Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен

(сочиняют они), удержался за перья геруды и ею же принесен был обратно на Яву, после чего он раскрыл все случившееся своим землякам.

На вышеуказанном дереве растут плоды, подобные калаппусу или кокосовым орехам, называемые боупаузенги, которые, падая, плывут вверх по течению и иногда, но очень редко, их находят на берегу земли Амбойны, Банды и др. и сохраняют в большом почете.

Басня о больших птицах должна быть очень древней, ибо в «Путешествии в восточные страны» Марко Поло Венецианца упоминается такая птица (он назвал ее Рух), которую видели около Мадагаскара или южнее его, на почти недоступных островах[192].

Вот слова Марко Поло: «Sunt & aliæ insulæ ultra Madagascar versus meridiem, sed quae difficillime adiri possunt, propter velocissimum Maris cursum, & in illis certo anni tempore apparet mirabilis species avis, quæ Ruc appellatur, aquilae quidem habens effigiem, sed immensæ est magnitudinis, ajunt qui illas viderunt aves plerasque alarum pennas in longitudine continere duodecim passus, spissitudinem vero ejus proportionem tenere longitudinis & totum avis corpus pennis in porportione respondere, avis vero ipsa tantæ fortitudinis, ut sola sine aliquoadminiculo Elephantum capiat & in sublime sustollat, etc.».

Это значит:

«Выше Мадагаскара, к югу, находятся еще другие острова, до которых трудно добраться из-за быстрого течения, где в определенное время года появляется удивительная птица, которую называют рух, похожая на орла, но удивительно огромная. Те, кто видел этих птиц, говорят, что некоторые ее перья имеют длину 12 шагов и соответственную толщину и что эта птица так сильна, что одна, без помощи, может поднять в воздух целого слона»[193] и т. д.

И наши амбоинцы или соседние буры тоже говорят, что на высокой скале южного берега раньше жило несколько больших птиц, и они считали, что это были геруды, которые проезжим причиняли затруднения, и что яванцы их убивали пиками. Но боупаузенги, я полагаю, — это такие орехи, которые называют калаппа лаут, что значит «морские колчаны» (их наши люди называют кокос де Малдива); величиной с голову, иногда простые, но чаще всего двойные, сросшиеся вместе — редкий и дорогой орех: за штуку, даже в Индии, платят по 80, 100 и 150 рейксдалеров, в зависимости от размера, — и надо быть королем или очень богатым китайцем, чтобы иметь хоть один орех. Да, ни один король на Индийских островах не может похвастать настоящим королевским сокровищем, если не имеет калаппа лаут. Они растут на неизвестном дереве в середине моря, которое природа до сих пор держит скрытым от человеческих глаз; иногда какой-нибудь из /W 169/ плодов приплывает в Малдивис на западном берегу Суматры и к южному берегу Явы, поэтому они такие дорогие и редкие, что наши считают их выдумкой или принимают их по еще большему недоразумению за калаппусовые орехи, которые растут на Мальдивских островах.

Когда теперь я привел яванцам факт, что наши корабли обнаружили южнее Явы большую землю и, приезжая ежегодно из Голландии, проходят очень далеко к югу и видят эту землю, но почти никогда не видели там людей, те отвечали, что это, действительно, так, что имеется такая земля, расположенная сбоку упомянутого Лауткидола и позади Явы, и что они об этом узнали от четырех яванцев, которые чудесным образом оттуда были спасены и вернулись на Яву. Они рассказывали, что на этой земле жили очень крупные женщины без мужчин, которые так падки на иноземных мужчин, что наперебой, силой притягивают их к себе, даже разрывая их на части, как случилось с их товарищами, но они вчетвером спрятались у королевы до тех пор, пока не сделали небольшой плот из деревьев, которых там мало; на этом плоту, используя южный ветер и держа курс по звездам прямо на север, спустя несколько дней вышли на берегшем.

Я должен здесь кое-что добавить, ибо в европейских письменах об этом мало известно. В некоторых корабельных журналах море между Бандой и Зеландией называется «Молочным морем» — по причине того, что вода в нем дважды в год белеет, что наши называют белой водой, — откуда так называемая «малая белая вода» притекает первой при темной, или новой, луне, в конце июня, а «большая вода», или «вторая вода» — при такой же темной луне, в августе, в зависимости от того, задует раньше или позже юго-восточный ветер, который там в это время вызывает изменчивую дождливую погоду. Днем море, как другая, обычная, вода; а ночью белое, как молоко или снег, и так прозрачно, что вода и воздух с трудом различимы. Тогда опасно плыть небольшим судам, потому что море и при тихой погоде образует большие волны, которые из-за их прозрачности издали незаметны, пока они не набрасываются на корабль. Эта белая вода течет сперва с юго-востока, от островов Баббер, Тениммер и Тимор-Лаут, и, может быть, из той большой бухты, которую образуют Зеландия с Новой Гвинеей. Эта белая вода держится до сентября, когда она, под действием ветра и течения, постепенно направляется на запад широкими полосами мимо Амбойна и Буро, примерно до Бутона где постепенно теряется, отделяясь резко от остальной морской воды, будто ограничена полосой, что часто нагоняет ночью страх на неопытных моряков, которые думают, что они вот-вот сядут на мель[194].[195]

До сих пор никто не мог проникнуть в это чудо природы: чем вызвано это свойство морской воды светиться ночью. Предполагают, что имеются сернистые пары, которые поднимаются с морского дна при бурной погоде. О том, что море содержит серу, свидетельствуют многочисленные сернистые горы и вулканы, которые повсюду встречаются на юго-восточных островах, а может быть, еще больше в Зеландии, но это все еще неопределенно, и химики, может быть, смогли бы открыть средство сделать море ночью светлым.

Здесь можно было бы спросить, что же тогда за места: Луках, Беах и Малетур, — которые мы встречаем на некоторых наших картах в тех странах, которые мы называем Зеландией, или Новой Голландией. Я отвечаю, что такие названия, может быть, взяты из неясных описаний путешествий, описанных Марко Поло и Вартоманнусом, которые, может быть, были введены в заблуждение рассказами других и приняли большой остров Тимор за Зеландию, ибо на Тиморе находят еще следы слова малетур в Малето, около Кейлако на северном берегу Тимора[196]. Здесь кончается упомянутое письмо.

Стоит отметить, что на одном из островов Ладронеса, среди темнокожих людей-дикарей, которые ходят нагие, нидерландцы видели белого человека. Можно предположить, что он попал туда с какого-нибудь корабля или что