Сквозь тьму и свет - Райан Кейхилл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все тут же принялись спорить, и братья-капитаны были готовы вцепиться друг другу в горло.
– Мы воины Акерона, – заявил один из капитанов. – Мы сражаемся с Тенью. Мы не вмешиваемся в политику континента.
– Но одно нельзя отделить от другого, – тихо ответил ему Арден, чувствуя, как дрожат руки. – Все в точности как перед Падением. Тень не отказывается от воздействия на умы людей. И она использует наше отсутствие. Нам нужно…
– Ты ничего не знаешь о Падении, – воскликнул один из капитанов.
– Ребенок говорит о вещах, которых не понимает!
– Молчать! – вновь голос Гроссмейстера Вератина прогрохотал над залом, призывая к тишине. Прошло несколько напряженных секунд, наступило молчание, которое нарушало лишь шарканье ног и тихий шепот. – Брат Арден, спасибо за твою речь. Ты дал нам серьезную пищу для размышлений. А теперь, прошу тебя, оставь меня наедине с капитанами. Мы должны обсудить с ними некоторые вещи.
– Слушаюсь, Гроссмейстер, – ответил Арден, скрывая раздражение. – Спасибо, что мне разрешили присутствовать.
– Мы всегда рады твоему присутствию, брат-рыцарь.
Перед уходом Арден перехватил взгляд брата-капитана Каллинвара, который поджал губы, глаза оставались холодными.
Он коротко кивнул, Арден ответил тем же и быстро направился к выходу из зала.
Арден не успел пройти и десяти шагов, когда спор возобновился. Он продолжал идти. Теперь можно избавиться от раздражения на площадке для тренировочных поединков.
На лице Ардена появилась гримаса, когда Лирин достал его апперкотом и заставил сделать пару шагов назад. Раздражение после зала совета еще не успело рассеяться, а он всегда считал, что поединки без оружия – лучший способ сжечь избыток гнева. Покачав головой, он устремился к Лирину, лишь в самый последний момент изменив направление движения. Тот этого не ожидал, и его удар ногой пришелся в воздух. Развернувшись на одной ноге, Арден ударом локтя попал в челюсть Лирина.
Одновременно рыцарь выбросил колено к груди и стопой врезал Лирину в бок.
Сила удара отбросила противника в сторону, но он сумел сохранить равновесие.
– Что так тебя задело? – спросил его друг, потирая челюсть и быстро разрывая дистанцию одним шагом.
Произошел быстрый обмен ударами, и Лирин дважды достал Ардена прямыми левой в челюсть.
– Ничего, – ответил Арден, сплевывая кровь на песок арены.
Низко наклонившись, он пошел вперед, пропустив над головой удар левой ноги Лирина. В тот момент, когда Лирин приземлился на эту ногу, Арден подхватил соперника и бросил на песок. Однако Лирину удалось продолжить атаку, обхватив ногами Ардена за пояс, и тот ощутил боль в боку. Песок взметнулся в воздух, и Арден оказался на спине – Лирин умудрился провести контрприем.
– Только не надо… – тяжело дыша, сказал Лирин и провел быстрый удар в лицо Ардена, – мне лгать.
Рыцарь поднял руки, чтобы защитить лицо, и Лирин провел серию ударов по ребрам. Арден ушел в защиту, а Лирин обрушил на него новые удары.
Арден был тяжелее, но разум Лирина становился острым, как клинок, когда дело доходило до клинча. Кроме того, он обладал преимуществом в скорости. Имей терпение.
Арден продолжал принимать удары, дожидаясь удобного момента для контратаки. Затем, пусть и случайно, он его увидел. Лирин сделал паузу на долю секунды, чтобы быстро вдохнуть, но Ардену этого оказалось достаточно, и он изо всех сил ударил Лирина головой в челюсть. Не самое удачное место для такого удара, но Ардену удалось заставить Лирина потерять преимущество.
Теперь защита рыцаря ослабла, Арден провел боковой удар и свалил противника на землю, вскочив на ноги, пнул его в спину и поставил ногу на грудь.
– Сдаешься?
– Ты – проклятая задница, – сдавленным голосом пробормотал Лирин.
Арден рассмеялся и протянул руку, чтобы помочь другу подняться на ноги.
– И все равно ты – проклятая задница, – согнувшись, пробормотал Лирин и сплюнул на землю кровью и слюной.
Арден поднял мех с водой и сделал большой глоток, а затем со смехом перекинул Лирину. Поединок сделал свое дело. Тело Ардена жаловалось на свою судьбу, а завтра он проснется с головной болью и немалым количеством синяков, но разочарование исчезло.
– Выпей воды, ради любви богов, и помолчи. С тобой тяжело разговаривать даже в тех случаях, когда у тебя не поврежден язык.
– Очень остроумно.
Арден улыбнулся, закинул руки за голову и потянул спину. Пот градом лился по его груди и спине и мерцал, когда попадал на выжженную на груди Печать, которая дала ему второй шанс.
– Арден.
Арден глубоко вздохнул, услышав голос брата-капитана Каллинвара. Он отправился бы вслед за капитаном в бездну, но прямо сейчас ему совсем не хотелось выслушивать лекцию, которая, как он знал, была неизбежной. Очевидно, он неправильно себя повел в зале совета.
Печать на груди Ардена издала звонкий звук, когда ярко-зеленый луч ударил в нее из руки брата-капитана Каллинвара.
Арден кивнул своему капитану. Ему не требовалось ничего говорить. Сделав глубокий вдох, он призвал Печать, и в ответ загорелась сила Духа Акерона. Он чувствовал это всеми клетками своей души. Именно с ее помощью он призывал духомеч. Через несколько мгновений завитки зеленого цвета вырвались из его руки, чтобы собраться вместе и создать клинок из мерцавшего зеленого света. Его форма совпадала с формой меча, который Арден носил на бедре. Духомеч Ардена являлся продолжением его самого и олицетворением связи с богом-воителем.
Арден выдохнул воздух, который задержал в легких, и кивнул, а затем рыцари атаковали друг друга. Некоторое время они обменивались ударами, их духомечи сталкивались во вспышках зеленого света. Поединок носил формальный характер. На данной стадии они знали боевые стили противника не хуже, чем свои собственные. Довольно скоро с формальностями было покончено.
Каллинвар атаковал с быстротой молнии, с легкостью уходя от ответных ударов Ардена, словно знал, куда, как и когда он их нанесет. Арден испытывал очень сильное раздражение, но все быстро закончилось, Каллинвар поймал его, ударив по колену. В тот момент, когда Арден упал на колени в песок, зеленое сияние духомеча Каллинвара уже мерцало у его головы.
– Говори.
Арден стиснул челюсти и продолжал смотреть в песок. Он знал, что проявляет упрямство, но именно оно не давало ему это признать.