от гарбхагрихи к гопураму. Центр символизирует исходную точку всего существования, абсолютную реальность, истинное бытие, полноту, в которой содержится потенциал всего мироздания. Именно по этой причине центр считается священным.

В сакральной архитектуре неизбежно присутствует символика центра и высоты. И высота обязательно исходит от центра, являясь как бы его продолжением, что можно видеть на примере башни виманы, венчающей гарбхагриху и устремленной ввысь, в небеса. Не случайно строительство храма начинается с центра, с самой священной части, ведь именно здесь находится то самое место, которое является центром Вселенной. Именно отсюда происходит символическое разворачивание храмового пространства, как из Абсолюта происходит разворачивание мира, истечение Вселенной – сришти (sṛṣṭi). Но есть и обратный процесс сворачивания мира, который известен как самхара (saṃhāra) – разрушение или как пралая (pralaya) – растворение. Это движение от внешнего к внутреннему, от периферии к центру, от мирского к сакральному. Это движение йогина, работающего над окончательным уходом из мира перевоплощений. И это движение верующего, входящего через гопурам на территорию храма и направляющегося к божеству, чтобы получить даршан.

Махамандапа (мукхамандапа или наварангамандапа) – это то место, где оказываются верующие после обхода пракары. Согласно шайва-сиддханте, такой путь выражает идею соединения с божеством, когда душа после длительного пути, наконец-то, достигает Бога, что обозначается термином «самипья» (sāmīpya) (Narasimhan, 1994: 83). Путь верующего через пространство храма исполнен глубокого смысла. Чтобы достичь центра, необходимо пересечь внешние круги, совершив прадакшину и постепенно приближаясь к божеству. Чем ближе к центру, тем меньше солнечного света, меньше скульптур, украшающих стены храма, меньше форм, и чем ближе к периферии, тем ближе к миру и его бурлящей жизни во всем ее многообразии.

С ритуальной точки зрения центр обладает наибольшей чистотой, а периферия – наименьшей. Поэтому чем ближе к центру, тем меньшему количеству людей разрешен сюда доступ. В гарбхагриху могут входить только храмовые жрецы, да и то не все. Одним позволено входить на территорию гарбхагрихи и прикасаться к изображению божества, другим же позволено находиться в гарбхагрихе, но не позволено дотрагиваться до божества. Прихожане не должны сюда входить (за некоторым исключением, если это допускает традиция), они могут находиться лишь у входа в sanctum sanctorum. Да и не все категории прихожан имеют право быть здесь. Некоторые должны остановиться примерно на полпути до гарбхагрихи, некоторые должны остановиться у ворот, а некоторым и вовсе не позволено заходить на территорию квартала, где расположен храм.

В XIX веке Э. Байерлайн описывал храм Шивы в Тируванамалее, который, по его словам, во время праздников посещает от 150 до 200 тысяч человек. Храмовый комплекс состоит из трех частей, из которых первая образует внешний двор, а третья – внутреннее святилище. Жрецы без всяких возражений позволили ему, иностранцу, войти в первую часть, самую внешнюю, но им не понравилось, когда он перешел во вторую часть, а когда он собрался перейти в третью часть, жрецы закричали, выражая протест (Baierlein, 1875: 84).

Далее Э. Байерлайн сообщает о храме Вишну-Ранганатхи в Шрирангаме и о тамошних брахманах, которые позволяют беспрепятственно проходить через первые шесть ворот любому человеку, но никому не разрешают проходить через седьмые, которые ведут непосредственно в святилище (Baierlein, 1875: 85). Храм окружен семью стенами, то есть имеет семь пракар[214]. В центре располагается главный храм Ранганатхи, а вокруг него – шесть концентрических прямоугольных ограждений в виде толстых каменных стен с гопурамами. Внешняя стена не является полноценной пракарой, но больше выполняет защитную функцию.

Если говорить о теле человека и храма в связи