Золотой стандарт: теория, история, политика - Сборник

Когда банковское дело с частичным резервированием было легализовано, реформаторы задались вопросом: есть ли такой равновесный уровень и норма резервирования, к которым все банки будут добровольно стремиться, сохраняя свою платежеспособность и доверие общества. Может ли «свободная банковская деятельность» без государственного регулирования уровня резервов и ограничений на создание филиалов обеспечить стабильный финансовый климат? Или же для того, чтобы удержать банки от чрезмерного занижения нормы резервирования, которое создало бы «бесконечную» денежную массу, вызвав самоуничтожение самих банков и всеобщую панику, необходимо вмешательство государства? Политики и экономисты искали ответ на эти вопросы на протяжении двух последующих столетий.

На некоторых критиков сильное влияние оказала история. Грандиозная экспансия банкнот, векселей, чеков и иных форм платежа в XVIII—XIX вв. создала повсеместные «антибанковские» настроения. В Англии политолог, экономист и философ Давид Юм, находясь на переднем крае борьбы по вопросам финансов и отстаивая позицию твердых денег, обвинял банковскую кредитную экспансию в том, что она вызывает рост цен внутри страны, что ставит Англию в невыгодное положение в международной торговле. На банковскую систему с частичным резервированием Юм возлагал вину за кредитные кризисы, падение вексельного курса и отток звонкой монеты. Он считал, что наиболее желателен такой банк, который поместит все деньги под замок и не будет заниматься ссудными операциями. По существу, он поддерживал систему со 100%-ным резервированием[428].

Американские колонии были наводнены бумажными деньгами, эмитируемыми властями штатов, а Война за независимость финансировалась неразменными «континенталями». Ко времени принятия Конституции настрой против бумажных денег был столь силен, что подавляющее большинство делегатов конституционного конвента проголосовали за прямой запрет эмиссионной деятельности для властей штатов. Один из делегатов конвента рассказывал: «В докладе редакционной комиссии содержался запрет штатам лишь на эмиссию без согласия конгресса; но конвент испытывал такой ужас перед бумажными деньгами, что делегаты настояли на абсолютном запрете»[429]. Среди сторонников более строгого варианта были Джеймс Мэдисон, Гувернер Моррис, Роберт Моррис и Джордж Мэйсон. В окончательной редакции Конституция США гласит: «Ни один штат не может… чеканить монету, выпускать кредитные билеты, допускать уплату долгов чем-либо, кроме золотой или серебряной монеты» (статья I, раздел 10).

Конституционный конвент также обсуждал вопрос о том, должно ли федеральное правительство иметь право на эмиссию кредитных билетов, которые формально представляли собой инструмент краткосрочного заимствования, но зачастую становились узаконенными средствами платежа. В связи с этим затем была поставлена реальная проблема эмиссии бумажных денег федеральным правительством. Многие сторонники «твердых денег», до того выступавшие за запрет эмиссии бумажных денег законодательными собраниями отдельных штатов, отказались поддержать аналогичный запрет для федерального конгресса. Например, о Джордже Мэйсоне писали: «Несмотря на смертельную ненависть к бумажным деньгам, он не желал связывать руки законодательному собранию, поскольку не мог предвидеть всех чрезвычайных обстоятельств»[430].

Тем не менее конституционный конвент проголосовал против дозволения правительству «выпускать кредитные билеты». По поводу принятия этого решения Джеймс Мэдисон «с удовлетворением отметил, что вычеркнув эти слова, они не лишают государство права использовать государственные бумаги (public notes), если те будут безопасными и пристойными, а лишь исключают возможность использовать оные в качестве предлога для введения бумажной валюты и в частности для превращения кредитных билетов в узаконенное средство оплаты государственных или частных долгов»[431].

Вот что писал о конституционном конвенте Альберт Галлатин, бывший министром финансов при Томасе Джефферсоне:

«Авторы Конституции Соединенных Штатов находились под сильным впечатлением все еще живых воспоминаний о пагубом влиянии бумажных денег на собственность и моральный дух общества. Соответственно наша Конституция гласит, что ни один штат не должен чеканить монету, выпускать кредитные билеты, назначать что-либо, кроме золота и серебра, узаконенным средством оплаты долгов или принимать какие-либо законы, нарушающие договорные обязательства; полномочия чеканить деньги и, соответственно, регулировать их ценность (а также ценность иностранной монеты) тем же документом были возложены исключительно на конгресс. Указанный орган не имеет полномочий назначать что-либо средством оплаты частных долгов, из чего недвусмысленно вытекает, что лишь золотая и серебряная монета может быть узаконенным средством оплаты долгов и что конгресс не может разрешить оплату задолженности каким-либо видом бумажных денег… долгов… причитающихся к выплате Соединенным Штатам, или таких долгов со стороны Соединенных Штатов, которые могут, по особому договору, быть выплачены соответствующим видом бумажных денег.

По всеобщему мнению, положения Конституции обеспечивали абсолютную защиту от опасности бумажных денег. Учреждение банковской системы встретило энергичный отпор по самым разным резонам; но едва ли кто опасался, что свободно конвертируемые в звонкую монету банкноты (которые никого нельзя было принудить принять) могут выродится в чисто бумажные деньги, более не обмениваемые по предъявлении на звонкую монету»[432].

Десятилетия спустя Даниэль Вебстер сходным образом высказывался в пользу денежной политики чистого металлического стандарта, по крайней мере на уровне федерации и штатов: «Не вызывает ни малейших сомнений, что в этой стране, ни при нынешнем правительстве, ни при каком-либо ином, не может являться узаконенным средством платежа ничто, кроме золота и серебра, либо отчеканенных на наших монетных дворах, либо иностранных монет по курсам, регулируемым конгрессом. Это конституционный принцип, абсолютно прозрачный и чрезвычайно важный. Штатам запрещено назначать средством оплаты долгов что-либо, кроме золота и серебра. И пусть в отношении конгресса такой запрет прямо не указан, но поскольку конгрессу не дано в этом отношении иных прав, кроме как чеканить монету и регулировать ценность иностранных монет, очевидно, что у него нет права заменять монеты бумажными деньгами или чем-либо еще в качестве узаконенного средства оплаты долгов и исполнения условий контрактов»[433].