Прекрасные дьяволы - Ева Эшвуд

стул, на котором я сижу, не деревянный, а металлический. Так что у меня нет шансов сломать его и сбежать, как я сделала тогда. Я понятия не имею, как освободиться.

У меня пересохло в горле, и чтобы заговорить, мне приходится отлеплять язык от неба. Я смотрю на свет, щурясь и пытаясь получше разглядеть мужчину в темноте.

– Что вам от меня нужно? – требуя я ответа, стараясь, чтобы мой голос не дрожал от страха.

– Я думал, это очевидно, – говорит мужчина, фыркнув. – Шантаж.

С этими словами он делает несколько шагов вперед, и, хотя его лицо частично скрыто в тени из-за света, который так ярко льется мне прямо в глаза, я наконец-то могу разглядеть его черты.

Насколько я могу судить, в нем нет ничего особенного. Он выглядит как обычный парень с улицы, темноволосый и темноглазый. Нос будто пару раз ломали, но в нем нет ничего такого, что выделяло бы его из толпы.

На какой-то безумный миг у меня возникает странное чувство дежавю. В мужчине нет ничего примечательного, но я чувствую, будто знаю его, хотя и не знаю, почему и откуда. Я смотрю на него несколько долгих секунд, а потом меня внезапно осеняет, и у меня внутри все переворачивается.

Он… мужчина из моего сна.

Он был там, в том кошмаре, где меня похищал Илья. В большинстве своих ночных кошмаров я видела лишь неясную тень в пламени, и бывали моменты, когда мне казалось, будто в тени прячется чудовище. И в одной из версий кошмара я помню, что видела лицо другого человека, кого-то, кроме Ильи, но не могла вспомнить, кто это был. Я не могла выделить его из длинного списка ужасных людей из моей жизни.

Но я видела его лицо. Лицо этого человека.

Я ни за что не смогла бы вообразить его до того, как увидела. А это значит, что он был там в ту ночь. Наверняка.

Вероятно, я все еще была не в себе из-за наркотиков и слишком погружена в свою паническую атаку, чтобы по-настоящему осознать это. Но подсознательно я, очевидно, все поняла. Он был в том старом здании, прятался где-то в тени.

– Ты, – шепчу я, и слова вырываются прежде, чем я успеваю их остановить. – Ты был там той ночью. Я помню тебя.

Лицо мужчины застывает, и он пристально смотрит на меня.

– А я все гадал, видела ли ты меня. Не то чтобы это имело значение. Я не совершу ошибок того русского. Я собираюсь использовать тебя как рычаг давления и не позволю тебе сбежать, как в ту ночь.

Подтверждение моей правоты заставляет меня пошатнуться. По коже бегут мурашки, и я качаю головой.

– Нет. Ты не можешь…

Он подходит ближе и наотмашь бьет меня по лицу, прерывая мою речь. Боль пронзает щеку, и я задыхаюсь, перед глазами пляшут пятна.

– Заткнись на хрен, – рычит он. – Дело не в тебе, и никакие мольбы не помогут.

– Я не умоляю, – выдавливаю я, а челюсть болит от его пощечины. – Я просто…

Он снова бьет меня тыльной стороной ладони по той же щеке. Моя голова мотается из стороны в сторону, с губ срывается крик боли.

– Я знаю, что ты делаешь. Пытаешься меня отвлечь. Как отвлекла русского, искушая его до тех пор, пока он не потерял бдительность. – Лицо мужчины расплывается в улыбке, дикой и угрожающей. – Что ж, к счастью, меня не так-то легко будет сбить с толку. И пусть я уверен, что такая шлюха, как ты, которая любит трахать трех мужиков одновременно, знает в этом толк, у меня на тебя другие планы.

Мои глаза расширяются, дыхание застревает в горле от его замечания о трех мужчинах. Вообще-то я не трахалась с тремя одновременно, но это значит, что он знает обо мне и братьях Ворониных.

– Что ты собираешься со мной сделать? – хрипло спрашиваю я.

Я знаю, что рискованно продолжать давить на него, задавая вопросы. Не уверена, сколько еще ударов смогу выдержать, прежде чем потеряю сознание, но мне нужно, чтобы он продолжал говорить. Мне нужно знать, что он планирует.

Мужчина снова поднимает руку, но на этот раз вместо того, чтобы ударить меня, он крепко сжимает мой подбородок, заставляя меня посмотреть на него, когда он немного опускает голову.

– Тот русский хотел отомстить, и я тоже. К несчастью для него, я не мог позволить ему убить тебя той ночью. Я должен был остановить его, поскольку ты была нужна для другой цели, а эти чертовы братья все отказывались тебя отпускать.

Я кое-как пытаюсь осмыслить все, что он говорит, и едва слышно шепчу:

– Ты остановил Илью?

– Конечно. – Мужчина фыркает. – Тебе никогда не казалось странным, что тебе, такому хлипкому ничтожеству, удалось сбежать, в то время как тот парень, Илья, погиб в огне? Я вырубил его, а потом позволил пламени завершить начатое.

Меня как будто вертят на стуле с колесиками, а может, это сама комната вращается. Все мои знания о той ночи рушатся, в памяти проносятся разрозненные образы и воспоминания.

– Тогда почему ты спас меня? – Я вздыхаю. – Зачем спасать меня только для того, чтобы похитить сейчас?

Он сжимает мою руку еще крепче, его пальцы больно впиваются в кожу.

– Вот тебе небольшой урок о том, как устроен мир, девочка. Лучший способ получить от кого-то то, что ты хочешь, – это пригрозить человеку, который им небезразличен. И это именно то, что я собираюсь сделать. – Он усмехается, и в его голосе слышится порочная жестокость. – И как только я получу то, что хочу… Что ж, думаю, я все равно тебя убью.

В желудке скручивается узел, и я извиваюсь в его хватке, пытаясь высвободить подбородок. Он по-прежнему смотрит на меня, его лицо всего в футе от моего, и когда я поднимаю взгляд на его странно знакомые черты, меня внезапно охватывает ужасающая уверенность.

Этот человек – Икс. Наверняка.

Он знает, что братья Воронины привязаны ко мне. Скорее всего, он знал это с тех пор, как они отказались выдать ему меня после приказа.

Должно быть, он понял, что они планируют его обдурить. Может, тот, кого он послал забрать пакет, заметил скрытую камеру, установленную Мэлисом на месте сдачи, и тогда Икс понял, что они пытаются выяснить, кто он такой, и убрать его.

И теперь он собирается использовать меня, чтобы остановить их.

44. Мэлис

Я гоню на бешеной скорости, шины протестующе визжат,