Песнь копья (СИ) - Крымов Илья Олегович

Оставшись в одиночестве, седовласый призвал к себе одно из духов, живших в домиках на ветвях, прошептал ему послание и нематериальная сущность унеслась на восток.

Положив мимика-шляпу на стол, Майрон Синда запустил пальцы в сальные волосы, провёл по скальпу, разогнал там кровь. Раскурил трубку и задумался над тем, что только что услышал:

Взгляд Обадайи был способен проникать глубоко в души людей, видеть в них разное. Ни мыслей, ни побуждений юнец не воспринимал, увы, но суть душ объять пониманием мог, и учитель это дарование считал воистину исключительным. Вздох. Вот, значит, что у девчонки внутри? Гнев и пустота?

Глава 16.1

Памятка: в валемарском году 12 месяцев; 11 из них состоят ровно из 30 дней, а последний месяц года имеет 31 день; итого 361 день.

Наименования месяцев: дженавь, фебур, мархот, эпир, эйхет, юн, йул, агостар, зоптар, окетеб, неборис, иершем.

День 15 йула месяца года 1650 Этой Эпохи, графство Хайбордан, королевство Ривен.

Хайбордан — это лес, а лес — это Хайбордан.

Пределы графства покрывала древняя как мир пуща, с которой люди воевали веками. Около десяти лет назад по приказу короля началось строительство нового флота на севере, а также возведение сотен крепостей вдоль всей границы с Дикой землёй. Понадобились огромные запасы древесины, и кто кроме хайбординов, рождавшихся с топорами в руках, мог удовлетворить эту нужду? Для графства настало изобилие, лесопилки поднимались как грибы после дождя, богатство домена и народа росло. Но за всяким изобилием приходит упадок, ибо всё в мире должно хранить равновесие.

Люди били пущу так жадно, что растревожили множество существ, коих тревожить не следовало. Некоторые ушли искать новые логовища в Дикоземье, но многие иные встали на защиту своих владений. Ещё до того, как нашествие чудовищ сломало вековой уклад всего Вестеррайха, в Хайбордане с ними уже воевали.

«Дел для охотника в этих местах предостаточно,» — думала Райла, надеясь подзаработать, когда из всех дорог выбирала юго-восточную. Она явилась в край непроходимых лесов и высоких холмов, но разочаровалась вскоре. Доски объявлений на площадях и в трактирах не могли предложить ничего кроме призывов на сезонные работы и объявлений купли-продажи. Оказалось, хайбордины, — что вилланы, что лесорубы, — издревле привыкли решать разногласия с нечистью своими силами. Они являлись простыми смертными, однако их было много, они были суровы и всегда опирались друг на друга. Иначе в тех землях выживать не получалось.

Порой из чащоб выползало нечто, с чем люди всё-таки не могли управиться. Но тогда они слали крик о помощи и даже часто доживали до её прихода. Академия Ривена, волшебная школа страны, несла повинность перед королевской властью, и была обязаны рассылать своих волшебников во все земли дабы противостоять необычным угрозам. А в последние годы на войну с нечистью вышел ещё и Порубежный Легион. Что он такое Райла долго не могла выяснить, поняла только, что хайбордины испытывали к нему большое уважение.

Она отправилась в глубь графства, ещё на что-то надеясь.

Дорога петляла в подножьях огромных, поросших лесом холмов, перекидывалась по мостам через реки, и огибала следы древних цивилизаций, некогда существовавших в той земле. Издали охотница видела руины городов, почти ушедшие в землю, могильники, каменные спирали, выложенные на склонах гигантскими плитами. Каждая деревенька щетинилась частоколом и имела свой ров с земляным валом, ворота даже днём были закрыты. Проезжая мимо одной лесопилки, бывшая наёмница приняла её за военный форт.

Над вековыми деревьями стали показываться Персты. Так местные называли торчавшие из земли скальные столпы необъятной толщины, походившие на пальцы. То тут, то там они указывали в летнее небо, иные гиганты достигали пяти сотен шагов1 в высоту и вгоняли в дрожь своей громадностью.

