Сломленный бог - Гарет Ханрахан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сейчас два дракона, Тайрус и Каранчио, нежились на послеполуденном солнце. В Новом городе не так много мест, где дракону можно вытянуться во всю длину, и Тайрус развалилась вдоль причала. Каранчио сполз в воду, хвост змеился по мокрому илу. Он вытянул крылья повыше, просохнуть, опираясь на локти передних лап, как толстяк в парной бане. Возле него судно, прибывшее недавно из Лирикса, выгружало клети с фронтовыми поставками, большинству которых уготовано было попасть не на войну, а на гвердонские рынки. Лириксианские шелка и самоцветы проходили через гхирданские руки и, провезенные контрабандой, обратно ехали в виде отмытых денег и вооружений. Портовым грузчикам приходилось неуклюже лавировать, чтобы не зацепить кончик крыла Каранчио; Бастон переборол желание подбежать и помочь работягам двигать коробки.
Каждого дракона сопровождал целый отряд гхирданских адъютантов и разных охранников. Дракон куда опаснее любого подосланного убийцы, но существовали другие способы нападения. Бригада наемных жрецов пела псалмы и звенела колокольчиками, надеясь этим разрушить любое сверхъестественное чудо, будь оно направлено против отдыхающей пары. Наготове и чародеи с оберегами и жезлами-замедлителями. Возле Каранчио стояла высокая фигура в клобуке и фарфоровой маске – ползущий. Бастону они не попадались уже много месяцев.
Несколько пассажиров высадились с корабля и робко пробирались между драконами. Один – сутулый и худощавый, со сломанным носом – бросал любопытные взгляды на Бастона с Карлой. Похоже, узнал их, однако, не проронив и слова, поспешил прочь.
Дракон Каранчио их тоже приметил. И поманил ленивым шевелением когтя, способного порвать стальной доспех, как промокашку.
– Глянь, Тайрус, Избранник Тэраса посылает слуг вести с нами переговоры.
– Так принято у них в городе. Здешним невдомек ни цивилизованные манеры, ни почтение. А то неправда, малыши? – Тайрус перекатила шею и наставила на Бастона оба горящих змеиных глаза.
– Нам стоит поговорить, – неловко начал Бастон. – По-быстрому. О деле.
Вступила Карла. Она откинула волосы, показывая свежий пепел на лбу. Возвысила голос, будто выступала на помостках Большого Государственного Театра на Брин Аване:
– О, великие пращуры, отпрыски родов ваших звучно славят вашу доблесть! Каранчио, Гроза Городов. Тайрус, Владычица Бедствий. Молю дозволения обратиться к вам от имени Раска, Избранного Тэрасом. Проблема безотлагательна.
Тайрус ехидно усмехнулась, затем поджалась, сворачивая свое длинное туловище. Простерла крыло, набрасывая, как навес. Бастон замешкался, тогда Карла резким тычком подтолкнула его вперед. Дракон обвился, обернулся вокруг него. Ничего не видно, только в считаных от Бастона дюймах светились внутренним пламенем зрачки Тайрус.
– Говори. – Дозвуковая вибрация ее голоса сотрясала все кости.
– Сальники из городской стражи напали на нас. Пока что они не пересекли границ оккупационной зоны, но…
– Нас? Не чую пепла на твоем челе, смертный. Ты не Гхирдана. Ты не Эшдана. Ты для меня ничто. Я могу проглотить тебя целиком, здесь и сейчас, и никто не посмеет мне возразить.
– Я горький на вкус. – Бастон распахнул куртку, открывая припрятанный металлический цилиндр. – Мертвопыль. – Он понятия не имел, действует ли алхимическая отрава на драконов, но вот так, вплотную, ей по-любому будет нехорошо. – Раск мой наниматель и друг. Он спас мою жизнь, а я спас его.
Тайрус фыркнула, и перепончатый навес наполнился серой. Дышать тяжело.
– Но ты тем не менее не давал ему клятвы верности. Похоже, он дурачок, раз доверяет такому, как ты. – Драконица зевнула. – Раск сам навлек на себя несчастья. Вам, смертным, все лишь бы скорей, а мудрости никак не набраться. Неосторожно поступил мой брат, оставив дитя без надлежащего присмотра.
– Возможно. Однако сейчас Гхирдана под ударом.
– Восковые существа не пересекали границу. Под ударом ты и твои срезатели кошельков, а не мои сородичи.
– На Раска они тоже нападали, на Долу Блестки. Сальник едва его не зарезал. А на улице Состраданий убили Вира. И разрешите мне кое-что пояснить: когда сальников в прошлый раз спускали на улицы, то вскоре ввели военное положение. Комендантские часы, массовые аресты, облавы. Нас обкладывали со всех сторон.
– Это было до прихода Божьей войны. Снова так поступить они не посмеют.
– Может, нет. А может, да. Сальников держать в узде нелегко. И даже если они не переступят границу, то разве вы солдат? Разве вы здесь только воюете? Нет, вы ведете бизнес, точно так же как я. Как считаете, легко ли будет переправлять товары в обход таможни под надзором сальников?
Драконица раздраженно рыкнула, что Бастон счел согласием с его точкой зрения.
– Мои парни назубок знают город. Поэтому Раск и взял нас. Мы готовы помогать и вашей семье.
– А взамен? Почем это нам обойдется?
– Ваше присутствие на улице Состраданий помешало страже начать аресты, когда Вир был убит. Нам понадобится, чтобы вы и Каранчио присмотрели за старыми доками. На Долу Блестки еще осталась пара мест, куда они не заявились. И…
– Ты просишь слишком многого, – произнесла Тайрус. Крыло начало раскрываться, впуская внутрь белый свет.
– Да вам и делать-то ни хрена не придется! – заорал Бастон ей в морду. – Просто побудьте там! Стража не посмеет сунуться при драконе!
– В отличие от моего легкомысленного брата, – зашипела Тайрус, резко выгнув шею – из ноздрей выбился дымок, – я по-прежнему выполняю условия договора. Я отвечаю за своих детей на островах и поэтому лечу воевать за Лирикс. Перемирия не нарушу. Я мало чем обязана холопам моего брата… – И зарычала на Карлу: – А тебе ничем вообще.
Ночью они потеряли старые доки.
Сальники напали опять, только на этот раз пришли по упырьим туннелям, отрезав воров от Нового города. Это было новым сожжением цехов Дредгера, словно воспроизведенным в кошмаре. Обугленные руины цехов вновь ожили танцующим пламенем, только сейчас пламя пришло по души Бастона и его команды и гналось за ними по сараям и переулкам с вихрем острых ножей и растянутых косых ухмылок.
Некоторые воры, как прежде, попытались уйти через Райскую Кишку, но какая-то мразь донесла об их появлении ишмирцам. На самом верху лестницы встал полубог Жестокий Урид и копьем в руке вершил суд, отсеивая недостойных. Права войти в райскую обитель не заслужил ни один жалкий разбойник. Зажатые меж свечами и полубогом, они были все перебиты. Сквозь ночь до Бастона доносились надрывные крики. Их души были отданы ишмирским богам.
Бастон повел другую группу на запад, в направлении шпилей Святого Шторма. Больше не Шторма, с тех пор как церковь занял Кракен, но ее шпили были
