Поющая кровь - Робин Бейли

Рванув, она расколола череп голыми руками. Обломки посыпались на лицо. Остальная часть тела обвисла на ней, как будто непристойно предлагая себя в любовники.

Стужа отдернула ногу. Третий мертвец уже порвал ей штанину. На длиннющих когтях поблескивала темная кровь. Он скалил зубы и поднял руку, как будто любуясь своей работой. Затем сделал резкий выпад, целясь когтями в лицо.

С трудом она отшвырнула второй труп в сторону, занесла ногу и пнула третьего мертвеца со всей силы. От удара у него закачались два сломанных ребра. Она собралась было встать на ноги, как мертвяк снова повалил ее на землю.

Тогда она безудержно разъярилась. Как только пальцы впились ей в шею, она протянула руку, оторвала сломанное ребро и вывернулась. Мерзкий враг завалился на бок. Он попытался сесть ровно, и Стужа нанесла удар. Острый конец сломанного ребра, вонзившись в пустую глазницу, ударил в затылок черепа. Ребро отразило зловещий красный свет, она всем своим весом налегла на кость.

Раздался треск. Красное свечение тут же пропало. Она выпустила из руки ребро и откинулась назад, утирая пот с лица. Труп ухмылялся ей, пригвожденный к краю могилы. Он еще дергался, тянул к ней руки, но ребро крепко удерживало его.

Она нашла свой меч и вернулась. От сильного удара полетели кости и комья земли, и третий труп, лишившись головы, свалился рядом с двумя другими.

Стужа подтянулась на руках, огляделась и поняла, что дело почти все сделано. Когда она выползала из могилы, Терлик уже приканчивал двух оставшихся мертвяков. Ашур обнюхивал трупы, лежавшие на земле. Если они подергивались, единорог бил их копытами до тех пор, пока они не переставали двигаться.

Кела нигде не было видно.

Терлик приблизился к ней, все еще сжимая в руке обнаженный меч. Вне себя от ярости, он еле сдерживался. Но это еще не все. Он походил на человека, которому многое открылось, который повидал бездну и едва в нее не угодил.

— Оставь его мне, Самидар, — прорычал он сквозь стиснутые зубы. — Он мой племянник, и ты оставишь его мне!

От того, как он изменился, ей стало не по себе. Если бы глаза у него горели красным, она могла бы принять его за мертвяка. Но лицо его скрывала сгустившаяся темнота, бледные щеки ввалились. Он сердито смотрел на нее, сжимая и разжимая пустую руку.

— Оставь его мне! — повторил он, шипя почти по-змеиному.

Стужа закусила губу, не зная, что на это ответить.

— Нам надо вернуться в замок, — наконец промолвила она, уловив в душе нестройный звук, который приведет их к ее сыну. Вкладывая меч в ножны, она содрогнулась — стольких уложить, а на лезвии ни капли крови. Ашур подошел к ней, и они вернулись к крепостным воротам.

Лошадь пропала. Однако искать ее было некогда.

На этот раз они, охваченные гневом, решительно шли по двору, не таясь. Оставили Ашура внизу и стремительно поднялись по лестнице. Терлик с ревом открыл дверь ногой. Вместе они ступили в зал.

— Поосторожней с моими ценными дверями, невежественный дикарь. — Голос, зловещий в своем спокойствии, принадлежал женщине. Он разнесся по всему залу. — Уверена, подобное искусство теперь большая редкость в этом мире.

Стужа подняла голову и увидела — на вершине широкой длинной лестницы стоит женщина. Она смотрит на них сверху, прислонившись к балюстраде, руки ее вцепились в перила. У верхней ступени на стене горит факел, но лицо женщины остается в тени.

Стужа вытащила меч. Хоть к ней и вернулись ее способности ведьмы, все же с обнаженным мечом в руке спокойнее.

— Ороладиан! — Она бросила это имя, как проклятие.

Но в ответ женщина закричала на нее:

— Как смеешь ты оскорблять эти стены и нарушать традиции Эсгарии! Убери оружие мужчин прочь с моих глаз!

— Кто ты? — прокатился голос Терлика по залу. — Ты — колдунья Ороладиан? Отвечай же, разрази тебя гром!

Стужа подошла к подножию лестницы, по-прежнему с мечом в руке. Поставила ногу на первую ступень и замерла. Странное чувство охватило ее, похожее на то, что она испытала, когда впервые увидела крепость на скалах у берегов Календи.

— Кто ты? — Слова прозвучали надсадно, как пилой по дереву.

— Разве ты меня не знаешь?

Голос эхом отозвался в голове Стужи, отголоском прошлого. Он явился к ней из самых черных кошмаров, и ужас стал душить еще сильнее, чем тогда, на кладбище.

Женщина дразнила ее:

— Конечно же, ты знаешь меня, Самидар.

С легким изяществом женщина начала спускаться по лестнице, выйдя из тени на свет от факела. Стужа остолбенело уставилась на свое собственное лицо. Хотя не совсем свое. Женщина была моложе на несколько лет. И все же такое сходство открыло ей страшную правду.

— Реймут? — Стужа еле выговорила это имя после стольких лет, наполненных страданиями и горьким чувством вины. — Ты же мертва!

Женщина с ненавистью усмехнулась:

— Тебе лучше знать, Самидар. Ведь это ты убила меня.

Стужа опустила меч и выпрямилась. Она слишком долго терзала себя, виня во всем, но в конце концов примирилась. Кимон помог ей понять, что произошло тогда на самом деле, признать свою вину и не взваливать на себя чужую.

— Ты добровольно лишила себя жизни, — возразила она и наконец поверила в это сама. — Я стала причиной страшных событий, но смертоносный меч сжимала твоя рука.

Терлик коснулся ее плеча:

— О чем вы говорите? Кто она? Где Кел?

Реймут впилась глазами в роларофца, и голос ее сочился ядом:

— Чтобы добраться до Кела, северянин, вам придется пройти сквозь меня.

Ответ Терлика был столь же угрожающим:

— Как скажешь, сука, так мы и поступим. — Но затем посмотрел на Стужу: — Ты бледна. Тебе плохо?

Она покачала головой и, тяжело дыша, вложила меч в ножны.

— Что ты делаешь? — настойчиво спрашивал Терлик, хватая ее за руку. — Ороладиан она или нет?

Стужа, не сводя глаз с женщины на лестнице, кивнула.

— Тогда почему ты назвала ее Реймут?

Стужа ощутила, как пришли в движение ее магические силы. Они бились и вздымались в ней, окатывая душу, как волны Календи — скалы. Рев, наполнявший ее, звучал чистейшей музыкой.

Теперь она наконец-то поняла, почему к ней вернулись эти силы.

— Реймут — ее настоящее имя, — объяснила она своему Другу.

Терлик не скрывал своего презрения.

— И ты ее знаешь?

— Знаешь ли ты меня, Самидар? — передразнила его женщина. Она снова двинулась вниз по лестнице.

Стужа осталась стоять, но махнула Терлику, чтобы он ушел. Не глядя на него, она ответила:

— Это моя мать.

Глава 18

О, сколь твой вздох далек и тих,Как звуки капелек живыхПо листьям бьющего дождя.И знаю я,

Что никогда ты не придешь.В закате солнца пропадешьИ в отражении луныУтонешь ты.

Но где б я ни была, ты — здесь,Как еле слышимая песнь.Жаль, не придем — ни ты ко мне,Ни я к тебе.

— Выйди, Терлик.