Изгнанники, или Топ и Харри - Лизелотта Вельскопф-Генрих

– Я.

– Ты. Да. Ему-то хорошо, что он погиб, причем погиб смертью храбрых. Шонка сильно над ним издевался. Тебе не надо было нас покидать, Харка Твердый Камень!

Черная Кожа, Курчавые Волосы смотрел на своего ровесника и бывшего товарища, не сводя с него болших круглых глаз.

Харка не выдержал этого взгляда.

– Черная Кожа, Курчавые Волосы, – сказал он, разглядывая при этом гриву своего Чалого, – Шонка презирал моего брата как сына предателя. А что ты сам думаешь? Маттотаупа не виноват?

На последних словах Харка поднял на него взгляд, но на сей раз тот опустил глаза.

– Говори, Черная Кожа, Курчавые Волосы, и скажи мне, что ты думаешь! – потребовал Харка, а поскольку он начал бояться того, что скажет другой, голос его прозвучал резко.

Юноша с курчавыми волосами посматривал хмуро и печально и продолжал молчать.

– Ты что, боишься? – зло спросил Харка. – Я не убью тебя, хотя мне ничего не стоит тебя прикончить. Говори, что ты думаешь!

– Маттотаупа должен принести нам скальп Рыжего Джима.

– Рыжий Джим сейчас здесь. Добудьте же его скальп, если на столбе ваших трофеев еще есть свободное место! Или у Сыновей Большой Медведицы перевелись все воины?

Черная Кожа, Курчавые Волосы все еще медлил с ответом.

– Отвечай же и не увиливай! – крикнул Харка. – Маттотаупа не виноват?

– Ты один в это веришь, Харка!

– Я один? Может, ты думаешь, что во мне сидит злой дух, который затмил мне зрение, и я не могу видеть правду? Два лета назад Рыжий Джим был в вигваме Маттотаупы, но и по сей день он так и не нашел золото. Мой отец никогда не выдавал эту тайну и никогда не выдаст. Хау!

– Это так, – пробормотал Черная Кожа, Курчавые Волосы, скорее самому себе, чем обращаясь к Харке. – Нам, молодым парням, трудно судить, что правда, а что нет, если даже храбрые и опытные воины не могут прийти к единому мнению.

– Ну так не надейтесь, что я приду жить в ваше стойбище как сын предателя. На первое же слово Шонки я отвечу ему ножом.

Харка произнес это, но тут у него в горле застрял комок.

Он внезапно соскользнул с Чалого, шагнул к убитому бизону, вытянул свою стрелу, поразившую бизона в сердце, и сказал:

– Бизон твой. Хау!

Он вернулся к своему мустангу, вскочил на него и погнал вперед.

При этом он порвал все нити своих мыслей и чувств единым махом и только прислушивался к звукам стада и охоты, про которые в последние минуты совсем забыл. Ему показалось, что битва на юге ослабла, а стадо буйволов уходило на запад, и топот его уже стихал. Харка чувствовал себя обязанным скакать туда, где его отец и товарищи, по всей вероятности, вступили в сражение с дакота. Он снова погнал Чалого в галоп через весь район охоты, по вытоптанной земле, мимо убитых животных, в сторону юга.

Когда он достиг тех мест, где, по его мнению, должна была идти битва, он не услышал ни боевых криков, ни топота копыт. Харка огляделся.

В сумерках, уже опустившихся на землю, он без труда различил большую группу людей, расположившихся сидя в одной из ложбинок этой волнистой прерии. В большинстве это были индейцы, но среди них были и белые. Казалось, полным ходом идет какое-то обсуждение; некоторые собрались в более тесный кружок и курили.

Харка поскакал к ним.

Добравшись до ложбинки, он сразу увидел, что большинство индейцев были дакота, но узнал лишь двоих мужчин из рода Медведицы, и эти двое не входили в число видных воинов. Значит, Сыновья Большой Медведицы в небольшом количестве лишь примкнули к охоте другой племенной группы. В тесном кругу совета сидели представители лагеря строителей железной дороги – старший траппер и двое пауни, но там не было ни Маттотаупы, ни Джима. Вероятно, не хотели дразнить дакота видом предателя и золотоискателя.

Переговоры, судя по всему, протекали мирно и спокойно.

Харке нельзя было приближаться к кругу совета. Но он нашел одного из трапперов, принимавших участие в охоте. Мужчина приветствовал юного индейца:

– А, это ты, Харри! Ну что, настрелял себе на ружье?

– Нет.

– Нет? Но мы объезжали поле и насчитали девять бизонов с твоими стрелами!

– А десятого не хватает.

– Жаль. Может, Джо согласится и на девять.

– Я даже спрашивать его не буду.

– Какой ты своенравный. Но ты крутой парень! И это в четырнадцать лет! Девять стрел – и девять бизонов! Об этом можно легенды слагать. Твой отец, кстати, поскакал обратно в лагерь. Предупредить там этих сонных копуш, что на них несется стадо бизонов. Но кажется, напрасно, одну большую палатку они все-таки снесли.

– А что вы здесь обсуждаете?

– Разбираемся с дакота. Каждый заберет тех бизонов, каких подстрелил. Наконец-то можно решить дело миром.

– И что, не было даже драки?

– Чуток поцапались, но никто не убит. С бизонами забот хватило. Под конец был просто сумасшедший дом: бизоны, кони, люди – все перепуталось. Чудо, что больше не добавилось несчастных случаев.

– «Больше не добавилось»? Значит, были?

– Незначительные. Только Джим пострадал: рог бизона распорол ему левое бедро. Джим чуть было не истек кровью, что та заколотая свинья, но мы успели его перевязать, недели через две будет как новенький!

Харка коротко попрощался и поскакал в лагерь.

Там он первым делом обиходил своего коня. Потом выкупался сам и наконец начал искать отца. Уже совсем стемнело, но люди работали, потому что группа бизонов действительно снесла большую палатку – ту, перед которой обычно стоял стол учетчика. Через всю площадку тянулись следы бизонов.

Харка не нашел отца даже после долгих поисков и наконец узнал, что Маттотаупа у Джима в бараке, ухаживает за раненым.

Туда Харка не хотел идти; он просто слонялся вокруг и как бы невзначай проходил мимо братской могилы, обозначенной простым деревянным крестом. Но того молодого рабочего там уже не было.

Харка собрал все свое оружие и хотел отправиться спать к Чалому. Но тут на него наткнулся Генри.

– Харри! – еще издали закричал молодой инженер. – Харри! Чудо-то какое! Ты знаменитость! Четырнадцать лет и девять бизонов из девяти выстрелов! – Он подбежал ближе. – Твой отец может гордиться таким сыном!

Харка прислонился спиной к своему Чалому:

– Чего ты так кричишь?

Генри засмеялся:

– Великолепно! Конечно же, ты получишь свое ружье!

– Десятого бизона не хватает, – холодно ответил Харка.

– Десятого! Да это же была просто шутка! Никто из нас и на пять бизонов не рассчитывал.

– Какие могут