Счастливая Жизнь Филиппа Сэндмена - Микаэл Геворгович Абазян

Говорил он без намека на злобу или обиду, но несущая частота его голоса была искажена дрожью.

«Честно ли то, что знания, которые нам преподают, мы используем не для их углубления и передачи новым поколениям, а лишь для собственного благосостояния? Честно ли то, с каким цинизмом обесценивается стремление человека к совершенствованию не только себя, но всего общества? Честно ли то, что желание быть полезным и справедливым воспринимается как демонстрация собственной важности, а честная оценка действий — как желание помешать без того уже разгулявшемуся беспределу? Честно ли, если у кого-то есть что-то, что он любит всем сердцем, что чувствует всей душой, что понимает своим умом и чувствует на пальцах, а ему твердят, что он должен быть таким, как все? Нет, уважаемая Стелла, нет. Если присмотреться, в этом мире все нечестно.»

Он отвернулся к окну, за которым постепенно сгущался туман. Мама заметила, с какой силой он сжимал в руках трубку и испугалась за его здоровье.

«Кстати, по вопросу, интересовавшему вас… Я нашла контакт одной корпорации…»

Профессор поднял руку и жестом попросил ее не продолжать, а когда она замолчала он другим жестом попросил оставить его наедине с самим собой.

Уже через неделю сетка расписаний пестрела от равномерно распределенных по всей неделе клеток с перечеркнутыми словами «проф. Робертсон». Успеваемость группы сделала резкий скачок вверх. Все были довольны, кроме мамы и еще нескольких сокурсников, которые, как и она, почувствовали, в каком болоте они теперь находились. Лектор оказался не только сверхподатливым к рекомендациям ректората, но и чрезвычайно слабым специалистом и никуда не годным педагогом.

Удивительно, но дивный лес, через который наши герои прошагали, ничем не привлек их особого внимания. Они вышли из него и зашагали по обочине дороги, ведущей к маленькому, но очень уютному поселку. Вспомнив о предстоящей перспективе вкусно поесть, они зашагали чуть быстрее. В этот самый момент Аарон усилил интригу.

— Но на этом история моей мамы не заканчивается. Дерзнув, решившись, не испугавшись последствий, она предложила своим сокурсникам — тем, кто понял всю трагичность ситуации, возникшей у них на курсе — не упустить момент и воспользоваться той самой контактной информацией корпорации и представиться группой студентов, желающих работать в качестве стажеров в новом проекте, для которого как раз открыли набор молодых специалистов. Знания у всех были самые свежие, головы работали как нельзя лучше, и имея такую движущую силу, как мама, у которой появилась какая-то идея — о! мама, когда у нее появляется какая-то идея — это сила, уверяю вас! — так вот, они обратились в корпорацию, подали резюме, прошли собеседование и вскоре, под самое Рождество, получили приглашение на встречу с менеджером того самого нового проекта. К их общему восторгу, им предложили поучаствовать в его разработке. На первых порах они, как и было обговорено, должны были работать как стажеры, но через три месяца им была обещана первая «несгораемая» цифра, если, конечно, им работа придется по душе.

«Представляете, в апреле мы уже будем считаться сотрудниками такой серьезной корпорации!», говорили они друг другу вечером того же дня, когда собрались отметить удачно реализованный дерзкий план по началу становления на самостоятельном пути в жизни. «Мы добились этого своим трудом, своим усердием, своей волей! Спасибо тебе, Стелла, которая во всей этой авантюре являлась движущей силой! За тебя!»

«Ребята, давайте не будем забывать о том человеке, кто смог пробудить в нас эту силу, указать нам на наши способности и дать их почувствовать, вызвать интерес к самосовершенствованию. Я говорю о профессоре Робертсоне. Лично я, да и, я уверена, каждый из вас на вопрос о том, когда и где именно началось становление вашей карьеры специалиста ответит: «На первом промежуточном экзамене по линейной алгебре, в аудитории номер двадцать два, когда нас чуть не срезал профессор Робертсон.»

«А меня он таки срезал!», вызвав общий смех, заявил один из будущих сотрудников еще большей компании, которая с потрохами покупала специалистов такого калибра.

Хорошо посмеявшись и заметно охмелев от пива, друзья притихли под какой-то блюз, в котором пелось о том, о чем всегда поется в блюзах: женщина ушла, виски закончилось, гитара сломалась, все такое. Кто-то тогда спросил у мамы: «Стелла, как нам сейчас держаться в универе? Наверное, лучше пока хранить это дело в тайне». Мама согласилась. На том и порешили.

Поселок, в который вошли Филипп с компанией, оказался действительно уютным и очень приятным местом. Местные жители встретили гостей и сразу предложили отдохнуть и пообедать, заведя их в излюбленное место всех туристов, посещавших их поселок — «Закусочную». Удивившись такому обилию предложенной им еды, они сказали, что слово «закусочная» никак не дотягивает до настоящей сути заведения.

— Ресторан, как минимум!

— Нее, ресторан — это в городах, а у нас — закусочная. То, что надо! Больше этого только у нас в домах. Если нашей «Закусочной» будет вам мало — закусите и пойдем по нашим домам кушать по-настоящему! А, пойдем?

Обалдев от такого гостеприимства, путники сказали, что им, конечно же, очень хочется отведать еды именно в «Закусочной». Поинтересовавшись наличием транспорта до ресорта, они получили предложение сразу от трех жителей: «Довезем, потом снова привезем поужинать и обратно еще раз довезем, если вам у нас понравится, дорогие гости!». Сюзанна успела предупредить Филиппа перед спуском в поселок о могущем показаться чрезмерным и даже навязчивым гостеприимстве его жителей, но заверила, что души у них чистые, как здешний воздух, а сердца открытые, как их двери. Поэтому, сказав, что одного подъема к ресорту им будет вполне достаточно, они договорились с владельцем машины побольше и поинтересовались, можно ли будет у них купить еду на утро.

— На утро? А что, там уже не кормят? — поинтересовался хозяин «Закусочной», крупный мужчина лет шестидесяти с пышными усами и трехдневной щетиной.

— Да нет, кормят, хорошо кормят, только нам завтра уезжать обратно, и мы хотели бы взять с собой еды и на дорогу, и, может быть, еще и для дома останется. Где мы в городе такие блюда еще найдем!

— Сколько угодно можете взять! — сквозь широченную улыбку ответил хозяин, весьма польщенный