Израильское лобби и внешняя политика США - John J. Mearsheimer

комментаторы испытывали лишь презрение к ООН и ее инспекторам в Ираке, не говоря уже о Франции.120 В самом деле, они повторяли старую израильскую поговорку о том, что сила очень полезна на Ближнем Востоке, потому что это регион, где, по словам Краутхаммера, "сила, прежде всего, вызывает уважение".121

Можно возразить, что этот анализ преувеличивает влияние открытых писем президентам, газетных колонок, книг и аналитических статей на процесс формирования политики. В конце концов, относительно небольшое количество людей действительно читали различные открытые письма, а в американских газетах было написано множество других статей, редакционных статей и аналитических материалов, которые не имели никакого отношения к Ираку. Однако такая точка зрения была бы ошибочной. Подписавшие различные письма президентам Бушу и Клинтону - влиятельные люди, имеющие связи и влияние на важных политиков и законодателей на Капитолийском холме, с некоторыми из которых они тесно сотрудничали в течение своей карьеры. Более того, некоторые из тех, кто подписал предыдущие письма Клинтону, в том числе Рамсфелд, Вулфовиц и Фейт, стали ключевыми политиками в администрации Буша. Таким образом, авторы писем, написанных Бушу в период между 11 сентября и вторжением в Ирак, не кричали в пустоту. То же самое можно сказать и о таких журналистах, как Чарльз Краутхаммер и Уильям Сафир, которые часто писали об Ираке для двух ведущих газет страны, Washington Post и New York Times, соответственно. Их взгляды воспринимались всерьез влиятельными людьми внутри и вне правительства США, как и статьи, появлявшиеся в неоконсервативных журналах, таких как Weekly Standard. По сути, эти статьи сторонних авторов подкрепляли аргументы инсайдеров администрации Буша, которые разделяли их мнение о необходимости вторжения в Ирак. Основной целью всех этих усилий было определить условия дебатов таким образом, чтобы облегчить принятие положительного решения о войне. Заставив представить войну как необходимую и выгодную, изобразив потенциальных противников "мягкими" в отношении террора и связав судьбу Америки с судьбой Израиля путем повторения знакомых моральных и стратегических аргументов, эти усилия помогли подавить серьезные дискуссии о плюсах и минусах вторжения и стали важной частью более широкой кампании за войну.122

ИСПРАВЛЕНИЕ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫХ ДАННЫХ ПО ИРАКУ

Ключевой частью кампании по связям с общественностью, направленной на завоевание поддержки для вторжения в Ирак, было манипулирование разведывательной информацией, чтобы Саддам выглядел как непосредственная угроза. Скутер Либби был важным игроком в этом деле, он несколько раз посещал ЦРУ, чтобы оказать давление на аналитиков с целью найти доказательства , которые бы привели к обоснованию необходимости войны. Он также помог подготовить подробный брифинг об иракской угрозе в начале 2003 года, который был передан Колину Пауэллу, готовившему в то время свою печально известную презентацию для Совета Безопасности ООН.123 По словам Боба Вудворда, заместитель Пауэлла, Ричард Армитидж, "был потрясен тем, что он считал чрезмерным и гиперболизированным. Либби делал только самые худшие выводы из обрывков и шелковистых нитей".124 Хотя Пауэлл отбросил самые смелые утверждения Либби, его презентация в ООН все равно изобиловала ошибками, как теперь признает Пауэлл.125

В попытке манипулировать разведданными, которые затем просачивались в алармистскую провоенную прессу, также участвовали две организации, которые были созданы после 11 сентября и подчинялись непосредственно заместителю министра обороны Дугласу Фейту.126 Группе по оценке контртеррористической политики было поручено найти связи между "Аль-Каидой" и Ираком, которые якобы упустило разведывательное сообщество. Двумя ее ключевыми членами были Дэвид Вурмсер и Майкл Малуф, американец ливанского происхождения, имевший тесные связи с Ричардом Перлом. Репортер New York Times Джеймс Райзен пишет, что "израильская разведка сыграла скрытую роль в убеждении Вулфовица в том, что он не может доверять ЦРУ", и это недовольство помогло ему положиться на Ахмеда Чалаби в вопросах разведки и создать Группу оценки политики борьбы с терроризмом.127

Бюро специальных планов (OSP) было поручено найти доказательства, которые можно было бы использовать для продажи войны против Ирака. Его возглавил Абрам Шульски, неоконсерватор, давно связанный с Вулфовицем, а в его рядах было несколько рекрутов из произраильских аналитических центров, таких как Майкл Рубин из Американского института предпринимательства и Майкл Маковски, который после окончания колледжа работал на тогдашнего премьер-министра Шимона Переса.128 OSP в значительной степени полагалась на информацию, полученную от Чалаби и других иракских изгнанников, и имела тесные связи с различными израильскими источниками. Так, газета "Гардиан" сообщила, что она "установила тесные связи с параллельной, специальной разведывательной операцией в офисе Ариэля Шарона в Израиле специально для того, чтобы обойти Моссад и предоставить администрации Буша более тревожные отчеты об Ираке Саддама, чем Моссад был готов санкционировать".129 В феврале 2007 года генеральный инспектор Министерства обороны опубликовал отчет, в котором критиковал OSP за распространение "альтернативных оценок разведки", которые, "по нашему мнению, были неуместны, учитывая, что эти оценки были продуктами разведки и не показывали явного расхождения с консенсусом разведывательного сообщества".130

Неоконсерваторы в Пентагоне и Белом доме не только в значительной степени полагались на Чалаби и его соратников по изгнанию в получении разведданных об Ираке, но и отстаивали его как будущего лидера Ирака после ухода Саддама. ЦРУ и Госдепартамент, напротив, считали Чалаби нечестным и ненадежным и держали его на расстоянии вытянутой руки. Теперь это суровое суждение оправдалось, поскольку мы знаем, что Чалаби и ВНК снабжали Соединенные Штаты ложной информацией, и его отношения с американскими оккупационными силами вскоре испортились, а позже Чалаби обвинили в предоставлении секретной информации Ирану (это обвинение он отрицает). Надежды неоконсерваторов на то, что он станет "иракским Джорджем Вашингтоном", оказались не лучше других их предвоенных прогнозов.131

Почему же неоконсерваторы приняли Чалаби? Лидер ИНК приложил немало усилий, чтобы установить тесные связи с отдельными лицами и группами в лобби, и особенно тесные связи у него были с JINSA, где он был "частым гостем на заседаниях правления, симпозиумах и других мероприятиях с 1997 года".132 Он также поддерживал тесные связи с произраильскими организациями, такими как AIPAC, AEI, Гудзоновский институт и WINEP. Макс Сингер, который помог основать Хадсоновский институт, назвал Чалаби "редкой находкой". Он глубоко погружен в арабский мир и в то же время по своей сути является человеком Запада".133 Когда в начале ноября 2005 года измученный Чалаби вернулся, чтобы выступить в AEI с восьмой по счету речью, президент этого аналитического центра представил его как "очень великого и очень храброго иракского патриота, либерала и освободителя".134134 Другим большим сторонником Чалаби был Бернард Льюис, который утверждал, что лидер ИНК должен возглавить Ирак после падения Багдада.135

В обмен на поддержку лобби Чалаби пообещал наладить хорошие отношения с Израилем, как только придет к власти. По словам бывшего юридического партнера Фейта, Л. Марка Зелла, Чалаби также