# # 1 Около 400 м..

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Райла направлялась в Хайрок, столицу графства. Небольшой каменный город стоял на северном берегу озера Темноводного, одетый в добротную крепостную стену, опоясанный затопленным рвом. В восточной оконечности Хайрока из земли возносился Каберденов Перст, — скала высотой больше полутора сотен шагов1, нависавшая над городом и озером. На вершине зиждился замок Мёртвое Древо.

# # 1 Около 120 м..

Когда она подъезжала, над вратами города путницу встречал большой щит, — поле, поделённое на четыре части, две красные и две белые; на поле чёрное дерево без листьев. Чтобы оплатить въезд, пришлось оторвать от себя несколько монет, так что ночлег Райла искала в самом дешёвом клоповнике.

За следующие два дня ей предлагали разную работу, после которой можно было сразу отправиться на виселицу. Ещё несколько вольных торговцев собирались выйти на большак, нанимали охрану, однако поездка с ними стала бы очень долгой, да и путь они держали туда, откуда Белая Ворона приехала. А нужда припирала. Дошло до того, что Райла уже не была уверена, куда идти и на какие деньги жить. Такая звенящая неудача в последний раз настигала её посреди Сарвасты, — без денег и с ищейками Гильвиорского ордена, следовавших по пятам.

Что ж, в благословенную летнюю пору лошадь не может умереть с голоду, а человек — такая тварь, что и подавно не сгинет. Охотница покинула столицу, решила попытать счастье дальше на западе.

Она ехала, стараясь огибать топи и не сворачивать с проторенных путей, кои порой едва проглядывались; кралась в сторонке от древних руин, предупреждала редких встречных об опасности, и сама старалась вызнать побольше. Часто приходилось натягивать поводья и прислушиваться к своему чутью, даже когда прочие чувства ни о чём дурном не предупреждали. Порой Райла разворачивала пегую, чтобы объехать тревожившее место. В такие времена женщина доверяла свою судьбу чему-то очень древнему и дикому, что жило в ней, чему-то, что пугало её саму.

Это проснулось в её душе давно, только лишь начала засматриваться на мальчишек. Нечто поднялось из глубин седой древности, стало украдкой разглядывать мир сквозь её глаза, прислушиваться её ушами. Райла не понимала, что это и откуда пришло, она боялась, но и не в половину так сильно, как боялась её мать. Не счесть тех ночей, когда родительница тихо давилась слезами в объятьях отца, а юная Райла притворялась, что спала и не слышала этого. Чувствовать внутри себя что-то кроме искренней веры в Господа, живя в пределах Папской Области, было чревато инвестигаторскими кострами.

Со временем Райла привыкла, перестала замечать чужой взгляд из собственных глаз, а когда прежняя жизнь сломалась, и она сбежала из отчего дома, безымянный попутчик стал даже помогать. Ей приходилось выживать тогда, но он делал всё немного проще. Бродячей воровке, а позже маркитантке всегда шла хорошая карта, её глаза подмечали важные мелочи, маленький колокольчик звенел в голове, предупреждая об опасности, а в любви везло всегда, стоило только положить на кого-нибудь глаз.

Так и жила она свою жизнь, пока один не по годам прозорливый человек не поведал ей: «ты ворожея, потомок ведьм». После всё стало одним сплошным кошмаром, кой Райла не желала вспоминать… да и не могла. Разрозненные осколки его пронзали разум некоторыми ночами.

Когда её искалеченный рассудок был собран с помощью магии, Райла Балекас перестала помнить многое из того, что случилось с ней, но ей позволили знать. Иначе, решили волшебники, она вернётся в пучину безумия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})* * *

В каждом встреченном поселении, где удавалось напроситься переночевать, на каждой лесопилке, она спрашивала о работе и о человеке, коего столько лет искала. Итог редко мог порадовать хотя бы работой.

В пути Райла выживала браконьерством, обливалась потом, отбивалась от гнуса, но все эти неудобства давно перестали как-либо тревожить путешественницу. Ей нравилось взбивать дорожную пыль, предаваясь своим мыслям, охотясь, слушая шелест листвы и песнь ветра по ночам. Иное дело — чудовища. Они появлялись постоянно и также постоянно встречала она скорбные напоминания об осторожности в виде следов жутких пиршеств. Охотница старалась избегать ненужных встреч, а когда не могла, хваталась за оружие. Почти каждый божий день приходилось сражаться за право жить; каждую ночь, — дрожать у огня в полудрёме.