Золотой стандарт: теория, история, политика - Сборник

Многие из сторонников Джексона выступали за отказ от банкнот мелкого достоинства, аргументируя это тем, что банкноты вытесняют из обращения монету. Инициатор этой идеи Уильям Гудж предлагал постепенно, за десять лет, отказаться от банкнот достоинством менее 100 долл. Эту меру поддерживали Галлатин и другие эксперты по вопросам денежного обращения, но она не имела особого успеха. Однако большинство желало отказа не от всех банкнот, а лишь от банкнот мелкого достоинства. «Горячие сторонники этой идеи никогда не думали об исключительно металлическом денежном обращении», – писал Дорфман[454]. Но отказ от мелких банкнот предположительно сыграл бы важную роль в предотвращении паники и циклических колебаний.

В июле 1836 г., пытаясь успокоить спекулятивную лихорадку и восстановить «конституционную валюту», Джексон выпустил знаменитый циркуляр о звонкой монете, запретивший использование банкнот при покупке государственных земель на Западе. Вопреки ожиданиям, это привело к панике 1837 г. Президент Мартин Ван-Бюрен возложил вину за кризис на «чрезмерную эмиссию бумажных денег и иные механизмы формирования и наращивания кредита»[455].

Современники относились к депрессии по-разному. В конгрессе имелась сильная оппозиция движению «твердых денег», которое многие считали чрезмерно рестриктивным, направленным против трудящихся и действующим в интересах богатых. Противники полагали, что возвращение к звонкой монете будет иметь крайне вредные дефляционные последствия. В военное время благоразумное использование неразменной валюты и кредит «необходимы» для того, чтобы распределить финансовое бремя на более продолжительный период времени[456].

После паники 1837 г. оппозиция банковскому делу настолько усилилась, что несколько штатов на какое-то время абсолютно запретили банки[457]. Наиболее заметной рабочей партией Нью-Йорка в 1830—1840-х годах были радикалы «спичечники» (Loco-Focos)[458], являвшиеся членами Партии равных прав. Будучи сторонниками Джексона, они выступали за отмену банкнот мелкого достоинства и законов о ростовщичестве и поддерживали Ограничительный закон Нью-Йорка, налагавший запрет на депозитные и учетные функции банков.

Самым ярким представителем «спичечников» был доктор медицины Джон Ветэйк, также учавствовавший в деятельности «Антимонопольных демократов». Он активно выступал против лицензированных корпораций и монополий штата. «Спичечники» находились в меньшинстве и в 1836 г. организовали свою партию на уровне штата. На пост губернатора они выдвинули торговца из Буффало Исаака Смита, который считал термин «бумажные деньги» абсурдом и выступал за то, чтобы единственным настоящим средством обмена была звонкая монета.

В период паники 1837 г. «спичечную партию» возглавлял журналист из «Нью-Йорк Ивнинг Пост» Уильям Леггетт. Под его руководством «спичечники» пытались ликвидировать банкноты отдаленных банков. Они издали манифест против высоких цен на продукты питания и рекомендовали «трудящмся» отказываться от бумажных денег или требовать немедленного погашения всех банкнот, что, как они полагали, должно было привести к снижению цен. «Резолюция спичечников» из Партии равных прав гласила: «Решено: истинное средство, которое позволит снизить цены на все жизненно необходимые товары, состоит в том, чтобы каждый рабочий отказывался принимать бумажные деньги в оплату за свой труд или требовал от банков звонкую монету за все банкноты, которые ему заплатили». Говоря о размахе данного движения, Уильям Тримбл писал: «Сторонники идеологии „спичечников“ в других регионах страны отожествляли себя с местным прототипом в Нью-Йорке, и к тому же рассматривали банковские круги в том виде, какой они приняли в этой стране, бастионом привилегий, аналогичных привилегиям феодальной знати в Европе. Главная претензия прогрессивных демократов к кредитной системе – эмиссия банками бумажных денег, не погашаемых звонкой монетой»[459].

В начале 1840-х годов Джеймс Кокс, высказывавшийся в пользу чисто металлической валюты, соглашался с мнением Конди Роге о том, что депозиты и банкноты играют ту же роль, что и стандартные деньги. Он отмечал удобство бумажных банкнот по сравнению с «громоздкой» и «дорогой» природой звонкой монеты, но, несмотря на эти недостатки, высказывался за возврат к металлическим деньгам[460].

Денежная школа в Англии возникла в 1820—1840 гг. в ходе дискуссий по вопросам конвертируемости, возобновлению платежей звонкой монетой и о роли Банка Англии. Первым «денежный принцип» сформулировал Томас Джоплин в 1826 г.[461] Другими членами этой школы, развившими взгляды Джоплина, были: Сэмуел Джоунс Лойд, Джордж Уорд Норман и Роберт Торренс. Лойд был банкиром и членом парламента (1819—1826); Норман также был банкиром, популяризировавшим термины «денежный принцип» и «банковский принцип»; Торренс же был отставным полковником и членом парламента (1831—1835). «Их главное утверждение заключалось в том, что для сохранения ценности [денежного] стандарта количество бумажных денег и монет в обращении не должно отличаться от количества денег, которое находилось бы в обращении в том случае, если бы деньги были исключительно металлическими»[462]. Денежная школа, признавая определенные недостатки в использовании в качестве денег звонкой монеты, все же считала золото и серебро идеалом. Как писал Норман: «Я считаю металлическое денежное обращение самым совершенным во всех отношениях, за исключением некоторого неудобства и издержек. Во всем остальном металлическая валюта – верх совершенства и должна быть образцом для всех прочих видов денежного обращения»[463].

Сильное влияние на школу оказали ранние работы Давида Рикардо, который в 1810 г. высказывался за возобновление Банком Англии платежей звонкой монетой. Решение, предлагаемое Рикардо, звучало так: «Средство, которое я предлагаю против всех зол нашего денежного обращения, состоит в том, что Банк Англии должен постепенно уменьшать количество своих банкнот в обращении до тех пор, пока ему не удастся уравнять стоимость остатка (банкнот) со стоимостью монеты, которую они представляют, или, другими словами, пока цены золотых и серебряных слитков не сравняются с их монетной ценой»[464]. Рикардо осознавал, что в результате таких дефляционных действий «самые гибельные последствия лягут на промышленность и торговлю страны», но утверждал, что это – единственный «способ восстановить истинную и справедливую стоимость нашего денежного обращения». Если указанную политику проводить постепенно, то «будет ощущаться лишь незначительное неудобство», писал Рикардо. Явным образом он никогда не предлагал для Англии металлического стандарта со 100%-ным резервированием, скорее, он высказывался за простую конвертируемость. Пока цена слитков оставалась равной цене представляющих их банкнот, у Давида Рикардо, по-видимому, не было возражений против расширения эмиссии банкнот сверх количества звонкой монеты. Но Банк Англии не должен иметь дискреционных полномочий: «Лица, имеющие право выпуска бумажных денег, должны регулировать свои эмиссии, руководствуясь исключительно ценой слитков, а не количеством выпущенных ими в обращение денег»[465].