Прекрасные дьяволы - Ева Эшвуд

В последнее время она стала добрее ко мне, но трудно забыть те времена, когда почти при каждом нашем общении она говорила мне что-нибудь гадкое.

– Привет, Уиллоу, сочувствую насчет твоей мамы, – говорит она, и вид у нее действительно полный раскаяния.

Я моргаю, удивленная, что она вообще знает об этом. Хотя, наверное, мне не следовало бы удивляться. Она явно обожает сплетни и знает все, что происходит с людьми в нашем колледже. И раз уж теперь я в ее глазах «важный» человек, она стала следить и за моей жизнью тоже.

– Спасибо, – тихо бормочу я и продолжаю свой путь, прежде чем она успевает сказать что-нибудь еще.

Приятно, что ее травля прекратилась. Учитывая, что Эйприл разболтала всем о моих новых семейных связях, и тот факт, что Колина Деври этим летом вообще не будет в кампусе, учеба в колледже стала намного проще.

Но, несмотря на это, я чувствую себя странно из-за того, что отношения между нами так резко изменились, хотя на самом деле ничего не изменилось, кроме того факта, что теперь у меня богатая семья.

Я занимаюсь своими делами, пытаясь сосредоточиться на занятиях, хотя над душой висит список дел для похорон Мисти. Мне по-прежнему нужно сдать летние экзамены, если я хочу погрузиться в работу, когда начнется осенний семестр.

При условии, если я все-таки пойду в колледж осенью.

Я до сих пор не дала Оливии ответа, хочу ли принять ее предложение и начать помогать ей управлять поместьем. Мы поговорили на следующий день после смерти мамы, но, конечно, тогда разговор шел не об этом, и она ничего не спросила. Я рада, что она дает мне время, хотя из-за всего происходящего у меня не было возможности присесть и хорошенько обдумать, чего я на самом деле хочу от своего будущего.

«Время еще есть, – говорю я себе. – Сначала похороны, а потом уже все остальное».

Когда я иду по кампусу после последнего на сегодня занятия, снова замечаю Эйприл. Она и несколько ее подружек собрались небольшой группой во дворе. Они стоят по другую сторону линии деревьев, поэтому не видят меня, идущую по тропинке, но их голоса отчетливо слышны.

– Если бы это была моя мать, я бы, наверное, вместо нее сдохла, – говорит Эйприл высокомерным и жестоким тоном. – Она же явно была наркошей. Уверена, Уиллоу такая же. Это теперь она вся такая из себя представительница элиты, но, по сути, она всегда была отбросом. Вот увидите, Оливия Стэнтон пожалеет, что взяла ее к себе и сделала частью семьи, когда эта сучка покажет свое истинное лицо и сдохнет где-нибудь в канаве от передозировки.

Все ее подруги смеются, а я замираю на месте. Глаза горят.

Меня переполняет гнев, а руки сжимаются в кулаки. Мне плевать, что думает обо мне Эйприл Симмс. Она меня совсем не знает. Но я ненавижу ее за то, что она такая двуличная. Что в одну минуту она говорит мне, что сожалеет о моей потере, а в следующую уже болтает всякие гадости у меня за спиной.

Сейчас ее слова сочувствия звучат как полная хрень, и это заставляет меня снова задуматься, смогу ли я на самом деле выжить в мире богатых и знаменитых. Я не так хорошо, как Эйприл, умею скрывать свои чувства или играть в эту игру.

Смогу ли я когда-нибудь по-настоящему вписаться в жизнь высшего общества? Хочу ли я этого? Или я всегда буду мишенью для людей, которые смотрят на меня и не видят ничего, кроме моего прошлого и того, как меня воспитывали?

Это звучит так утомительно, и от этого у меня болит сердце.

Не хочу жить во лжи. Я и так потратила слишком много времени, отрицая собственное «я» лишь из-за того, что боялась, будто это сделает меня похожей на Мисти.

К черту все это. И к черту Эйприл.

Качая головой, я продолжаю идти, оставляя Эйприл и ее подружек наедине с их дерьмовой болтовней. Я больше не хочу слышать ничего из того, что они могут сказать.

Я позволяю гневу увлечь меня через кампус к парковке, затем сажусь в машину. Крепко сжимаю руль, выезжая из кампуса, и по-прежнему злюсь на то, какая Эйприл двуличная тварь.

Мне нужно купить платье для похорон Мисти, так как у меня нет ничего подходящего. На самом деле, я просто хочу домой. Или пойти к братьям и попросить их отвлечь меня от этих мыслей, но мне нужно решать дела, поэтому я заезжаю в торговый центр недалеко от своего дома.

Выйдя из машины, я достаю телефон и звоню Виктору. После инцидента на кухне у нас вроде бы все в порядке. Я испытала облегчение, узнав, что Мэлис был прав, когда сказал, что я ничего не испортила. Ни Виктор, ни я не упоминаем о том, что произошло, но, по крайней мере, мы все еще разговариваем, и Вик не прячется от меня.

Он отвечает после трех гудков, как обычно.

– Уиллоу. Все в порядке?

– Да. – Я киваю, затем выдыхаю. – Просто меня тут кое-кто выбесил, и мне нужно было услышать дружеский голос.

– Что случилось? – спрашивает он. Я слышу тихое постукивание клавиш на заднем плане, и этот звук успокаивает, заставляя меня думать о тихом полумраке его комнаты.

– Короче, есть одна девчонка, она учится со мной. Эйприл. Мы никогда не ладили, она вечно вела себя так, словно она лучше меня. Но теперь, когда я оказалась давно потерянной внучкой Оливии Стэнтон, она вдруг начала меня замечать, типа пытаться дружить – по крайней мере, на людях.

– Да уж, – хмыкает Вик, – так всегда и бывает.

– Угу, похоже на то. Она стала болтать со мной все чаще и чаще, и не то чтобы я хотела быть ее другом или что-то в этом роде, но было приятно, что она перестала меня гнобить.

– Дай угадаю. Она передумала?

– Не то слово! – вырывается у меня. – Она подошла ко мне сегодня и сказала, что сожалеет о том, что случилось с моей мамой. Но потом, когда я выходила из кампуса, то услышала, как она и ее подпевалы говорили, что моя мама – отброс, наркоша и я закончу так же, как она. Господи, как же это тупо! Да я же вообще не нуждалась в ее сочувствии. Она могла бы просто промолчать. Но, наверное, из-за того, кто такая моя бабушка, она думает, будто притворяясь милой со мной, сможет каким-то образом заполучить одобрение Оливии, свести ее со своей семейкой или типа того.