Изгнанники, или Топ и Харри - Лизелотта Вельскопф-Генрих

Рыжий Джим один занимал целую комнату в бараке. Никто не мог объяснить, как ему удалось добиться такой привилегии, о которой не мечтали даже инженеры и сам начальник лагеря, но никто не решался и оспорить его право на отдельное жилье. Комната была крохотной, однако Джим умудрился соорудить в ней двойные стены. Зачем они ему понадобились, тоже никто не мог объяснить. Когда его об этом спрашивали, он заявлял, что ему по ночам часто снятся кошмары и от испуга, во сне, он легко может пробить кулаком дыру в тонкой стене.

Дверь в его комнату запиралась на замок. Джим отпер ее. Окно у него было завешено миткалевой занавеской, которая пропускала достаточно света, но скрывала внутренность помещения от любопытных взоров. Впустив Кровавого Билла в комнату, Джим остановился на пороге:

– Садись пока, я сейчас приду.

– Ты за бутылкой? – спросил Билл, опустившись на кровать.

– Ну да, у тебя на уме только одно, ходячая пивная бочка! За Шарлеманем!

– За кем?..

– Ты не ослышался. Он вчера приехал.

– А я…

– А ты, его лучший друг, узнаёшь это от меня! Такова жизнь. Одну минуту!

Джим ушел.

Билл пробурчал что-то себе под нос и закурил трубку. Он всю ночь провел в дозоре и устал как собака. И уж если ему не дают поспать, так пусть хоть по крайней мере дадут виски! «Надеюсь, Шарлемань тоже не прочь промочить горло, – подумал он. – Надо вспрыснуть нашу встречу. Столько времени не виделись!»

Джим вскоре вернулся и усадил гостя рядом с Биллом. Потом достал из-под кровати мясо и бренди. Они выпили и закусили.

– Откуда ты вдруг взялся? – спросил наконец Билл своего товарища, с которым они вместе служили разведчиками. – То исчезаешь, словно под землю провалился, то вдруг падаешь как снег на голову! Странный ты парень.

– Мне вдруг надоело торчать на севере. Да и по тебе соскучился.

– Так я тебе и поверил. Думаешь, я не видел тогда, как тебя снарядил Беззубый Бен, этот мошенник? Лошадь, ружье, револьвер, одежда – притом что у тебя не было в кармане ни цента. А он даром ничего не дает!

Рыжий Джим ухмыльнулся, высокомерно, но в глазах его тоже читалось недоверие.

– Чарли, что я слышу? – вмешался он. – Бен дал тебе больше, чем я для тебя заказывал? Значит, ты решил поправить свои собственные делишки, дорогой мой? При этом ты совершил самую большую глупость в своей жизни.

Шарлемань чувствовал себя неуютно в компании старых приятелей. Когда те принялись ворошить прошлое, он мысленно проклял их. Но раз уж он снова вернулся на юг, значит ему не оставалось ничего другого, как терпеть этих молодчиков.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – ответил он Джиму.

– Ну, так я объясню тебе. Это из-за тебя Харри опять отравляет нам жизнь. Как тебе могло прийти в голову спугнуть этого проклятого краснокожего волчонка, который торчал у черноногих? Мне с таким трудом удалось разлучить их – Топ здесь, Харри там, – а из-за тебя они опять вместе. Ничего глупее ты придумать не мог! Ты, небось, решил, что сумеешь подцепить Харри на крючок, как я подцепил Топа?

– Что? Да у меня и в мыслях не было…

– Перестань! Я все прекрасно знаю. Не забывай, что я друг Топа! И если ты, Чарли Борода Клином, не хочешь нажить неприятности, не смей мне больше врать! Этот Харри теперь здесь – таскается за стариком, как нитка за иголкой, и путает все наши карты. Надо что-то придумать, иначе мы ничего не добьемся. Пять лет…

– Что – пять лет?

– Пять лет они тут все мерят и мерят, все строят и строят… – уклончиво ответил Джим. – В следующем году наконец закончат. И сюда хлынут толпы наших конкурентов. Мы должны успеть до этого обстряпать свои делишки, иначе придется сматывать удочки несолоно хлебавши.

– Какие делишки?

– Будь вы нормальными компаньонами, заслуживающими доверия, я бы объяснил вам, какие делишки. Пока скажу одно: с Топом еще можно как-нибудь договориться, а мальчишку надо сплавить отсюда любой ценой!

Шарлемань и Билл, сидевшие справа и слева от Джима, удивленно покосились на него.

– Ах вот оно что, – произнес Билл.

– Теперь понятно, – пробормотал Шарлемань. – Значит, Топ все-таки что-то знает. А почему ты давно уже сам не прибрал к рукам это золото? У тебя же было целых пять лет, а Топ твой друг.

– Ты рассуждаешь как болван. Топ должен сначала разорвать паутину своих дурацких индейских понятий о чести и помочь нам, иначе ничего не выйдет. Но сначала надо избавиться от мальчишки – он меня ненавидит, от него мы ничего не добьемся. Он скорее язык проглотит. Вот так обстоят наши дела.

– Ну так прихлопни его как муху! Тебе же не привыкать, – посоветовал Билл.

– Мне пришлось пообещать Топу, что я не трону его сына.

– Ну конечно, ты же всегда был свято верен своему слову! Наш Рыжий Джим – истинный джентльмен!

– Напряги остатки своего скудного ума, которые еще не растворились в бренди! Если я прикончу мальчишку, про старика можно сразу же забыть: он после этого и пальцем не шевельнет, чтобы нам помочь. Это тебе не петушиные бои – тут надо думать головой. Топ нам нужен! Причем в качестве друга. Но нужен один, без своего сыночка!

– Ну, тебе виднее. Сколько ты нам заплатишь, если мы уберем этого щенка без шума?

– Вам двоим он не по зубам.

– Ого! Надо же, какой грозный щенок! Да я уложу его одной левой!

– Ты недооцениваешь этого мальчишку. Не говоря уже о том, что он не один. Так что в одиночку тебе с ним не справиться.

– Но он же не все время рядом с отцом.

– Да, но он теперь главарь бандитской шайки, этот Харри. Иначе бы я давно уже с ним разобрался, можешь не сомневаться.

– Главарь бандитской шайки?.. А почему же я ничего не замечал?

– Потому что он умнее тебя. Он действует как настоящий индеец. Это они умеют – незаметно организовать крепкий союз. С дюжину членов этого союза, которые по свистку Харри мгновенно придут ему на помощь, я уже выявил. Но их наверняка больше. А среди нас завелась какая-то болтливая баба: стоит мне только задумать какое-нибудь дело – через пару часов Харри уже все знает. Так что держите хоть вы язык за зубами! Потому что он все видит и слышит, а ножом владеет как бог.

– Хм! – озадаченно хмыкнул Билл.

– Н-да… – задумчиво произнес Шарлемань.

– Как же нам быть? – спросил Билл. – Зачем ты нам