В договор не входит - Лина Ласс

думаю о тебе. Ты стала моим призраком. Я искал тебя в Риме, на Сардинии, в Париже. Куда бы ни отправился этот хер, ты следовала за ним как послушная собачонка. Но теперь… Теперь ты со мной.

Я отступила. Если до этого Манцевич пугал меня, то теперь самый настоящий ужас сковал всё тело. Его голос охрип, лицо покраснело, взгляд лихорадочно горел, а зрачки стали такими широкими, что полностью затмили серый цвет глаз. Словно дикий зверь он смотрел на меня не отрываясь и не спеша стал шаг за шагом приближаться.

– Если бы ты знала, как я себя корил, что не смог тебя удержать. Я думал, такое невозможно. Что исправить свои ошибки нельзя. Но ты вернулась в мою жизнь. Это же само провидение! Мой шанс получить твоё прощение.

– Мне не за что вас прощать, – я продолжала пятиться. – Вы ведь не сделали мне ничего…

– Я потерял тебя уже однажды, но больше этого не повторится.

– Что значит потеряли? Я ведь никогда…

– Четыре года я скорбел. Моя душа без тебя истлела и погрязла во тьме. И тут вдруг ты! Восстала словно феникс из пепла. Упала прямо мне в руки. Что это, если не судьба?

Боже! Он сошёл с ума.

– Вы ошибаетесь…

Я не успела и пискнуть, как он рванул ко мне и захватил в капкан рук. Бокал, что я держала, упал, разливая красное пятно на светлый ковёр. Резкий запах туалетной воды, смешанный с потом и выпитым вином, ударил в нос, вызывая тошноту. Все попытки отбиться были бесполезны. Стальные объятия не оставляли шанса вырваться.

– Вы не в себе, – воздух с трудом поступал в лёгкие. – Я не она!

– ОНА! – взревел Манцевич. – Лучше! Моложе! Те же глаза, те же волосы… те же губы.

Он впился в мой рот жёстко, больно, языком стараясь проникнуть внутрь. Это было так ошеломительно, что на несколько мгновений я замерла, не понимая, что это поцелуй. Извращённый и ненасытный, похожий на удар. Его руки стали пробираться под юбку, жадно сжимая кожу, и тем самым подарили мне свободу. Моя ладонь со звоном обрушилась на его лицо и тут же обожглась от боли. Но это возымело действие. Дмитрий отшатнулся, схватился за щёку и посмотрел на меня с нескрываемым восхищением.

Я с отвращением вытерла губы и отбежала к двери. Дёрнула ручку на себя.

Заперто!

В неверии я продолжала колотить дверь, кричать, но она не поддавалась. Меня обдало ледяным холодом. Я снова оказалась на мрачной кухне, снова испытала тот же липкий страх и ужас, только шансов убежать как раньше у меня теперь не было. Я в ловушке. В лесу, вдали от людей, спасения, заперта в комнате с обдолбанным психом, который думает, что перед ним моя почившая мать.

За спиной раздался скрипучий смех.

– Ты ошибаешься. У вас так много общего. Взять хоть эту пощёчину. Та же страсть, тот же характер. Всё, что так меня восхищало, всё осталось с тобой.

Дмитрий заговаривался. Две разные женщины для него сейчас слились в одну, он уже не различал, что перед ним совсем другой человек, из раза в раз говоря обо мне так, словно перед ним был призрак.

– Татьяна мертва! – крикнула я. – Она мертва! Я не она!

Боже, неужели у моей матери было что-то общее с этим ненормальным? Почему он возомнил, что может посягать на меня… на неё, будто имел на это какое-то право? Нет-нет, она не могла. Не могла. Она любила отца.

Но какое ещё прощение перед ней должен был заслужить Манцевич? В чём он перед ней провинился?

Глаза стало пощипывать от слёз, комната расплывалась и кружилась. Я медленно обернулась к безумцу, который смотрел на меня с обожанием. От этого взгляда хотелось вжаться в стену.

– Что у вас было с моей матерью? Роман?

Нет, я не хочу слушать. Зачем я это спросила?

– Я по ней с ума сходил. Буквально сгорал изнутри. А ты… ты была такой неприступной! Играла со мной, распаляла ещё больше, заставляла изнывать от желания. Прямо как сейчас. Хватит строить из себя ту же недотрогу.

В этом кошмаре слабое облегчение придало мне мужества. Он просто болен, принимая желаемое за действительное. Мать никогда бы не стала связываться с этим психом.

– У вас не все дома. То, что вы зовёте игрой ничто иное как ваша больная фантазия. Моя мать никогда бы не изменила отцу. Вы её домогались, а теперь хотите взять меня против моей воли?

Лицо Дмитрия перекосилось от злобы.

– Да брось ты строить из себя святую. Думаешь, я не знаю про тебя и Эккерта? Я навёл справки о его личной жизни. Каждые полгода новая девица и с каждой заключено соглашение на предоставление некоторых услуг в обмен на щедрое вознаграждение. Хочешь денег? У меня есть. Ты только так готова раздвинуть ноги? Или он тоже трахал тебя против воли?

– Я люблю его!

Спазмы схватили за горло и в тот же миг Манцевич подлетел ко мне, схватив за плечи.

– Ложь!

– Люблю! Люблю!

– Нет-нет-нет! – его глаза сверкнули бешенством. Рука оттянулась в замахе, и я зажмурилась в ожидании удара. Но его не последовало. – Ты снова решила потоптаться на моём сердце? Сначала этот сучёныш увёл у меня из-под носа миллиарды, а потом поимел и тебя! Ты не можешь так поступить со мной! Он должен был сдохнуть! Доверил дело девчонке, испугался, что могут выйти на меня. Надо было прикончить этого молокососа самому.

Губы задрожали, когда я всё поняла.

– Это вы… вы стояли за покушением.

Перед глазами вновь промелькнул весь ужас произошедшего. Выстрел, кровь, снова выстрел. Осознание того, как на самом деле всё должно было закончиться. Это не просто месть – это жгучая разрушающая ревность, беспощадная и убийственная. Манцевич так желал заполучить то, что потерял, что обезумел.

Если бы не он, я могла бы быть мертва. Мой брат остался бы совсем один в этом сумасшедшем мире и попросту погиб. Гнев стал подниматься изнутри, придавая мне сил. Кулаки сжались до боли в пальцах.

– Ваша чёртова девчонка хотела прикончить меня! Изабель была такой же психопаткой, как и вы. Она заверила вас, что хочет поквитаться с Максимом, а на самом деле хотела устранить ту, что заняла её место, – я ткнула пальцем в грудь, – меня.

В тёмных глазах Манцевича промелькнул страх.

– Она бы не посмела.

– Она уже пыталась проделать это с другой девушкой, и сама призналась во всём. Не успела только назвать ваше имя. Это ведь вы